Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

— Прапорщик Пряха. Мой взводный.

— И куда ты пошел и с кем?

— Я пошел с земляком со второго батальона, тоже дембелем, в монгольский поселок купить монгольские маски, в подарок родным.

— Ты пил?

— Да, мы выпили по стакану «архи» (водка) у монгольского магазина.

— Давай рассказывай дальше без допроса, у меня нет времени с тобой тут выяснять.

— Зашли через дырку в заборе в военный городок, подошли к универмагу. Земляк пошел в магазин купить печенья и кофе, а я остался у торца магазина. Потом подошли человек восемь монголов. Я ненавижу этих баранов. Слово за слово, и один решил попугать меня, вытащил свой ножик, но, а я как озверел, схватил автомат у часового, передернул затвор, а как на курок нажал и не пойму. Двое упали, а я бросил автомат и побежал.

— Скажи мне, за что тебя, только честно, перевели в мой батальон из соседнего полка?

— За драку. И Салянов снова пополз к Шмелеву, ударяясь головой об пол и прося прощения. Когда его снова посадили на табуретку, то все лицо у него было залито кровью.

— Сволочь ты, солдат, — сказал тихо Артем и вышел из камеры. А выходя из помещения, попросил начальника караула обработать лицо Салянову, а то еще скажет, что мы его били.

Артем человек военный и шел пока туда, куда ему приказали прибыть. Он шел к штабу и понимал, что теперь никакого выдвижения ему не светит.

Подходя к КПП, он увидел на вертолетной площадке вертолет «Ми-8» и подумал, что командарм уже прибыл. Пройдя КПП, он встретился в курилке с командиром полка и замполитом Орловым.

— Ну что, закат? — сказал замполит.

— Какой закат? — не понял, видимо, вопроса, Шмелев.

— Да такой, майор, что вместо выдвижения пойдешь на понижение. Салянов твой солдат?

— Мой.

— Так вот он убил монгольского мальчика.

— Я знаю, но скажу вам, товарищ майор, что этого солдата я не воспитывал и уж точно не учил этого повара убивать детей.

— Ты мне хоть что говори, но он у тебя в штате, — возражал замполит.

— Я был на Целине вместе с вами, а кто-то вставил мне в штат человека, который занимался мордобоем в соседнем полку.

— Хватит спорить. Разберемся! — сказал куривший сигарету удрученный командир полка, подполковник Сулейманов.

Когда они подошли к оперативному дежурному, то посыльный повел их сразу в приемную комдива. В приемной адъютант обратился к Артему:

— Товарищ майор, вас просили зайти первым, и он открыл дверь кабинета комдива перед Шмелевым.

Зайдя в кабинет, Артем увидел вместо генерала Кулибина полковника Безверхнего, который встал и вышел навстречу «опальному» майору.

— Ну, здравствуй, танкист! Рад тебя видеть и, в то же время, огорчен происшедшим. Жалко монгольских ребятишек. Как сейчас их родителям?

Ну, у тебя, брат, и перепады! Ты в Бога-то веришь? — здороваясь по рукам, спросил полковник.

— Не отрицаю и не молюсь. Больше в ангела-хранителя верю.

— Вот он и прибыл опять, в виде полковника, от командарма, провести расследование и поснимать виновных с должностей. Я вот только что прилетел из Улан-Батора и со мной еще четыре офицера. Да, звонок был из приемной Генсека в Округ, приказано всех наказать по полной. Садись и рассказывай, все рассказывай о своем солдате Салянове.

Артем рассказал, что знал. Полковник задумался, а потом произнес:

— Я постараюсь тебе, «неудачник» ты мой, помочь, но не обещаю пока как, скажу только сразу, вопрос о твоем выдвижении командарм закрыл, и моя задача все так представить, чтоб хотя бы удержать тебя в должности. Ты сейчас от меня иди в батальон и пришли ко мне этого прапорщика, который разрешил выход без сопровождения в поселок. Да, дела у тебя, Шмелев, просто как в кино: то радуемся, то плачем. Ты крещенный?

— Да.

— Сходи в России в церковь, обязательно сходи, напомни о себе Богу. Не видит он твоих, наверно, испытаний судьбы.

— Вы серьезно? Но я ведь коммунист. Да и где церковь найти?

— Надо найти, а не найдешь — иконке помолись, попробуй, а то как сглаз на тебе какой-то! Однако об этом, как о личном. Я предложил, и никто не слышал.

Парень ты хороший, и командир отличный! Трудный был у нас с тобой целинный хлеб, но мы ведь справились! И тут не паникуй, пробьемся! Ублюдков везде хватает, плохо, что монгола убили. Да, и еще пусть с прапорщиком твоим прибудет замполит батальона и тот, кто за тебя оставался, когда ты был на Целине, и пускай твой командир с замполитом зайдут.

Шмелев ушел в полк и отправил к Безверхнему требуемых ему людей. Долго еще будет на устах у людей гарнизона эта трагедия, где советский солдат умышленно убил пятнадцатилетнего монгольского мальчика, рождение которого после пяти девочек семья учителя по русскому языку встретила, как великое счастье. В семье наконец-то родился мальчик, воин, защитник, охотник, наследник, и он был у них один. Когда Артем побывал в семье погибшего с соболезнованиями, то долго в его памяти стояли горестные лица его родителей.

Второго мальчика спасли наши хирурги в госпитале.

Полковник Безверхний, как Ангел-спаситель, снова помог майору Шмелеву.

Артем в приказе получил выговор, замполит батальона строгий. По строгачу получили командир полка с начальником строевой части, а прапорщика, из танкового батальона, откомандировали в Кяхту дослуживать там забайкальский срок без второго оклада. Сержанта Салянова разжаловали и судом военного трибунала приговорили к десяти годам строгого режима.

И только через полтора года Артема отправили служить во вторую гвардейскую танковую дивизию, в танковый полк, на вышестоящую должность, заместителем командира полка, там же, на территории Монголии, у города Чайболсан.

Артем на миг представил в памяти монгольский Чайболсан, и вдруг все исчезло.

Наконец-то приходил сон, сон тревожный, но без этих нелегких воспоминаний, службы в МНР и этой целинной эпопеи, наложившей серьезный отпечаток в его судьбе. Он снова подумал о предстоящих делах, глубоко вздохнул и провалился в ночную тьму.

Виктор и Тамара, 23 февраля.

Князь. Давид. Киллер.

За два прошедших дня Виктор после смены Тамары еще не один раз вспоминал этот странный сон с полетами, прорубью, Анной, Галиной и Еленой, а главное — он был ясный и цветной, этот сон, как навязчивая муха, все кружил и кружил в его мыслях. Исчезая совсем, а то вдруг появляясь в эпизодах или просто в мгновениях.

С утра Зеленин ждал прихода Тамары, которая должна принести, по их договоренности, подарок для Елены. А когда снова придет Елена, то Зеленин сможет вновь увидеть глаза, которые так похожи на глаза его Аннушки. Он увидит сегодня глаза Анны, но нет же, не Анны, а Елены! Опомнившись, Виктор вспомнил, что прийти Елена должна не сегодня, а завтра, немного сник и углубился снова в чтение книги о полковнике Гурове, которую подсунул ему Артем в пакете, где была бутылка армянского коньяка.