Татьяна Светлова - Шалости нечистой силы

И теперь, после этого звонка, после этой новости, Вера с трудом сдерживала рыдания: они рвали горло от сознания, что она была не права. Она не сумела разглядеть в Толе мужества сделать выбор! И она — о, радость! — ошибалась в нем!

Конечно, надо признать, что судьба вмешалась и облегчила его задачу: у его жены оказался любовник… И где-то в мозгу крутилась мерзкая и привычно-циничная догадка, что Анатолий не только (и даже не столько) любовью к Вере руководствовался, сколько нежеланием быть посмешищем с ветвистыми рогами… Но так хотелось поверить в ничем не омраченное счастье!

И Вера охотно послала все эти подспудные гнусные мыслишки подальше.

«Пессимизм» был списан на издержки профессии и крепко припечатан словом «глупости».

В ней совершился переворот, словно тяжесть, душившая ее годами, упала с плеч, и она вдруг обрела легкую веселость и беспечность, которой у Веры и в молодости не было. Сугробы начали таять с неимоверной быстротой, в душе залились пением птички, и приход солнечной весны озарил ее лицо тем внутренним светом, который бывает у по-настоящему счастливых женщин.

И Анатолий, восхищенно глядя на нее, радовался, что сумел сделать этот трудный шаг.

Вера радостно кинулась в эйфорию проектов, планов, обсуждений устройства будущей жизни. Вот ей чего не хватало: планов на будущее! Только сейчас Вера поняла, до какой степени ее душило, угнетало отсутствие перспектив.

Зато теперь их целое море: и как свадьбу будут праздновать, и куда в отпуск поедут, и главное — Толя дал ей понять, что хотел бы ребенка! Вера уж было поставила крест на своем желании иметь дочку. В первом браке у нее случился выкидыш, а потом… Оказаться матерью-одиночкой она не хотела, а не-одиночкой все никак не получалось… Ну и что, что ей уже сорок один? На Западе и в сорок пять рожают, и ничего!

И Вера навестила гинеколога, избавилась от спирали. Чего тянуть!

Ребенок появится на свет, как известно, только через девять месяцев, а за это время они все устроят!

… Женщина кричала так долго и так страшно, что Стасик перепугался насмерть. Она ухватилась за свое пальто, пытаясь его запахнуть, и орала изо всей мочи, как если бы Стасик был насильником.

Он запоздало отпрянул от бившейся в неистовстве женщины. «Нет, — кричала та, размахивая руками, — не смейте! Помогите! На помощь! Милиция! Не прикасайтесь ко мне! Не-е-ет!»

— Я вас не трогаю, помилуйте, — прошелестел Стасик едва слышно, — он едва не потерял дар речи от такого поворота дел. — Да не кричите так, я вас умоляю, у меня аж уши заложило… Вас все равно никто не услышит — мы в подвале…

— Помоги-и-ите!!! — еще истошнее завопила женщина. — Не трогайте меня!!!

— Да я же вас не трогаю! — рассердился Стасик. — Ну сами посмотрите: где вы и где я! Перестаньте орать, в самом деле!

Лицо женщины приобрело чуть более осмысленное выражение. Она вцепилась взглядом в физиономию Стасика, который все еще держал в руке зажигалку, освещавшую слабым и нервным светом эту странную сцену. Глаза бомжихи с недоверием ощупали Стасика с головы до ног: его одежду, его фигуру, неуверенно замершую на почтительном от нее расстоянии…

— Что вам от меня нужно? — спросила, наконец, женщина.

— Ничего, — удивился Стасик. — Это вам от меня что-то нужно! Зачем вы меня затащили в подвал?

— Я — вас? В подвал? — женщина явно была не в состоянии осмыслить происходящее.

— А кто же тогда? Не сам же я сюда пришел?

— Вы сказали, что это подвал? А как я сюда попала?

— Наверное, открыли дверь и вошли. Я одного понять не могу: зачем я вам понадобился? Вы меня даже не обокрали — кошелек на месте… Что со мной случилось, скажите мне? Я потерял сознание?

— Вы? Да вы что, в самом деле? Это я потеряла сознание! И вы меня сюда приволокли!

— Я вас тут нашел! Вы тут лежали! Без сознания!

— Врете! — женщина приподнялась на локте. — Врете! — убежденно повторила она. — Вы меня сюда затащили!

— Да вы что! С какой стати…

— Вы хотели меня изнасиловать!

— Это вы мне себя предложили! За десять рублей!

— Я-а-а?!!! —Женщина даже села от подобного утверждения, и полы ее пальто разошлись, вновь частично обнажив грудь. Но она, кажется, не заметила, а Стасик не посмел ей об этом сказать. — За кого вы меня принимаете? Вы… вы…

— «Вы-вы» — передразнил ее Стасик. — Не я, а вы! Вы собирали бутылки у помойки, а я мимо шел, и вы…

— Я?!!! Бутылки у помойки?! Да как вы смеете? Вы сумасшедший, да?

— Я очень хорошо помню! Вы собирали бутылки и попросили у меня десятку. Я не ответил, — подумал, что вам эта десятка послужит, чтобы снова надраться… И тогда вы мне предложили, — Стасик даже немного приблизился к женщине, вглядываясь в ее лицо, чтобы убедиться в том, что так оно и было, и память его хоть на сей раз не подводит, — и тогда вы мне предложили эту десятку отработать…

— Не смейте приближаться ко мне! — взвизгнула женщина. — Вы бежали за мной, я побежала от вас… Но вы меня догнали и ударили чем-то по голове, оглушили, — я прекрасно помню! И потом вы затащили меня в этот подвал… — Она, наконец, посмотрела на свое пальто и, увидев оголившуюся грудь, быстро запахнулась. — Вы пытались меня изнасиловать! — вновь завизжала она. — Отойдите, я вам сказала! Не смейте!

Стасик хмуро отодвинулся и погасил зажигалку, — нагретый металл уже обжигал пальцы. В слабом сером свете он видел, как женщина, подозрительно косясь на него, развернула торс к стене, поправила лифчик, затем, уже не прячась, застегнула одежду: блузочку, кофточку, пальто…

И в этот момент до Стасика дошло, что это и впрямь не бомжиха! Не потому, что он ее узнал — темнота и расстояние мешали разглядеть лицо, — но вещи! Вещи были приличные, хорошие, ничего помоечного! Теперь он сразу вспомнил, что и ее лифчик ему показался незаношенным… Не то, чтобы он знал, как может выглядеть лифчик бомжихи, но в тот момент, когда он склонился над женщиной, пытаясь привести ее в чувство, где-то в глубине сознания приятно отметилось, что она опрятна… Да, именно: он ожидал учуять запах давно немытого тела… И запах перегара! Его тоже не было! Он точно помнит — не было!

Даже наоборот, какое-то слабое дыхание духов…

Та-а-к, час от часу не легче. Что же это за дамочка, и как она сюда попала?

— Послушайте, — заговорил он, не двигаясь с места, чтобы снова ее не напугать. — Только послушайте меня спокойно, прошу вас!… Я не бандит, я вовсе не собирался вас насиловать, и мне от вас ничего не нужно. Поговорим спокойно. Лады? Как вы сюда попали?

— Ха, он еще спрашивает! Вы за мной гнались, потом ударили чем-то по голове, затащили в подвал, а теперь спрашиваете?

— Я не гнался за вами! Уверяю вас, это был не я! Возможно, кто-то другой, — но не я.