Люк Дженнингс - Убивая Еву: умри ради меня
- Название:Убивая Еву: умри ради меня
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ООО «ЛитРес», www.litres.ru
- Год:2020
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Люк Дженнингс - Убивая Еву: умри ради меня краткое содержание
Убивая Еву: умри ради меня - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– С удовольствием.
Мы идем в «Сказку» и заказываем чай. Я говорю Анне, что Оксана отзывалась о ней очень нежно, но с грустью.
– Я, пожалуй, не встречала учеников одареннее, – произносит Анна. – Французский буквально лился из нее. Она чувствовала язык инстинктивно. Но внутри она была искалечена. Ужасно искалечена. В итоге она совершила поступок настолько чудовищный, что мне пришлось ее прогнать.
– Она рассказывала.
Анна отводит взгляд, устремив глаза вдаль.
– Я была к ней очень привязана, даже более чем привязана, но не буду делать вид, будто тот поступок стал для меня неожиданностью… Как не стало неожиданностью и то, во что она превратилась.
– Анна, зачем я здесь? И откуда вы узнали, кто я?
Дочь хозяина кафе подает нам чай. Мой вопрос пропущен мимо ушей.
– Ева, вы никогда ее не боялись? Только честно.
Я поднимаю чашку, касаюсь губами обжигающего чая и снова ставлю на стол.
– Никогда. Я любила ее.
– Знали, на что она способна, и все равно любили?
– Да.
– Даже несмотря на то, что она никогда не сможет ответить вам взаимностью?
– Она тоже любила меня. По-своему. Я не ожидаю понимания ни от вас, ни от кого-либо другого, но это так.
Анна задумчиво смотрит на меня.
– Вы читали статью в «Правде» два дня назад?
– Читала. И я видела, как Оксана погибла. У нее в руках не было никакого пистолета. Она была безоружна, а они стреляли ей в спину. А не в грудь, как это изображено на снимке.
Анна пожимает плечами.
– Я вам верю. Фотографии лгут. Даже эти иллюзии – всего лишь иллюзии. – Она кладет руки на стол и сплетает пальцы. – Со мной связались. Рассказали вашу историю. Спросили, не соглашусь ли я помочь вам обустроить будущую жизнь.
– Кто связался?
– Мне очень жаль, но я не могу сказать. Это Россия.
– Да, я заметила. – Я снова пробую чай, но он все равно слишком горячий.
– Я понимаю, Ева, как вы сейчас расстроены, но все же можно вас попросить сделать для меня одну вещь?
Я изумленно смотрю на Анну. У нее мягкий спокойный взгляд.
– Пойдемте вечером со мной в театр Чайковского. Там сегодня опера «Манон Леско». Одна из моих любимых. Я уверена, вам тоже понравится.
– Я… Да, с удовольствием. Спасибо.
– Может, там и встретимся? В семь?
– Буду ждать с нетерпением.
Мы молча попиваем чай. Приближается обеденное время, и кафе постепенно начинает наполняться.
– Закажем что-нибудь? – спрашиваю я.
– Нет, мне уже пора. Но прежде чем уйти, я хочу вам дать кое-что. – Она вынимает из сумочки конверт и вручает мне. Внутри – маленький снимок: несколько девочек в школьной форме, среди которых – Оксана. На вид ей лет шестнадцать, фотограф поймал ее с открытым ртом – она стоит вполоборота и хохочет. В ней чувствуется что-то взъерошенное и диковатое, но все равно это – детская радость.
– О боже, – произношу я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Этой фотографии цены нет.
– Да. Я точно помню, когда этот снимок сделан. Объявили, что весь класс успешно сдал экзамен, и что у девочки по имени Мариам Галашвили, которая тем утром поскользнулась на льду, перелом лодыжки.
– Зачем вы мне это рассказываете?
– И после моего рассказа ей по-прежнему нет цены?
Я убираю фотографию в конверт.
– Она мертва, Анна. И все это бесценно.
К вечеру начинает валить снег. Войдя с холода во внезапное тепло театрального фойе, я оказываюсь среди людей, восхищенных старинным великолепием вокруг. В ожидании Анны я отхожу в уголок, рядом – пара с двумя девочками, затейливо наряженными по такому случаю – с гигантскими капроновыми бантами в волосах.
Анна машет мне рукой. На ней черное платье, которому уже, наверное, не один десяток лет, а ее мышино-каштановые волосы заколоты в «ракушку». Она ведет меня наверх по лестнице, лавируя в толпе с профессиональной легкостью. Чайная комната роскошна – голубовато-зеленые стены и красно-коричневые бархатные шторы. Две люстры-близняшки излучают мягкий желтоватый свет. Мы выбираем угловой столик. Анна направляется к стойке, а когда возвращается, в руках у нее отнюдь не чашки с чаем, а два мартини с водкой.
– Это так щедро с вашей стороны, – говорю я ей. – Не знаю даже, зачем вам все эти хлопоты со мной?
– Может, мы не такие уж и разные. – Она улыбается над бокалом. – Мы обе – потерявшиеся.
Я иду следом за ней на балкон. Мартини приятно холодит кровь. Наши места – в последнем ряду.
– Места не очень дорогие, – шепчет Анна. – Но зато здесь лучшая акустика. В кассе меня давно знают. Я всегда беру эти места.
Свет тускнеет, поднимается занавес. Поют по-итальянски, и я даже не пытаюсь следить за сюжетом. На сцене – рединготы и плащи, сладострастные мужчины и падшие женщины. Меня омывает сентиментальная музыка, печаль несет меня на волнах водки и Пуччини.
В антракте Анна, извиняясь, говорит, что ей нужно позвонить, и я, оставшись одна, разглядываю зрительный зал, декорированный в алых и золотых тонах. Проходит минут двадцать, а ее все нет. Вокруг меня люди возвращаются на свои места, перешептываются, смотрят в программки. Тускнеет свет, и гул голосов спадает. Дирижера встречает взрыв аплодисментов, и – под дрожащий звук флейты – поднимается занавес. В темноте зала я краем глаза отмечаю краткий проблеск света – сзади открылась и закрылась дверь, – а потом вижу Анну, пробирающуюся на свое место.
Но это не Анна. Силуэт не тот.
– Pupsik .
Это она. Я лишаюсь дара речи.
– Ева, lyubimaya . – Она садится, притягивает меня к себе и прижимает мое лицо к своему плечу. Ее не может быть здесь, это все невозможно, но я слышу запах ее тела, ее волос, я чувствую силу ее рук и биение ее сердца под моей щекой. – Прости меня, моя любовь, – шепчет она. – Мне ужасно, ужасно жаль.
Я отстраняюсь, чтобы взглянуть на нее в слабом свете, долетающем со сцены. Она осунулась, и вид у нее усталый. Она в простой, повседневной одежде – свитер, джинсы и сапоги.
– Я думала, ты умерла.
– Знаю, pupsik .
Я начинаю плакать, она пару секунд озабоченно смотрит на меня, а потом достает из рукава салфетку и нерешительно протягивает ее мне. Этот жест настолько Оксанин, что теперь я уже точно знаю: это – она.
– Я же просила тебя мне верить, – говорит она.
Глава 14
С тех пор минул уже год. Мир сегодня сильно изменился. Тихомиров теперь президент России, а в Европе заправляет свежая когорта лидеров националистического толка, авангард нового миропорядка, и все они отмечены печатью «Двенадцати». Мы с Оксаной живем под другими именами в спальном районе на самой окраине Петербурга. У нас тихо, окна выходят в парк, он очень мил летом и прекрасен – с налетом меланхолии – зимой. Оксана учится в университете на лингвиста. Она на несколько лет старше прочих студентов, и я подозреваю, что ее находят странноватой (в тот единственный раз, когда я встречала ее после лекций, я заметила, что двое сокурсников откровенно ее боятся, но она клянется, что у нее есть друзья). Мои дни проходят в чтении, прогулках и работе на онлайновое агентство переводов. Я надеюсь, что на следующий год начну удаленно изучать психологию. Есть много вещей, в которых мне хочется разобраться.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: