Юлия Эльская - Не запирайте вашу дверь

— Я сначала тоже так решила. А сейчас меня осенило. И тебя тоже должно!

Вика сдвинула брови, наморщила лоб, огляделась и пожала плечами.

— Думай! — настаивала я. — Ты все знаешь, должна сделать тот же вывод.

Подруга вздохнула и обреченно задумалась.

— Да не морщи ты лоб, это внешний признак мышления, а тебе нужно мозгами шевелить, не бровями.

— Ты ведь ищешь пулю? — наконец спросила она.

— Искала. Но не было никакой пули. И выстрелов не было. Так что он тебе солгал! Если бы пуля попала в банку, были бы осколки и, что самое главное, следы варенья на полке. А их не было!

— Вытер. И осколки собрал.

— Тогда были бы следы от ботинок. Когда в человека стреляют, он нервничает. Что, он будет все осколки собирать? А если будет, то в варенье не наступит?

— Но ему же угрожали, — возразила Вика.

— Скорее всего, нет.

Я немного помолчала, пытаясь вспомнить, как выглядела лужа варенья на полу, и продолжала:

— Лужица была очень аккуратная, как будто варенье просто вылили из банки.

— А где банка?

— Не знаю… Я не искала, — огорчилась я.

— Срочно ищем пустую банку из-под варенья. Как она выглядела?

— Банка высокая, квадратного сечения, с нарисованным на стекле Дедом Морозом и надписью «С Новым годом». И с завинчивающейся пластмассовой крышкой красного цвета.

— А какое в ней было варенье?

— Клубничное.

— Ах, паразит! Такое варенье испортил! — воскликнула Вика и взяла чашку со стола. — Чай совсем остыл, даже пробовать не буду. Поставь новый.

Я снова подогрела чай. Вика взяла с полки малиновое варенье.

— Знаешь, он мог искать на полке пистолет, — задумчиво проговорила она. — Ты ведь говорила, что положила его на полку.

— Черт! Я совсем забыла про него. Значит, про пистолет знали все, — заключила я.

Против обыкновения, мы выпили чай молча. Я напряженно думала, почему же Защитник не взял пистолет. Вика тоже была рассеянна, она опрокинула солонку и уронила ложку с вареньем на пол. Гамма, получившая свою овсянку перед обедом, тут же подбежала и вылизала ложку.

Убирая со стола, мы обменялись результатами размышлений.

— Миша вполне мог себя защитить. У него был свой пистолет, — сказала Вика, поставив банку с вареньем на место.

— Замечательно, — обрадовалась я и добавила, поймав ее вопросительный взгляд: — На твой ответ у меня есть свой вопрос: почему он не взял пистолет с полки?

— У меня тоже есть вопрос: для чего ему понадобилась пустая банка? — сообщила Вика. — И еще: нет ли где-нибудь в стенке пули?

Я внимательно осмотрела стены в поисках дырки от пули, вмятины или, на крайний случай, хоть какого-нибудь дефекта древесины.

— Нет, — заключила я. — Ничего похожего.

Мы вышли в сад. Гамма плелась за Викой в надежде еще на одну ложку варенья. Вика закурила и сказала:

— А если стрелял он, то должна быть гильза. Только для маленькой гильзы не нужна большая банка…

— И пулю, и гильзу можно спрятать в банке с вареньем. Никто не найдет.

— Точно, — обрадовалась Вика.

— Искать не будем, — сказала я, уклоняясь от сигаретного дыма. — Знаешь, сколько у меня варенья?

— Будем зубы ломать?

— Будем есть аккуратно, — заявила я и вспомнила, что одну банку варенья я подарила Чудаку. А вдруг та банка была «с начинкой»?!

— На ужин готовим овощное рагу, — объявила Вика, увидев, что я несу кабачки. — Давай я их почищу, и принеси морковь и лук.

Я сложила кабачки у крыльца и направилась к грядке за морковью.

— И картошки накопай, — крикнула она мне вдогонку.

Пока Вика загорала после обеда, забрав у меня Агату Кристи, я успела прополоть и полить овощи. Потом мы искали банку из-под варенья, но так и не нашли.

— Эти крысиные хвосты не годятся, — недовольно проговорила Вика, взяв у меня из рук пучок лука. Лук у меня не рос, то есть рос, но плохо.

— Укроп с петрушкой не забудь, — добавила она и начала резать кабачок.

Я покорно двинулась к грядкам, но не успела сделать и пяти шагов, как услышала:

— Подожди, потом принесешь, я кое-что вспомнила. Мы с Мишей вчера одного типа видели. В лес шли — его встретили, обратно — он тоже тут гулял, твою изгородь рассматривал.

У меня похолодело все внутри.

— А какой он из себя? — с трудом выдавила я.

— Невысокий, шатен, средней лохматости, зубы торчат, как у кролика. И очки на носу.

— Не брюнет?

— Говорю же, шатен, — повторила Вика, испытующе посмотрев на меня. — А кто брюнет?

— Из милиции, — невозмутимо ответила я, почувствовав одновременно облегчение и разочарование.

Мы поставили овощи на огонь и отправились было за петрушкой, но на крыльце столкнулись с Ириной. Увидев друг друга, мои подруги ощетинились, еще секунда — и зашипят. Надо было срочно спасать положение.

— Привет. Ты по дороге никого не видела? — постаралась я отвлечь внимание Ирины, не особенно рассчитывая на положительный ответ. — Мою изгородь никто не разглядывает?

— Ходит там какой-то хмырь вдоль кустов, — ответила Ирина, покосившись на Вику.

— В очках?

— В очках. А что?

— На кролика похож?

— На кролика? Не знаю. А что вам от него надо? — решила уточнить Ирина.

Мы с Викой переглянулись.

— Чтоб он провалился! — с чувством произнесла Вика.

— То есть как? — не поняла Ирина. — Куда?

— Нам от него ничего не надо, это ему надо от нас, — попыталась объяснить я. — Но не знаем, что. И вчера он тут ошивался.

— Бери пистолет, пойдем спросим, — предложила Ирина.

Я достала из кастрюли пистолет, мы втроем дошли до изгороди, но ни хмыря в очках, ни следов его пребывания там не обнаружили.

— Надо на него засаду устроить, — высказала очередную идею воинственно настроенная Ирина. — Лучше на дереве, с него дальше видно.

Вика идею поддержала.

Мы нашли подходящее во всех отношениях дерево, и я совершила пробное залезание, выронив при этом пистолет. Хорошо еще, что он не задел ничью голову.

Мои подруги обошли вокруг дерева. Когда Ирина подходила к Вике слишком близко, последняя делала резкий шаг в сторону. Я с удивлением наблюдала за ними сверху.

— С земли тебя не видно — листья закрывают, — закончив осмотр, сказала Ирина. — А пистолет, чтобы не падал, к поясу веревкой привяжешь. Что ты оттуда видишь?

— Ничего. То есть никого. Никого за изгородью нет, а от дома Гамма к нам бежит — наверное, овощи подгорели.

Гамма периодически работала сторожем у плиты, особенно когда хотела есть. Вика побежала спасать ужин, Гамма — за ней. Помогать.

Я слезла с дерева, чудом не порвав джинсы.

— Займи чем-нибудь Вику, пусть она постоит спокойно, — обратилась ко мне Ирина. — Мне ее обнюхать надо, я должна убедиться.

— За ужином обнюхаешь, — ответила я, отряхиваясь. — И с оригиналом сравнишь.

— Я уже полдеревни обнюхала, — с гордостью произнесла она. — Но того, что надо, не нашла.