Семен Резник - Амазонка

— Что ж, говорите… — усмехнулся одними губами сенатор.

— Итак, дон Винченцо погиб. И перед смертью, которую как бы предчувствовал, он мне сказал, чтобы я, если с ним что-нибудь случится, обратился к вам. С просьбой помочь его сыну Энрико… — Джино умолк.

— О, это интересно, продолжайте, пожалуйста, — сенатор был невозмутим, но Джино видел, что лед тронулся.

— Ваше дело: верить или нет, но старик сказал мне: «Джино, если со мной что-то случится, проси сенатора Переса помочь Энрико». Еще дон Винченцо сказал, чтобы я и Энрико помогли вам закончить дело. Если честно, я не знаю, о чем он говорил.

— Скажите, Джино, вы хорошо знали дона Винченцо?

— Неплохо! Я ему жизнью обязан. Такое не забывается.

— Но откуда я знаю, что вы говорите правду? — сенатор пристально глянул в глаза Джино.

— Я же сказал: хотите верте, хотите нет. Но Энрико нужна помощь.

— Где он? — быстро произнес сенатор.

— В одном надежном месте. Но, думаю, скоро там будет горячо.

— Вы же сказали, что это надежное место…

— Пока! Пока, сенатор, надежное.

— Хорошо, допустим, я помогу Энрико… Но вы сказали, что Винченцо Галло погиб. Кто это сделал? — переменил тему сенатор.

— Убийца — правая рука дона Винченцо, Марк Холодовски. Возможно, в сговоре с Эспиносой.

— Почему вы не перешли на их сторону?

— Гм… ведь я поклялся дону Винченцо… Кроме того, терпеть не могу предателей. И вообще, Джино Моро не продается.

— Почему Марк, как его…

— Холодовски.

— Да, Холодовски предал дона Винченцо?

— Не знаю, — пожал плечами Джино.

— Я тоже, — сенатор встал, показывая, что беседа закончена.

— Так что вы решили, сеньор Перес? — Джино тоже встал и посмотрел на часы.

— Я подумаю, Джино. Хорошо подумаю. Завтра в девять позвони.

Я скажу — да или нет. Если я скажу да, мы встречаемся здесь, в это же время, на этом месте.

Они пожали друг другу руки, и сенатор ушел.

События следовали, сменяя друг друга, как картинки в калейдоскопе. Даже такой опытный следователь, как Купер, и тот был в замешательстве. Ведь, как только в густом тумане намечалась тропинка, ее тут же затягивал туман, который был намного гуще прежнего. Версии лопались как мыльные пузыри, и следствие опять приходилось начинать с нуля.

Срок предварительного задержания Лопеса кончался — ему надо предъявлять обвинение или отпускать. И это очень тревожило Купера, так как он чувствовал: парень что-то скрывает. Вот и теперь следователь рассматривал содержимое папки № 011/147. В ней содержались документы, касающееся Николаса Лопеса.

«Нет, не все рассказали домочадцы дома сенатора. Они что-то утаили. Что?» — инспектор это четко почувствовал. Он внимательно, в который раз, перечитал протоколы допросов. Содержание их, казалось, не давало Куперу повод так думать, но в личных контактах ощущение тайны витало в воздухе. Кроме того, была еще одна зацепка, более ощутимая, зафиксированная документально: что делал и где был Лопес в день убийства мальчика по минутам. Но есть нестыковочка: один час выпал. Лопес не может объяснить, что он делал утром с девяти до девяти сорока в тот роковой день. Купер прочитал протокол раз, другой. Почему он не заинтересовался парнями, о которых упомянула Лолита. Купер опять прочел нужное место в протоколе допроса Лолиты:

«Я пошла провожать его до остановки. Но как только мы вышли за ворота — они тут как тут… Я не разобрала, о чем они говорили, но когда ушли, мой сын был бледен как мел».

«Старуха, возможно, опознает их», — Купер подумал, что в вихре событий он упустил эту деталь. Он опять углубился в чтение документов. Несколько туманных мест привлекли его внимание. «Как могло случиться, что к стакану с соком никто не прикасался, а в желудке бедного мальчика нашли апельсиновый сок? Отравители явно рассчитывали, что через шесть часов яд невозможно будет обнаружить в организме. Кроме того, никто не видел мальчика утром. Нужно по минутам расписать, что делал и где находился каждый домочадец в тот день. Исключение составляет Дорис: она погибла. И Шарлота, очевидно, выпадает из хода следствия. Одно очевидно: необходимо вновь обстоятельно поговорить с домочадцами». За этими размышлениями его и застал Мартин Суарес.

— Садись, Мартин, — Купер указал на кресло. — Ты подготовил мне материалы, связанные с гибелью Хуго Санчеса?

— Да, Гарри. Я сейчас принесу, — он встал с кресла и шагнул к двери.

— Постой, Марти. Я сейчас уеду. Принесешь материалы, когда я буду на месте.

— Хорошо, Гарри, — Суарес вышел и прикрыл за собой дверь.

Вскоре инспектор был уже на вилле Переса. Как и следовало ожидать, хозяина не было дома. Куперу, можно сказать, повезло, так как встреча с сенатором не входила в его планы. И все из-за Дорис. Купер чувствовал себя виновным в гибели девушки: после того, что случилось с Джонни, следовало охранять девушку. Как только он вошел во двор, тупая боль захлестнула душу: он снова вспомнил Дорис.

После гибели жены никто не «зацепил» его так, как эта девушка. Чувство это присутствовало во время бесед с Терезой, дворецким и другими домочадцами. Купер ничего нового от них не узнал, как ни старался. Показания их были точно такими же, как и предыдущие. Но было видно, что жизнь их изменилась коренным образом в тот роковой день.

«Видно, что все они искренне переживают. Никто из них не похож на преступника. Но где, Гарри, ты видел, чтобы лицо выдавало убийц?» — подумал Купер. Он допросил Терезу и дворецкого. Лолиты не было, но Тереза сказала, что та вот-вот придет. Купер решил подождать. В самом деле, кухарка явилась через полчаса.

— Здравствуйте, сеньор инспектор.

— Здравствуйте, сеньора Лопес.

— Как дела у Николаса? — в словах кухарки слышалась тревога.

— Он еще побудет у нас, — буркнул Купер. — Но я хотел бы поговорить с вами.

При этом Тереза деликатно вышла.

— Сеньора Лопес, вы можете помочь сыну, если расскажите нам все.

— Но… но я вам все рассказала! — удивилась Лолита.

— Из ваших слов неясно, где был ваш сын в то утро, когда случилось это с сыном сенатора. Или вы не знаете, или скрываете, где он был с девяти до десяти. Сам он не может толком пояснить.

— Но прошло так много времени! Может, он был в саду или дома. Я ведь до обеда нахожусь на кухне. Вы что, всерьез подозреваете его?

— Сеньора Лопес, нам надо знать все, что в этот день происходило, — вместо ответа произнес инспектор.

— Сеньор инспектор, я вам все рассказала…

— Хорошо, сеньора Лопес. Теперь посмотрите на эти снимки, узнаете кого-либо? — Купер разложил на столе фотографии.

— Кажется, вот этот, — Лолита взяла один фотоснимок.

— Посмотрите внимательно, сеньора Лопес.

— Да. Тот самый, который разговаривал с моим сыном.