Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу

И в автосалоне уже не работать — директору ни к чему такой ненадёжный начальник охраны. Да, впрочем, он и сам не сможет переступить порог офиса, где ещё недавно справа от двери, уткнувшись в монитор компа, сбросив пиджак на спинку вертящегося кресла на колёсиках, сидел Егорка Зимин. Вернуться бы хоть на пять минут в прошлое и сказать другу всё, что не успел, отложил на потом! И ни за что не предлагать пойти в ресторан с компанией, даже если это нужно Тураеву!

Впрочем, у Артура тоже друг погиб в этой заварухе. Он имеет право осудить Павла, потому что рискует сам. Все они — жертвы, попавшие под страшный каток, который неумолимо ползёт из узких заснеженных переулков…

Бушуев поднялся по лестнице на поверхность, глотнул холодного, не по-московски влажного воздуха и попытался сообразить, где же тут улица Новинки. Он боялся у кого-то об этом спрашивать и пожалел, что не сверился с планом на станции. Но останавливаться и изучать схему означало терять время и привлекать ненужное внимание.

Всё-таки Павел под красной светящейся буквой «М» остановил мальчишку с собакой; тот вряд ли был о чём-то предупреждён. К счастью, пацан оказался с той самой улицы, и потому небрежно махнул рукой с тлеющей сигаретой, указывая направление. Только сейчас Павел почувствовал, как хочет курить. А после вспомнил, что пачка «Винстона» осталась в «бардачке», под иконостасом…

Бушуев шёл, с трудом переставляя пудовые ноги, и пытался вспомнить адрес Полины. Номер дома всплыл в памяти, а квартира… То ли триста двадцатая, то ли двести тридцатая… Чёрт, там же, вроде, и корпус был! Ну, ещё немного! Дом бы отыскать, а там разберёмся… Полинка, да позвони же ещё разок на «трубу»!.. Или нет, не надо! По сигналу могут обнаружить, а ведь один раз уде потеряли…

— Павлик! — Полина поджидала его у подъезда, зябко кутаясь в розовую лакированную куртку с подстёжкой из выкрашенной в тон овчины. — Быстрее, час остался до «Красной стрелы»! Папа нас ждёт в квартире. Даже ужин в дорогу приготовил…

— Мы что, в Питер едем? — Бушуев облизал пересохшие губы.

— Ага! У папы там, в области, брат живёт. Можем пока у него отсидеться, сколько надо. Тут такое творится! Из нашей компании двоих уже припёрли по полной программе! Я в поезде всё расскажу, а сейчас пойдём. Вот сюда! — Полина прижала ключ домофона к датчику и распахнула дверь. — В лифт, Павлик, скорее!

— Как бы твой папа не прибил меня сейчас! — кисло усмехнулся Бушуев. — Я же всех вас втянул в это дерьмо, и сам теперь без машины остался. Но это ерунда по сравнению с тем, что Егор… да и Любка… Век прощения не вымолить!

— Люба меня и предупредила, — зашептала Полина. — Из «Склифа» позвонила и рассказала всё. Она три дня без памяти была, потом очухалась. Её накачали какой-то гадостью. Я не совсем поняла, кто и где. Любка сказала, чтобы все скрывались побыстрее, и Стефан с Сюзанной тоже. Так получилось, что она нас всех по именам назвала, а теперь прощения просит. Специально с чужой мобилы звонила, чтобы ты не влип, когда приедешь…

— Ну, спасибо тебе! — Бушуев оперся на плечо Полины, как раненый. — И Любке тоже. Что назвала, не её вина. Наверное, допросили, как положено. Будем живы — разберёмся. Куда идти-то? Сюда, что ли?

— Нет, в другую сторону. — Полина указала на дверь в торце лестничной площадки. — Ты бросил машину? Где?

— У «Автозаводской». Да чего теперь?.. — Павел, заглянув в синие, наполненные ужасом глаза Полинки, щёлкнул её по носу. — Не боись, прорвёмя! Я тоже могу им мастер-класс показать…

Только войдя в просторную, но неухоженную квартиру, Павел увидел в зеркале свою физиономию — исцарапанную, в синяках. Наверное, побился, когда выпрыгивал из «Мазды» в снег, и не заметил этого. Спасибо «джип-триалу», а то не удалось бы оторваться от погони на Садовом, а после закрутить по кривым переулкам так, что осталось время для побега. Теперь бы до вокзала добраться без приключений, чтобы Полинку с папой не подставить!

«Жаль, что не расстрелять этих гадов-«оборотней» принародно! — думал Павел, изучая свой непрезентабельный фейс. — Так ведь их и наградят ещё, пожалуй…»

— Пап, мы пришли! — крикнула Полинка, вбегая в кухню.

Оттуда вкусно пахло жареным мясом с луком, и Павел вспомнил, что давно не ел. Здесь, конечно, перекусить уже не получится, и придётся ждать ещё час — когда отойдёт «Стрела». — Ты собрался уже? Можем ехать?

— Собрался, не ори! — раздражённо отозвался глубокий бас, и Павел понял, что Возыхов сильно не в духе. Конечно, имеет право, но всё-таки жизнь дочери важнее, и нужно спасать её. — Парень здесь?

— Ага. — Полина не снимала куртку. Она была в сапожках, клетчатой кепке и тёплом длинном шарфе. Её разгорячённые щёки алели.

Возыхов вышел в коридор, и Павел даже приоткрыл рот. До этого видеть Полининого папу пришлось один раз в ресторане, да и то издалека. В собственной квартире он смотрелся ещё более колоритно. Отрасти повар бороду до пола, он превратился бы в натурального Карабаса-Барабаса. Остальное было при нём — чёрные, как угли, глаза, крупный пористый нос с широкими ноздрями, плотоядный зубастый рот. Голова Возыхова уходила куда-то под потолок, а своими огромными ручищами он мог, наверное, свернуть бантиком водопроводную трубу. В довершение умопомрачительной картины гость заметил в его руке длинный шеф-нож и инстинктивно отступил к двери.

— Виктор! — представился он, протягивая огромную лапу.

— Павел. — Бушуев решил не показывать своей оторопи и пожал её.

Вряд ли какие-нибудь отец и дочь были так не похожи друг на друга, как Виктор и Полина. Наверное, она в мать, которая сбежала. От такого мужа заикаться начнёшь, пожалуй. А Полинка любит его — виснет, ластится.

— Сейчас едем на вокзал. Полина всё объяснила?

Виктор убрал нож, вынес из кухни спортивную сумку, поставил её на пол у ног Павла, а сам ушёл в комнату переодеваться. В кухни он вышел в трениках и футболке, весь заросший чёрным волосом, как медведь-гризли.

Через две минуты он был уже в джинсах и в свитере. С вешалки взял камуфляжную куртку, ноги обул в берцы, которые Полина, опустившись на корточки, тут же принялась зашнуровывать.

— Я рассказала Павлику всё. Мы готовы, папуля, — ответила она, разгибаясь. — Пойдёмте быстрее, я боюсь!

— Без билетов поедете, по знакомству. Пока в машине будешь, «вывеску» салфетками вытри, чтобы в поезд пустили. В той «Стреле» друг мой работает, в вагоне-ресторане. Вас повезёт в своём купе. В Питере мой брат с женой встретят, отвезут в Снегирёвку, под Сосново. Будете там жить, пока я не позволю вернуться. Полинку из школы срываю. Но не для того её в одиночку растил, чтобы теперь потерять. И ты береги её, пусть трудно это будет. Взялись, вижу, за вас всерьёз. Эх, Полинка, Полинка, канарейка ты моя!