Андрей Молчанов - Форпост

Присев на стул рядом с Олегом, Джон мечтательным взором обвел солнечную небесную панораму, покивал вдумчиво, словно одобряя представившуюся для обозрения картину окружающего его мира, а после изрек, не глядя в сторону расстроенного выволочкой товарища:

– А чего ты и в самом деле сачканул? Пиф-паф, и ходил бы сейчас героем, может, получил бы чек премиальных…

Олег перевел на собеседника усталый взор:

– Где ты видел премии в армии? И чего ради мне усугублять карму? Я сюда ехал не арабов крошить. Да и вообще легко рассуждать, сидя среди консервов и кока-колы…

– Ну, тут кто как устроится… – шаловливо пожал плечами Джон.

– Ты-то устроился, – зло продолжал Олег. – А куда теперь устроят меня? Наверняка будет «командирский суд», а то и «особую службу расследований» подключат… Для выяснения благонадежности. А там – один шаг до тюрьмы! Эти сволочи с нашим братом не церемонятся!

– А ты возьми да попросись в ту же тюрьму надзирателем, – беспечно отсоветовал Джон. – Самое то. Сиди себе, сторожи местных папуасов. Сутки отбарабанил, двое – свободен. С питанием у сидельцев плохо, а я консервов подгоню… Денег их родственники найдут, дело проверенное, будет хороший бизнес… Навар – пополам…

– Кто ж меня туда назначит?

– Там вакансии есть, вчера троих надзирателей за перегибы с арестантами по-тихому отстранили… А ты вот что скажи: я уверовал! – Джон воздел к небу короткий толстый пальчик. – Уверовал, что оружие – грех, убийство – нарушение главной заповеди. Потому, мол, ствол дрогнул, нашла внезапная оторопь… Десница Господа сокрушила мое сознание! Религиозный мотив – это ого-го! Это лучше, чем прыщ на заднице зачесался или скорпион в промежность ужалил… – Проникнувшись случайно пришедшей на ум идейкой, Джона понесло в ее дальнейшие просторы: – Главное, честно признаешь вину, но и тут же ей будет оправдание… А в тюрьму сейчас сердобольных и ищут… Да и куда тебя девать? В войсках недобор, так что домой не отправят. Слушай мой совет!

– Как же мне все осточертело! В том числе и ты со своей болтовней!

– Да, мы сидим в заднице. Глубокой, но просторной, – оптимистично согласился Джон. – Не заводись, дружище… У нас была черная полоса. Хотя, с другой стороны, она способна показаться светлой, кто знает дальнейшее развитие событий… Пытайся во всем увидеть хорошее. Скоро зима, а зимой здесь приятный климат… Как в Сан-Франциско. И это небо, поверь, симпатичнее, чем деревянная крыша над головой на социальном кладбище, куда бы нас уместила мафия… К тому же я вспоминаю твои рассказы о Советской армии и думаю, что песок на зубах – лучше, чем иней на яйцах… – Он встал со стула, обвел своими наивно-блудливыми глазками палаточный лагерь и зашагал к капитальному кирпичному зданию бывшего иракского полицейского участка, где в подвальных прохладных недрах располагался его продовольственный рай.

Серегин лишь хмыкнул неопределенно, не найдя сказать что-либо в адрес этого неунывающего прохвоста.

Обошлось без «командирского суда». К вечеру объявили, что он назначается заведующим складом оперативно-тактического вооружения и переводится в интендантскую казарму. Услышав номер комнаты, Олег не без удивления уяснил, что соседом его опять становится незабвенный друг-мошенник.

– Моя протекция! – встретил тот Серегина на пороге нового обиталища. – Надеюсь, ты оценил усилия? – И, уже затворяя дверь, приникнув к уху товарища, пояснил шепотом, выпучивая глаза: – Все сам объяснил руководству… Про то, что уверовал, несовместимость с должностью… А вчера у оружейника нашего какую-то грыжу нашли, его срочно на родину, иди принимай железки и патроны… Видишь, какой у тебя друг! Ты еще убедишься! Мы чего-нибудь еще с твоими новыми возможностями сообразим…

– Чего сообразим? – настороженно спросил Серегин.

– Ну… тут курды пасутся в округе… надежные, с пониманием обстановки… – Джон понизил громкость шепота на октаву. – Мусульмане не против приобрести кто – винтовку, кто – чего…

– Да иди ты!

– Сам иди, принимай наличие… За отсутствие! – И Джон вновь глубокомысленно вздернул к потолку палец.

А Серегин, приняв склад по описи, ошарашенно крякнул: то ли краденого, то ли утраченного оружия и боеприпасов хватало на грузовичок…

Идти на доклад к начальству? Нет, лучше сначала поговорить с Джоном. Не может быть, чтобы тот не приложил здесь свои шаловливые ручки… А если начнется расследование, растратчикам не поздоровится! И ни на какую грыжу, наверняка липовую, не посмотрят!

Холодно выслушав аргументы Олега, Джон сказал:

– И нужен тебе этот скандал? Через месяц контингент сокращают. Я видел штабной документ. Скоро мы сможем выпить мартини в Атлантик-Сити. Если у тебя будет желание, конечно, – поправился он торопливо. – А за месяц мы распродадим свободолюбивым курдам еще тонну черного и цветного металла в дорогостоящих изделиях… И вернемся в благословенную страну, окруженную буферными океанами, состоятельными джентльменами…

– А если проверка?

– Через неделю тут начнется такая суета со сборами, что всем тошно станет, – уверил Джон. – А взрывное устройство весом в сто грамм с часовым механизмом спишет этот склад до нулевых значений, даже не сомневайся. Я знаю, что такое грамотно устроенная детонация.

– Сейчас ты усаживаешь меня на электрический стул, – откликнулся Серегин.

– А в КГБ мы потребуем за эту акцию высшие награды почетных сотрудников, – нагло усмехнулся Джон.

– Тогда нам светит дважды электрический стул! – сказал Серегин. – И не смей больше произносить эту чертову аббревиатуру!

– Какой же ты неуемный пессимист! – возразил ему Джон, вставая и прохаживаясь неторопливо вдоль стеллажей с серыми ящиками патронов и мин. – С тобой порой до безысходности скучно… Ну, иди, стучи начальству, зарабатывай авторитет…

– А взрыватель… точно… надежный? – спросил Серегин.

– У-у! – торжественно подвыл мошенник. – Он просто вибрирует в предвкушении своего часа! Кроме того, – доверительно наклонился он к товарищу, – я договорюсь с курдами устроить перестрелку с постами в «час икс», а начальство едва ли сподобится размышлять о внутренней диверсии, им выгоднее доложить о происках внешнего врага. Иначе – прощайте погоны и должности! Я знаю жизнь!

…Капитальные бетонные перекрытия, защищающие арсенал бригады от ракет и мин противника, вспучились через неделю в тревожной ночи, ознаменованной нападением на часть неизвестной группы повстанцев, тут же растаявшей в просторах пустыни. Долго и глухо ухали под землей различного рода взрывчатые вещества, исторгая из разломов многотонных плит плотные облака чада в оранжевых всполохах яростного пламени. Далее удрученная комиссия, с грустью оглядев завалы, испускающие ядовитые дымы, составила надлежащие акты утилизации и удалилась на бодром, в камуфляжном окрасе, вертолете от места боевой удачи неведомых партизан.