Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— Полагаю, тебе стоит подумать. То, что мы здесь, — это неважно. С тобой ничего не случилось, с домом тоже. Но, если ты действительно отправишься в полицию, будет хуже. Ты влезешь в дела больших, очень больших людей, и даром тебе это с рук не сойдет.

— Ты говоришь, со мной ничего не случилось? — взорвалась Аннунциата от гнева и обиды. — А с Мило? С моим мужем Мило?

Мужчины переглянулись, и тот, что раньше не произнес ни слова, сказал:

— Его переехал машиной англичанин, мы здесь ни при чем.

— При чем. Потому что вы знали, куда он собрался в тот вечер. Вы знали это, подслушали все этой вашей коробочкой.

— О коробочке лучше забудь, как будто ее и не было. — Та уже исчезла в кармане вместе с мотком черного провода и пакетиком черных скобок.

— Не забуду и постараюсь, чтобы не забыла и полиция.

Сунув руку в карман, мужчина достал кожаный бумажник. Из него вынул вырезку из газеты, помятую и захватанную пальцами, и развернул ее.

— Читай!

— Для чего? — Аннунциата все-таки взяла вырезку. — Что мне до нее? О чем здесь?

— О молодой девушке, которую нашли на улице в Палермо. — Мужчина ткнул пальцем в нужный абзац. — Вот здесь, видишь? Там написано, что случилось, но написано не все. Я потом ту девушку видел, ей пришлось ампутировать левую грудь.

Аннунциата уставилась на вырезку. Глаза ее бегали с вырезки на мужчину и обратно. Прошептала:

— Зачем вы мне это показываете?

— Эта девушка была ни при чем, но семья ее наделала глупостей. И к тому же дважды не подчинилась. Вот это и произошло. Печальная история, она у них была единственной дочерью. — Он оскалился, показав черные зубы. — У тебя тоже дочь, и тоже единственная. Не забывай: что случилось в Палермо, может произойти и во Флоренции.

Сложив вырезку, он убрал ее в бумажник, а бумажник — в карман. Все это проделал хладнокровно и аккуратно.

Когда они ушли, Аннунциата долго сидела не двигаясь, только губы дрожали. Когда через два часа вернулась Тина, она нашла ее на том же месте. Пораженная ее видом, кинулась к ней:

— Мамочка, что с тобой? Что случилось?

Аннунциата, обняв ее, прошептала:

— Ничего не случилось, девочка моя, и уже не случится.

Харфилд Мосс писал своему коллеге в Питтсбург:

«Похоже, все несколько задерживается. Вчера меня предупредили, хотя и из третьих рук: главные действующие лица не могут позволить себе, чтобы их увидели вместе. Их противники не скрывают своего существования и ведут свои игры, как коты вокруг блюдца сметаны. Мне пришло как-то в голову, что задержки могут быть только предлогом, чтобы вздуть цену, но и сам я в это не верю. Они так же заинтересованы в этой сделке, как мы. В любом случае я подожду еще с неделю, посмотрю, что из этого выйдет.

Больше здесь ничего нового, как всегда, готовятся очередные выборы, стены все залеплены плакатами, с вертолетов и машин разбрасывают листовки. Один из тех, с кем я тут познакомился, англичанин по фамилии Брук, угодил в тюрьму за то, что сбил человека и скрылся. Теперь может получить за это до семи лет…»

— Лабро? — спросила Элизабет. — Это не тот человек, о котором говорил Роберт?

— Покажите, — попросила Тина.

Капитан подал ей свернутый листок зеленой бумаги с неровным краем, исписанный фиолетовыми чернилами.

— Конверт сохранился? — спросила Элизабет.

— Разумеется. Но если вы имеете в виду почтовый штемпель, то не надейтесь. Он нечитаем, как и все штемпели в Италии. Только кончается на «о».

— А начинается, вероятно, на «а» или на «е».

— Вполне возможно, — согласился капитан. — Ну, разбираете вы почерк, Тина?

— Я бы сказала, что человек этот хочет нам дать информацию, касающуюся синьора Брука, и требует сто тысяч лир до востребования в Ареццо. Авансом.

— Иными словами, — сказал капитан, — если мы решим выбросить фунтов пятьдесят — семьдесят, можем что-то за них получить, а можем и не получить. Не на тех напал.

— Не отдать ли нам это письмо в полицию? — спросила Элизабет. — Если он что-то знает, они смогут заставить его говорить.

— Только он не пишет, что знает об аварии. Это может быть о чем угодно.

— В любом случае это подозрительно. Будь он порядочным человеком, так дал бы адрес, чтобы можно было с ним связаться.

— Так-так, — протянул капитан.

Тина спросила:

— Вы хотите с ним поговорить? Я могу узнать, где он живет.

— В самом деле?

— Ничего сложного. Радичелли — многие сотни, это очень разветвленный род. Большинство из них из Ареццо. Мамин племянник, сын ее старшего брата, женат на одной из них. Он узнает, к какой ветви рода относится Лабро, понимаете? Если тот боится оставаться во Флоренции, значит, уехал в деревню к родственникам, там мы его и найдем.

— Это может помочь, — заметил капитан. — Спросите у мамы, не знает ли она.

— Спрошу обязательно. — По лицу Тины скользнула тень.

— Что случилось, Тина? — спросила Элизабет. — У вашей мамы неприятности?

— Да нет. Но со дня похорон она никак не придет в себя. Посмотрим, что будет дальше.

Когда она ушла, Элизабет сказала:

— Нам нужно будет информировать адвоката Роберта, доктора Тоскафунди. В конце концов, бороться придется ему.

— Это так, — кивнул капитан, но в голосе его слышалось осторожное сомнение. — Но информировать его будем выборочно. Надо бы мне зайти к нему и немного его прощупать.

Кабинет доктора Тоскафунди находился в старом доме на улице Корсо Бруно дельи Альбицци. С улицы внутрь вел десятиметровый портал, украшенный княжеским гербом. Весь крытый подъезд занимал спортивный автомобиль «мазерати» оливково-зеленого цвета со старомодными бронзовыми фонарями. Протиснувшись мимо него, капитан нашел лифт, кое-как поднявший его на третий этаж. Доктор Тоскафунди, несмотря на договоренность, заставил его ждать так долго, чтобы капитан успел понять, со сколь занятым человеком имеет дело.

— Прошу, садитесь, — предложил он. — Какая печальная история! Вы приятель синьора Брука? Прошу, закуривайте.

— Не курю, — ответил капитан. — Не могу себе этого позволить.

Тоскафунди слегка усмехнулся.

— Я только что получил из прокуратуры текст показаний Брука. Прокурор Риссо очень честолюбивый парень, но способный.

Капитан торопливо пролистал полдюжины машинописных страниц.

— Мне не кажется, что там есть что-то новое… нет, ничего…

— Согласен. Это только подтверждает то, что мы уже знаем. Брук в тот вечер ехал в своем автомобиле по Виа Канина. И не помнит, что сбил Мило Зеччи.

Что-то в тоне адвоката капитану не понравилось.

— Судя по вашим словам, вы считаете, он его все-таки сбил…

— Такой возможностью не следует пренебрегать.

— Я полагал, мы с вами здесь для того, чтобы даже не обсуждать такую возможность.