Юлия Эльская - Не запирайте вашу дверь

Зазвонил телефон, и я с легким сердцем взяла трубку.

— Э-э! — услышала я хриплый мужской голос. — Я, это, с кладбища звоню.

— Да-да? — нервно переспросила я, ничего не понимая. Голос был мне незнаком.

— Ну, на кладбище я. Тут, это… всё готово.

Мужик говорил ровным, невыразительным тоном и делал паузы после каждого слова. Мне стало нехорошо.

— Что? — переспросила я, как будто было плохо слышно. На самом деле голос был таким громким, словно его обладатель сидел прямо в телефонной трубке.

— Все готово. Можете приходить!

— Хорошо, — пролепетала я и положила трубку на рычаг.

Что готово? Где? Куда приходить? И зачем? Уж не тот ли это тип с кладбища, который нас допрашивал? А откуда у него мой телефон?

В панике я позвонила на работу Вике и кое-как передала ей содержание разговора.

— Ну так пойдем! — обрадовалась она. — Узнаем, что там! На кладбище просто так не позовут! Встречаемся в метро, я как раз туда успею к шести.

Неожиданные приключения Вике нравились куда больше, чем мне. Я же, в отличие от нее, лучше чувствовала опасность. Впрочем, и опасность почему-то больше любила меня.

К воротам кладбища мы буквально подлетели, торопясь, как на пожар. Вика потащила меня дальше, но я вдруг резко затормозила.

— В чем дело? — возмутилась подруга.

— Сама не знаю, — ответила я и уверенно заявила: — Но дальше пойдем медленно! Или иди одна.

— Ну ладно, — недовольно проронила она. — А куда идти? Пойдем, что ли, к Ираиде Афанасьевне.

По пути я настороженно озиралась, но ни знакомой нищенки, ни того милицейского типа не заметила, да и вообще людей вокруг было мало.

Впереди замаячили «апартаменты» мафиози, там собрался народ — с цветами, с разодетыми дамами… Они стояли вокруг ограды и слушали кого-то невысокого, которого из-за охранников почти не было видно.

Двадцать шестое чувство внезапно потащило меня прочь. Я схватила подругу за руку, и мы поскакали меж могил, не разбирая дороги, как два испуганных жеребенка.

— Что ты делаешь?! Над нами все кладбище смеяться будет! — нервно выкрикнула Вика, пытаясь выдернуть свою руку из моей, но сейчас мою цепкость можно было сравнить разве что с цепкостью ленивца, которого отдирали от ствола молодого дерева, чтобы посадить в мешок. Так мы преодолели еще с десяток могил.

— Да здесь нет никого, — огрызнулась я, сама не понимая, что это на меня нашло. — Кладбище совсем пустое.

— А эти, в гробах?..

— Эти пусть смеются, пусть хоть из могил от смеха повыскакивают! — возбужденно воскликнула я. — Только чтобы мы живы остались!

Тут двадцать шестое чувство бросило меня к огромному серому обелиску и прямо за ним уронило на землю. Из положения «лежа», ловким ударом ноги мне удалось повалить Вику. Как только она коснулась земли, у памятника «авторитету» сильно громыхнуло.

Мы пролежали за обелиском секунд десять, а затем еще просидели секунд сорок-сорок пять, то есть поднялись почти через минуту. Отряхнувшись, я огляделась вокруг.

— Смотри-ка, эти всё же из земли-то повыскакивали, — сказала я хмуро, увидев застрявшую в чьей-то ограде доску, похожую на крышку гроба, и разбросанные венки. Слава Богу, это было не рядом с нами. — Теперь у нас есть основание посмеяться над ними.

Вика молчала, да и мне было не до смеха. Голова кружилась, и хотелось подсчитать синяки. Вроде обошлось без переломов, то есть убытки минимальны, а испачканная одежда не в счет.

Камнепад из кусков гранита закончился, пыль с песком уже тоже осела на землю. Раскиданные повсюду цветы, искусственные и поломанные настоящие, висели на оградах и ветках деревьев, а иногда, срываясь оттуда, медленно падали вниз.

С места взрыва доносились крики и стоны потерпевших, а также выстрелы. Очевидно, кто-то, «живой более других», с опозданием начал палить из своего оружия во все стороны.

Даже с целью оказать помощь пострадавшим сейчас туда лучше было не подходить.

— Идем отсюда, — потребовала моя подруга. — И лучше кружным путем, пока нас менты не засекли. Потом от трупов не «отмоешься». Вот уж «повезло»!

Мы помчались в другую сторону, вбок от взорванных «апартаментов», к могиле Ираиды Афанасьевны. Около ограды лежала свежедоставленная гранитная плита, а к ее углу «скотчем» была прикреплена визитная карточка Лёни. С номером моего телефона внизу.

— Кое-что объяснилось, — пробормотала я, не слишком довольная последними событиями.

— Надо будет Лёне сказать, — отозвалась Вика. — Пусть на плиту полюбуется и рабочим заплатит.

Мы еще немного поплутали по незнакомым тропинкам среди заброшенных могил и выскочили с кладбища в случайно обнаруженную дыру в заборе с противоположной от входа стороны.

— Теперь давай к молодоженам заглянем, — предложила мне Вика. — Нужно хоть немного успокоиться. Чаю попросим, может, дадут.

Обстановка в квартире у Милки напоминала разгром после обыска с конфискацией имущества. Мебель была сдвинута, ковры свернуты в рулоны, книги свалены в кучу в одном углу, матрасы и подушки — в другом.

По квартире носилась Евгения со всклокоченными волосами; Тамара, как безумная, пинала ногами подушки и заглядывала под кровати.

Чаем нас никто угощать не собирался, на нас вообще не обратили внимания. Мы отчистили одежду от последствий взрыва, вымыли руки и лица, а потом решили перейти на самообслуживание: сами воду вскипятим, сами чай заварим, сами в чашки нальем, сами и выпьем, никому не предложим. Разве что они нас попросят, тогда ладно, можно будет и поделиться. В обмен на информацию, конечно!

Кухня вся была засыпана крупой, я смела ее со стульев и стола, а Вика зажгла газ под чайником и разыскала чашки и заварку.

— Бабушкины драгоценности ищут? — предположила моя подруга. — Пойдем посмотрим! Может, узнаем что-нибудь интересное.

Мы отправились на экскурсию по квартире, с любопытством заглядывая во все комнаты.

Сеня с матерью и сестрой скучали в узкой комнатке-«норе», там тоже был разгром, но не такой, как по всей квартире: очевидно, они уже успели навести некоторый порядок.

Милка восседала на балконе с видом королевы, снисходительно наблюдающей за снующими вокруг придворными.

Из туалета доносился громкий стук: Паша долбил стену над сливным бачком.

— Там золото-бриллианты? — осведомилась Вика. — А по прямому назначению удобствами воспользоваться можно?

— В этой стене когда-то был тайник, — усмехнулся Паша, положил инструменты на пол рядом с унитазом и подергал себя за нос. Очевидно, так он поступал, когда волновался.

— А что ищем?

— Завещание. Ираида Афанасьевна, светлая ей память, забыла рассказать, где она его хранит.

Он пожал плечами, посторонился, пропуская Вику, и шагнул в коридор. Я вышла следом за ним.