Джерард О`Нил - Черная месса

Эврика.

Делюка и Салемме остановили пленку и в нетерпении позвонили Кардинале в Бостон.

Тони Кардинале оказывал услуги мафии много лет, и в свои сорок пять обладал достаточной закалкой, самоуверенностью и выдержкой, чтобы вступить в любую дискуссию со стороной обвинения. К 1995 году, моменту предъявления обвинения Салемме, Балджеру, Флемми и прочим, он считался главным адвокатом бостонских гангстеров. Кардинале, обожавший шелковые галстуки от Hermes, хорошие сигары и скотч, просто наслаждался сражениями в зале судебных заседаний. Он лучше всего чувствовал себя в движении, а за столом сидел с нетерпеливым, возбужденным видом. Адвокат, выросший в криминальном квартале «Адская кухня» Нью-Йорка, сын боксера и ресторатора, был таким всегда. Отец Кардинале и четверо его дядьев владели рестораном «Дельсомма» на Сорок четвертой улице, между Восьмой авеню и Бродвеем, весьма популярным среди театральных завсегдатаев, толпы из Мэдисон-сквер-гарден и гангстеров из Вест-Сайда. Его отец также тренировал боксеров, и Тони Кардинале рос под бдительным отцовским присмотром, научился постоянно двигаться, уходя от удара, бить резко и коротко, бить правой – бам! бить хуком с левой – бам! Разговоры велись в основном о боксе, как в ресторане, так и дома, в квартире, больше похожей на вагон, на третьем этаже многоквартирного дома по Сорок шестой улице, прямо рядом с рыбным рынком. Двое дядьев со своими семьями жили в доме напротив, а бабушка и еще один дядя – за углом. Тони Кардинале рос с «парнями» с Сорок шестой улицы, из той настоящей жестокой уличной банды, приукрашенной в мюзикле «Вестсайдская история». Подросток Кардинале носил голубые джинсы фасона 1950-х, белую футболку, теннисные туфли и армейский ремень – крепкий жесткий ремень с большой пряжкой, который, сложив вдвое, можно было использовать как оружие.

Юный Тони рос, наблюдая, как через отцовский ресторан проходят бойцы, гангстеры, профессиональные игроки, бизнесмены, – и именно там он впервые подумал, что в один прекрасный день станет адвокатом. «Когда мой отец встречал у дверей адвоката или доктора, он бывал по-настоящему взволнован, – вспоминал Кардинале. – Он становился очень внимательным и почтительным. Думаю, с ним что-то происходило, что-то особенное было в этом зрелище, потому что, увидев, как мой отец относится к юристам, я говорил: знаешь, пап, я тоже хочу этим заниматься, а он отвечал: “Господи, если ты когда-нибудь станешь адвокатом, это будет здорово, просто великолепно!”».

Получив футбольную стипендию, Кардинале поступил в университет Уилкс в Пенсильвании. Он хотел учиться в юридической школе Нью-Йоркского университета, но Нью-Йоркский, Колумбийский и Фордхемский университеты его отвергли, так что Кардинале, только что женившись, поехал в Бостон, чтобы учиться в единственном учебном заведении, которое его приняло, – Суффолкской школе права. Он так и не уехал из этого города. Упорный и неутомимый, он снова и снова повторял пройденный материал. На втором курсе он со своим однокашником Кеннетом Дж. Фишманом начал работать на знаменитого адвоката защиты Ф. Ли Бейли. Кардинале и Фишман стали друзьями на всю жизнь. Бейли называл эту пару «близнецы Голд Даст» [39] Gold Dust Twins – торговая марка стирального порошка, на этикетке которого были нарисованы близнецы. , потому что они одновременно приходили в офис и вместе учились в юридической школе. Наставник считал Фишмана «законником» за его сообразительность, необходимую для правового анализа, а Кардинале – «человеком факта» за умение разбираться в делах и отыскивать недочеты в умозаключениях оппонентов. «Он обладал самоуверенностью в полной мере, – скажет Бейли позже, вспоминая молодого Кардинале. – И здоровенными крепкими яйцами».

Кардинале проработал у Бейли пять лет, а в начале 1980-х отправился в свободное плавание – засучив рукава и не боясь испачкаться, он вовсю использовал свое преимущество, а именно накопленный опыт участия в судебных заседаниях. Затем, в конце 1983 года, у него появился первый клиент из мафиози – Дженнаро Анджуло! Предыдущий адвокат заместителя главаря, метивший на должность судьи, от дела отказался, и как-то вечером после Рождества Кардинале позвонили: «Как вы смотрите на то, чтобы представлять интересы Джерри Анджуло?» Это был большой прорыв, и Кардинале загорелся. «Это была уже высшая лига, дело высшей лиги, – говорил он. – Знаете, я хотел стать участником игры. Во мне заговорил спортивный азарт – если в городе идет крупнейшая игра, я хочу в ней участвовать». В возрасте всего лишь тридцати трех лет Кардинале стал ведущим адвокатом в деле об организованной преступности – крупнейшем в истории Бостона.

Кардинале начал войну. Он неутомимо атаковал сокрушительные записи с Принс-стрит, 98: их качество, их точность, – и все это в попытке удалить их из дела. Судебный процесс растянулся на девять изнурительных месяцев, и каждый день Кардинале вступал в поединок с командой, выступавшей от лица государства, возглавляемой Джеремайей Т. О’Салливаном.

В конце концов Дом Анджуло пал, но Кардинале справился отлично, хотя за время процесса волосы его поседели. Именно тогда он и стал главным адвокатом для всей гангстерской банды. В течение 80-х он представлял интересы остальных Анджуло и Винни Феррара, а также ездил в Нью-Йорк, чтобы представлять там интересы Толстого Тони Салерно. В начале 1990-х он присоединился к команде защитников Джона Готти, представляя интересы закадычного друга Готти, Фрэнка Фрэнки Локса Локашио. Когда в 1995 году Кадиллаку Фрэнку Салемме предъявили обвинение, Тони Кардинале вновь показал себя надежным другом мафии. Тем временем Флемми выбрал другого главного адвоката защиты, друга Кардинале по юридической школе Кена Фишмана.

Кардинале пришел в восторг, услышав от Салемме, какое открытие те сделали в своих тюремных камерах. Он заставил свой офис магнитофонами и усилителями высшего качества, и когда сам прослушал пленку, тоже различил шепот, который засекли Салемме и Делюка. Всякий раз, проигрывая этот отрывок, он все больше убеждался, что теперь у него в руках неоспоримое доказательство – нечто, что можно использовать против стороны обвинения как контрудар. Он пригласил техников, чтобы те очистили запись от посторонних шумов, и теперь голоса фэбээровцев на заднем плане звучали не так слабо. Два агента, управлявшие блуждающим жучком, жаловались на несвязный, рассеянный разговор в соседнем номере (беседовали местный гангстер по имени Кенни Гварино и приезжий бандит из Лас-Вегаса Натале Ричичи). Один агент вроде бы говорил другому, что им бы следовало «сначала заставить Святого составить список вопросов об этом дерьме… чтобы Кенни их все задал… мы, знаешь ли, могли бы выделить категории».