Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу

После этого Павел не нашёл в себе сил сразу же вернуться в Москву, и потому на два дня задержался в Рязани. Его просили погостить подольше, обещали досуг с баней и девочками, но Павел и так отсутствовал в Москве слишком долго. Он ничего не объяснил ни Любаше, ни Егору, и Артуру Тураеву не успел доложить обстановку. Только позвонил после возвращения из ночного клуба «Мост» на городской телефон Норы Мансуровны и доложил, что всё идёт по плану.

Собирались встретиться где-нибудь ночью и поговорить более подробно, наметить дальнейшие шаги. Тураев снова работал на заправке, и Павел вполне мог подъехать к нему, не вызывая подозрений. Но внезапно на мобильный прорвался внук одной из старух-соседок Галины по деревне, сообщил о трагедии. Пришлось всё бросить и ехать туда.

Сначала Павел планировал вернуться через три дня, потом продлил срок ещё на три, и в Рязани добавил два. Получилось, что в столицу он торжественно въехал утром девятнадцатого января, пропустив ежегодные крещенские купания. По случаю тёплой зимы проруби он не нашёл, а заходить в воду с пляжа, как летом, ему не хотелось. Покрутившись по берегам Оки в поисках подходящего места, Бушуев махнул рукой и повернул к Москве. Сейчас он отоспится с дороги, а завтра съездит в Дорохово к Тураеву, который, наверное, его давно склоняет по всем падежам…

Проезжая мимо церкви Успения в Вешняках, Павел перекрестился и подумал, что зря не посетил сегодня праздничную службу. Вернуться в Москву можно было позже, когда нет пробок, и хорошо просматривается дорога. Последнее особенно важно, ибо всякое может случиться.

Артур предупреждал, что возможна слежка. Работать они собирались по весьма важному делу с сильным криминальным душком. И не обычные бандиты будут противостоять им, что и само по себе не вкусно, а крышующие их «оборотни» с большими звёздами. Это значит, что враг может принять любое обличье — гаишника, мента, следователя. Даже медика или спасателя. Самое страшное, что может быть, — фронт без линии фронта. Не знаешь, куда повернуться спиной, потому что нож могут метнуть с любого направления…

Павел ехал по относительно свободному, заметённому слабым снежком Рязанскому проспекту в сторону центра и думал, что зря так надолго отключил мобильник. В Москве на съёмной квартире Бушуев жил один; родственников у него теперь не осталось совсем. А кто ещё может беспокоиться о нём, спрашивать, что да как? Разве что давний друг Егор Зимин мог вспомнить о Пашке, но почему-то не вспоминал.

Перед отъездом из Рязани Бушуев набрал его номер и узнал, что абонент временно недоступен. Сообразив, что находится сейчас неподалёку от платформы «Карачарово», Павел решил снова потревожить Егора. И если тот опять «в отрубе», поискать Любашку Жестерову. Надо убедиться, что всё в порядке, а после пригласить их на день рождения, где компания спокойно решит вопросы.

Надо же — ни эсэмэсочки, ни звонка за неделю! С глаз долой — из сердца вон, так, что ли? Лишь бы теперь не отказались, а то перед Артуром будет стыдно. Любому другому Павел спокойно мог отказать, сославшись на занятость, а то и просто на нежелание лезть в чужие дела. Но воля бывшего майора Тураева была для него священна.

Немного притормозив, Павел взял «трубу» и только хотел ввести номер Зимина, как аппарат завибрировал, взорвался воплями и звоном медных тарелок. Почему-то Бушуев очень удивился, особенно когда увидел незнакомый номер. А потом решил, что это, скорее всего, клиент из автосервиса.

Ему часто звонили не только в десять вечера, как сейчас, но и далеко за полночь, и рано утром, считая, что покупатель всегда прав; и потому представитель фирмы не имеет права на личную жизнь. Несмотря на то, что Бушуев в своём центре занимался охраной, Егор попросил его отвечать на звонки, касающиеся продаж.

Мол, и директор, и сам Зимин бывают по горло заняты, вырубают связь и таким образом теряют клиентуру. Бушуев часами пялился на монитор компьютера, отыскивая злоумышленников по периметру забора, так что для разнообразия может сориентировать клиентов по прайсу. Павел, который действительно засыпал со скуки во время суточных дежурств, без размышлений согласился. А вот теперь пожалел об этом — не до деловых переговоров. Лучше бы номером ошиблись — тогда он сразу свободен.

— Да! — хрипло, откашлявшись, отозвался Павел и вновь притормозил.

— Павлик! Павлик, миленький! — раздался в трубке тонкий девичий голосок. — Где ты сейчас? Я так рада, что ты живой, Господи!..

— А ты кто такая? — Бушуев от неожиданности сделал небольшой вираж и едва не задел фонарный столб. — И почему я должен быть неживой?

— Павлик, это я, Полина Возыхова! Мы в ресторане… помнишь?

— А-а, нимфеточка в красном? Помню! И что? Я в Москве, почти у Нижегородской. Задержаться пришлось, но скоро встретимся…

— Павлик, тебе домой нельзя, ни в коем случае! Давай мигом к нам, а папа на вокзал отвезёт… От Таганки поворачивай на Велозаводскую, на Сайкина, и по проспекту Андропова потом…

— Какой вокзал, Полин, я не понял! Что за папа? Я домой еду — устал, как собака. Почему нельзя к себе ехать, говори толком!

— Мой папа отправит нас из Москвы. Я всё дома скажу. Слушай адрес! Я не могу всё объяснить, только главное. Егор умер, а Любка в больнице. Она мне позвонила три часа назад. Папа сразу к другу поехал, и тот обещал забрать нас с собой…

— Егор… умер?! — Бушуеву показалось, что он ослышался. — От чего, блин?.. Что у вас происходит, не врубаюсь… Ладно, диктуй адрес, там разберёмся. Быстро!

Известие о кончине друга заставило Бушуева прекратить ненужные словопрения. Наверное, не будет Полинка на ночь глядя ломать комедию, тем более что раньше она Павлу никогда не звонила. Если нужно срочно смываться из города, это более чем серьёзно. Они ещё ничего не сделали, даже не обговорили намерения, а за ними уже налажена погоня. И, похоже, двоих удалось достать…

Ничего себе, Егорка попал! Танька-то с девчонкой вернулись уже и всё знают. Надо будет у Полинки сразу спросить, как там всё получилось, — и с Зиминым, и с Жестеровой.

— Мы в Коломенском, улица Новинки! Запоминай адрес и быстро приезжай, как только сможешь! — Полинкин голос срывался почти на визг. — Плюй на всё, бросай машину, только сам доберись!

— Постараюсь добраться на машине.

Павел, уже придя в себя и мобилизовавшись, приготовился вводить адрес в память навигатора. Эту модную штучку он приобрёл в их же салоне. Покупали вместе с Егором Зиминым… которого уже нет на свете. Интересно, знал ли сам Тураев, что это так опасно? Наверное, не до конца понял, на что толкал весёлую компашку. Иначе точно не стал бы ими жертвовать…

— Я жду! Мы ждём, Павлик! Поезд через два часа. Береги себя, пожалуйста!