Борис Бабкин - Жизнь за бессмертие

— Ты кто, человек? — послышался тихий голос на английском.

— Лучше по-польски, — подойдя, присел рядом От-то. — С английским у меня проблемы. Кто ты?

— Ты Койот, — открыв глаза, прошипел по-арабски раненый. — Тебя ищут люди повелителя, чтобы помочь, если ты отдашь алмаз, и люди принца, чтобы убить, но заставив сначала отдать камушек бессмертия… Но эти семь камушков приносят только смерть и делают людей шакалами, — прошептал он.

— А ты кто такой? — повторил Койот.

— Хуштаф Ошенер, — проговорил тот. — Слуга Смерти. Она, смерть, правит в этом мире. Все знают, что умрут, — закрыв глаза, тихо произнес он. — И подобные мне приближают день ее власти для многих… — Он застонал.

— Пошли в каюту, — кивнул Отто. — Давай помогу.

— Я нашел тебя, человек-волк, — поднимаясь с помощью Койота, прошептал Хуштаф.

— Не знаю, кому хуже от этого, — криво улыбнулся Торман. — Но поговорить с тобой интересно. Чувствую, я узнаю много полезного.

«Где же он оставил алмаз? — уже в который раз, стоя у окна и глядя на место, где забор подходил к дому, думал Шонри. — А может, он просто проглотил его?.. Хотя его бы все равно нашли у него, — вздохнул он. — Его проверяли всего. Значит, алмаз где-то рядом. Может, я даже смотрю на него, — усмехнулся шотландец. — Собственно, я даже помогу Койоту, если он попадется. Мне нужен не алмаз, а Маргарет, — вздохнул он. — И я очень надеюсь, что он придет за ним. Она в городе, но найти ее не могу. Кто-то ей помогает. Хотя ее знакомых «бобби» проверили, но не нашли. Однако кто-то есть еще. И она придет сюда, — кивнул он. — Все знают, что алмаз где-то тут, но никто не знает, где точно. Мы проверяли здесь все, и не раз, но безрезультатно. Черт бы побрал этого немца!.. Точнее, все эти легенды. Бессмертие им, видите ли, дадут эти камушки. Денег они стоят, но деньги — это зло, и не дают они бессмертия. Наверное, наоборот, обидно умирать богатым, — усмехнулся он. — Вроде есть все и можешь купить что хочешь. А оказывается, не все можно получить за деньги, — вздохнул Шонри. — Ради них убивают и погибают, сидят в тюрьме, молодые девчонки отдаются похотливым жирным боровам, чтобы погулять в шикарном ресторане. А ведь многие платят за приближение смерти. Миллионер по пьяному делу купит понравившуюся ему девушку, а она его наградит СПИДом. Вот и все, купил себе медленную смерть. Маргарет бы найти… И тогда бы я думал, что все-таки не зря перенес все это. Собственно, я уже не верю, что камушек этот где-то здесь, — качнул он головой. — Сколько раз мы его искали, так что просто не могли не заметить. Даже технику какую-то использовали. Нет его тут скорее всего. Может, немец его в канализацию бросил? Но тогда какого дьявола он тут крутится? — подумал шотландец. — Все уверены, что он алмаз оставил где-то возле дома. А если дома?! Сунул в горшок с цветком. Или за картину на стене возле лестницы. Или еще куда… И что ж теперь, акулья пасть, — сплюнул он, — все обыскивать? Надо мной и так уже посмеиваются, — вздохнул Шонри. — Да, что-то мой новоявленный друг не приходит! — фыркнул он. — Здорово я тогда его отшил!»

Посмеиваясь, шотландец пошел к кабинету.

— Завтра вылетаем в Вашингтон, — оповестила молодых мужчин спортивного телосложения, одетых по-европейски, Фатха. — Дело подходит к концу, и все, что могли, мы сделали. А сейчас последний раунд, и мы должны быть в Вашингтоне.

— А как же со святым гнездом? — спросил бритоголовый атлет.

— Сахиф достанет его, — уверенно ответила Фатха. — Но для этого нужно привезти хотя бы один камушек. А этот выживший из ума старик не отдаст его. Поэтому если будет камушек, будет и святое гнездилище света, — проговорила она. — Теперь о полете. Никто никого не знает, — предупредила она. — Оружия с собой, разумеется, не брать. На месте у вас будет все, что нужно.

«А она не так проста, — вздохнув, подумал Ягуар, — как кажется. И я начинаю не доверять ей, — вздохнул он. — Сахиф просил ее защитить и помочь, но помощников у нее и так хватает. И почему она так уверенно говорила о шести камушках? — вспомнил он. — Откуда она все это знает?»

— Всем отдыхать, никуда не выходить, и никаких пьянок, — требовательно предупредила Фатха и посмотрела на Ягуара. — С тобой, Асар-Али, мне нужно поговорить.

— Хорошо, — кивнул Ягуар.

— Пойдем в кабинет, — позвала она.

— Понятно, — кивнул Койот. — Значит, все это начал племянник этого придурка повелителя? — Зевнув, он покачал головой. — Возродить Персию! — хохотнул он. — Такого дерьма я в жизни не слышал!..

— Не говори так, — простонал Хуштаф. — Я должен буду убить тебя… У тебя что-то есть святое? — спросил он. — Ради чего ты готов отдать жизнь?

— Отдать жизнь? — усмехнулся Отто. — Да нет, пожалуй. Я в основном рискую из-за денег. А мертвому они не нужны. Пока дышишь и можешь женщин иметь, живи. Но жить бедным трудно и не всегда хочется… Я знаю, из-за чего я бы согласился умереть, — произнес он. — Чтобы не быть нищим и не думать, где завтра можно найти кусок хлеба. На месте таких голодных и бездомных я бы рискнул по-настоящему. Или в тюрьму бы попал, а там для таких даже, наверное, лучше, — хмыкнул он. — Или большие деньги бы поймал, банк бы взял или какого-нибудь миллионера за глотку прихватил. Я всегда делаю все для того, чтобы были деньги. И знаешь, — фыркнул он, — мне это нравится. Риск придает смысл жизни.

— Ответь, только честно, — перебил его со стоном Хуштаф. — Камушек бессмертия ты можешь взять? Или он…

— Лежит ваш камушек, — усмехнулся Отто, — и меня ждет. Знаешь, араб, — зевнул он, — меня на куски будут резать, кожу снимать, кипятком ноги ополаскивать, ток у яиц держать, не скажу я, где камушек! — Он снова зевнул. — Впрочем, если я почувствую, что меня возьмут, я покончу с собой, а если сумеют взять, без сознания буду или еще как, я себя сам кончу. Я знаю восемь способов самоубийства, — буркнул Койот, — даже если будут связаны руки и ноги. Камушек будет или мой, или ничей. Собственно, продать я его за пару миллионов продам, — кивнул Отто. — Ты, если выживешь и доберешься до своего повелителя, скажи ему это.

— Обязательно, — согласился Слуга Смерти. — Но мои силы уходят, и я умру. Знаешь, — со стоном проговорил он, — я доволен, что умру не от старости или болезни, а от ран. Настоящий воин должен умирать от чужой пули или ножа.

— Настоящий воин должен не дать ранить себя, — ухмыльнулся Койот. — Но вообще-то ты прав. Я, например, если узнаю, что болен чем-то неизлечимым, просто пущу себе пулю в висок, и все. Убивать кого-то из-за того, что хочешь погибнуть, глупо, — вздохнул он. — Что касается камушка этого, то завтра я узнаю, мой он или нет. Но если пойму, что не мой, значит, не будет больше этого камушка. Бессмертия он никому не принесет! — засмеялся Койот.