Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

— Да ладно, полковник, пробьемся, не впервой. Мы что, дурней этих козлов? Нет! Значит победим! Мы не для того службой деланы, чтобы нас, мужиков, не раз видавших смерть, эти суки новоявленные, хозяева человеческих жизней, смогли прижать или уничтожить своими окровавленными руками. Не выйдет! Все, ребята. Удачи! — сказал Зоб и, высадив Артема с Егором из своего «мерса», укатил за дом.

Артем с Егором поднялись в квартиру и, наскоро перекусив, выехали молча к метро «Медведково», где рядом с ним жил командир спецназа «Русь». Им сегодня везло, командир был дома, так как его отпустили по состоянию здоровья домой сразу после обеда. Об этом Артем узнал еще до их выезда, позвонив дежурному по части. Радовало еще и то, что ехать не надо в часть, а это больше часа пилить на Красноказарменную, а тут 15 минут — и у метро. Командир встретил гостей по доброму, угостил кофе и бутербродами, а главное — решил вопрос по группе спокойно, с пониманием и очень смело. Плохо клеилось то, что готовность на выезд эта группа будет иметь только завтра с 9 утра.

Эта ночь для Артема Шмелева предполагалась быть неспокойной и тревожной. Его друг находится в смертельной опасности. Как бы все ни закончилось, но ввязались они все в серьезную борьбу. Он также понимал, что как боец Артем еще слаб, нет-нет, а плечо ноет, и голова побаливает, ломит виски. Больше всего его беспокоило то, что координации действий, на которые он себя настраивал, не получалось, много было экспромтных ситуаций, и еще эти люди, которые своими действиями настораживали и мешали работать. Часто почему-то всплывал в памяти рассказ Цветкова о его заместителе, почему полковник Сайга убрал оперов и завалил расследование, почему уважаемый заместитель министра отказался помогать? Практически они были вне закона, как те же бандиты, как Князь, как Давид, как Петелин, как Ваган. Но больше всего Артем волновался из-за Егора. Не успел парень выбраться из плена, как сразу попал на новую, не менее опасную войну, где враг в плен никого старается не брать, он всех просто безнаказанно убирает, лишая людей жизни без всякого суда. Не смог он уговорить Фомича не идти завтра в Центр, явно Фомич засветился, и что он сможет узнать там, где его будут ждать. Упрямый мужик, смелый, рисковый, но Егор-то совсем мальчишка, и убери его сейчас от Зоба, обидой одной не отделается, это не только воспитание в военной семье, но и десантура. Много вопросов в голове Артема. Где скрылся Володька? Кто убил Петелина и Сафара? И совсем не хотелась спугнуть удачу, пока нет жертв. Но Артем знал, что война без жертв не бывает. В этой войне уже есть жертвы изначально и уже с обеих сторон. Артему в этой жизни не раз везло, порой такое наступит положение критическое, что все летит под полный откос, а тут — раз, и так крутнется все, что и долго потом не верится в такую удачу. Может быть, и на этот раз повезет. Только недавно съехались сахалинские друзья в самой столице, а теперь попали в такую мясорубку, где выжить шансы есть, но надо еще и победить, ради чего и пошли, отбросив все, и самое главное, родных, дорогих и близких. Получалось что-то такое киношное, детективное и страшное. Если они проиграют, то им родные не простят такого к ним предательства никогда.

Лечь спать решили пораньше, Егор повертелся, повертелся и засопел. Сон к Артему так и не приходил, почему-то вертелись картины жизни в Монголии, и как однажды ему пришлось очень нелегко, участвуя в битве за урожай, он чуть было не потерял себя, семью, карьеру.

Целина. Монголия.

С мая 1980 года, 41-я мотострелковая дивизия начала формировать целинный батальон, по тем временам это считалось выполнением правительственного задания. Артема Шмелева — командира танкового батальона, только что прибывшего с трехмесячных курсов «Выстрел» из Солнечногорска, — назначают командиром целинной роты. Комплектование проходило за пределами военного городка в чистом монгольском поле.

Ставили палатки для личного состава, полевой автомобильный парк, полевая кухня с погребами и большой палаткой для приема пищи. Укомплектовывалось все это по полной схеме проживания: 268 человек и 106 единиц автомобилей. Согласно приказу командарма, на целину должны были ехать самые достойные и дисциплинированные люди. Командование частей этому приказу старалось как-то придерживаться, а вот в батальонах, ротах и во взводах всегда старались сплавить самых ненужных в подразделениях солдат, сержантов, да и прапорщиков, и офицеров тоже. Подсунуть старый, полуразвалившийся автомобиль и потом доводить его до минимальных нормальных технических параметров на территории целинного парка. Реально это было в порядке вещей, особенно у комплектующих роты командиров полков. И лишь только постоянные набеги комиссий из армии, из Улан-Батора, как-то выравнивали штаты, качество поставляемых автомобилей и усиливали чувство ответственности через матерную брань, другими более сильными выражениями — «высушу», отправим в СССР, сниму.

Артем по сей день не может понять, за какую такую провинность его отправили сначала зимой в отпуск, перед новым годом, потом, на три месяца, на курсы, а по возвращении обрадовали целиной. Вырвать человека, у которого есть семья, дети, и не служит он ни на подводной лодке, ни на полярной точке, на льдине, не летает кругами по орбите вокруг Земли, а работает на земле простым офицером, где можно спокойно решать такие вопросы по справедливости.

Конечно, Артем тогда не смог разобраться, с какой все-таки целью и кто так усиленно отправлял его из гарнизона, но кому-то он точно мешал выполнить свои задуманные цели, но Артем был солдатом и, несмотря на восьмимесячную разлуку, смог все-таки восстановиться и в семье, и в службе. Как ни старался артачиться и принципиальничать Шмелев, при формировании своей первой целинной роты все равно получалось полувоенное подразделение с гражданскими лицами в количестве 70 человек — приписного состава, а проще сказать, партизан.

В основном это были водители, ремонтники, автомеханики, а узнать их слабости и способности времени не было, так как в роту их поставили с забайкальского региона за две недели до отправки роты в Казахстан. Короче, это была не рота, а «штрафной» батальон с высокой целью помочь убрать хлеб-зерно с полей Целины. 14 июля рота погрузилась на 42 платформы и 4 теплушки. К 12 часам эшелон был готов к отправке. Артем, являясь начальником эшелона, сходил на вокзал станции Сумберн и уточнил у дежурного время отправки эшелона и понял, что у них в запасе был еще один час. Вот после этого и начались тяжелые дни, а потом и эти воспоминания эшелонирования «литерного» в Казахстан.

Кто не командовал такими ротами и особенно на целине, и особенно в 1980 году, когда зерна убирали по 18–20 центнеров с гектара, тот не потерял кучу нервов, здоровья и порой веры в себя и в Армию. Он не вылетел потом в полную «трубу» по службе, не получил жестоких уроков судьбы, на всю оставшуюся жизнь, а те кто побывали часто меняли свое представление и понятие о любви, об измене, о вере и преданности своих жен и друзей. А в целом военные люди заниматься этим не должны, так же, как и не должны управлять ракетами колхозники и водить танки доярки и пастухи.