Андрей Гуляшки - Цикл Аввакум Захов. Компиляция.Книги 1-11

— Ничего не понимаю, — сказал я. — Зачем этим двум людям понадобилось разрушать старую шахту?

— Прежде всего я сомневаюсь, что те двое, которых я видел ночью, это те самые, о которых нам говорил соня кассир. Но, кто бы они ни были, цель у них была одна — взорвать шахту. Это ясно как дважды два четыре.

Мы задумались, помолчали. Пламя факелов стало бледнеть.

— Надо возвращаться, — сказал Радан.

— Вот и я хотела предложить, — робко призналась Теменужка.

Я посмотрел на нее — лицо у нее было серое, как камни, серевшие вокруг нас. «Наверно, от плохого воздуха», — подумал я.

А когда мы выбирались из ямы, мы встретились с Андреем, что называется, лицом к лицу.

Разумеется, я тогда не знал, что его зовут Андрей. Я ничего о нем не знал, так как видел его в первый раз. Будь я лучшим рассказчиком, я, может быть, начал бы свой рассказ именно с этого места. Писатели так и поступают: начинают свое повествование, только выполнив самое важное условие — собрав вместе своих героев. Рассказ от этого становится интереснее, что и говорить. Но я, как я вам уже говорил, студент-ветеринар и, к сожалению, мало знаком с литературными приемами. Я вообще с ними не знаком. Потому-то и получилось так нескладно: завязка рассказа, то есть встреча двух самых важных героев, вдруг всплыла в конце, вместо того чтобы появиться в начале, в первых строчках первой главы. Я поздно вспомнил об этом важном правиле. Но вы на меня не сердитесь. Когда мы увидимся с вами во второй раз, я расскажу вам другую историю — там герои встретятся на первой же странице и обязательно улыбнутся друг другу.

Кто больше удивился — мы или Андрей, — этого я не могу вам сказать. Не могу вам сказать, и какие были первые наши слова. Я помню только, что он подал Теменужке свою флягу и посоветовал ей глотнуть побольше воды. Потом и я выпил воды, этого я не забыл. Должно быть, мне очень хотелось пить.

Мы уселись около ямы. Андрей вынул пачку сигарет и закурил. Сигареты у него были самые обыкновенные. На них не было даже золотого герба, как на сигаретах первого сорта.

— Куда вы шли? — спросил его Радан.

— Туда, откуда вы идете, — улыбнулся ему Андрей.

У него была такая хорошая, искренняя и добродушная улыбка, что мы сразу прониклись к этому человеку глубокой симпатией.

— А раньше вы приходили на это место? — продолжал расспрашивать его Радан.

— В прошлом году, — ответил Андрей.

— А как вы нашли рудник, случайно? Как мы?

Андрей взглянул на Радана и снова улыбнулся. На этот раз улыбка у него была какая-то задумчивая и грустная.

— Для нас, геологов, слово «случайность» имеет относительное значение, — сказал он.

— А вы геолог? — оживилась Теменужка. — Из бригады?

— Да, из бригады, — кивнул ей Андрей.

Я видел, как Радан тайком ущипнул ее за локоть. Как человек с романтическим воображением, он был ужасный скептик.

Андрей встал.

Нас с Раданом считали высокими парнями, но он был на целую голову выше нас.

— Ну и каланча! — засмеялась Теменужка.

Он пошарил у себя в карманах, нашел две карамельки и дал их болтушке. Она не заслуживала такого внимания. Вы ведь слышали? Она назвала его каланчой.

— А докуда вы дошли? Наверное, до озера?

— Озеро? — воскликнули мы почти одновременно. — До какого озера?

— А я думал, что вы и правда герои! — засмеялся Андрей. — Увидел, какие вы желтые, особенно девочка, и подумал: эти молодцы по крайней мере полдня под землей провели. А вы даже озера не понюхали. Жалко! Самого красивого и не видели.

— Мы дошли до первого поворота и вернулись, — сказал Радан. Он помолчал. — А вы, раз вы уже ходили туда, зачем вы опять идете? Из-за озера?

— И пальцем бы не шевельнул! — засмеялся Андрей. — Для меня озера привлекательны постольку, поскольку они представляют интерес с точки зрения геологии. А это озерко, о котором я упомянул, обыкновенная впадина — нечто вроде воронки, в которой собираются подпочвенные воды. Но все-таки на него стоит посмотреть!

— А сталактиты там есть? — спросила Теменужка. — Вы, наверное, за сталактитами пошли, сознайтесь!

— Когда мне было столько лет, сколько вам, меня волновали сталактиты, — улыбнулся ей Андрей. — Теперь меня волнует другой минерал, в миллион раз более ценный, чем эти сосульки.

— Золото! — воскликнул я. — Вы нашли золото?

— Я ничего не нашел, — сказал Андрей. — Но если я найду что-нибудь, это будет поценнее, чем золото.

Странный человек! На уме у него минерал, который дороже золота, а говорит так, будто речь идет о каком-нибудь обыкновенном известняке. На его месте я бы горел, как в лихорадке, я бы задыхался, уверяю вас!

Он вынул из своего ранца огромный электрический фонарь, нажал кнопку, чтобы проверить, горит ли он, потом повесил его на крючок, пришитый к куртке ниже левого нагрудного кармана.

— Как видите, у меня факел немного более современный, чем у вас, — подмигнул он нам. — Не дымит и рук не обжигает. А самое большое его преимущество в том, что его можно носить на груди. Советую вам, если когда-нибудь будете геологами, купить себе такие фонарики. Очень вам помогут! Запасная лампочка, три батарейки — и вам на двадцать часов обеспечен свет. И чисто и практично, правда? — Он надел ранец на спину. — Ну что, — сказал он, — расстанемся?

Мы молчали. Теменужка сделала шаг вперед. Ей, видно, хотелось что-то сказать, наверное, что-то важное, но она не находила слов или ей не хватало смелости. Она только переступала с ноги на ногу и умоляюще посматривала на нас. По правде говоря, в эту минуту я очень жалел, что я не на месте Андрея. Должно быть, потому, что у него на груди висел большой электрический фонарь...

Андрей поднял геологический молоток, на который он опирался, и собрался совсем уже с нами распрощаться, когда Радан неожиданно выпалил:

— Вы не должны спускаться в этот рудник! По крайней мере сейчас, — подчеркнул он, — вы не должны туда ходить. Конечно, если вам жизнь дорога. Если вы вообще не решили раньше времени переселиться на тот свет.

Тогда я ничего еще не знал об уже известной вам берилловой истории. Поэтому я ждал, что Андрей просто рассмеется в ответ, похлопает Радана по плечу и скажет: «Занимайся своим делом, паренек!» — или что-нибудь в этом роде. Этого я ждал. А Андрей отступил на шаг, лицо у него вытянулось, брови сошлись на переносице.

— Ну, — сказал он и замолчал. — Что ты хочешь сказать?

Поверьте мне, этот человек, еще минуту назад такой славный, вдруг преобразился и стал похож на взъерошенного ястреба перед смертельным поединком или, еще точнее, на человека, который твердо решил кого-нибудь убить, чтобы любой ценой и вопреки всему добиться осуществления какой-то своей мрачной цели.

— Там на повороте бикфордов шнур! — закричала Теменужка.