Мойзес Наим - Два шпиона в Каракасе

Правда, кое-какой порядок наводила здесь организация Прана, настоящего хозяина района. На этой неприступной для чужих территории он сохранял полную власть, учреждал неписаные законы и держал себя на манер Большого брата. Но, как и положено хорошему управляющему, сам Пран не опускался до всякого рода неприятных дел. За него этим занимались другие.

В данном случае главным человеком в районе была женщина – Лина Рон по прозвищу Бешеная. Она была невелика ростом, но отлично владела оружием. Лина взяла в привычку заводить себе юных любовников, которые через несколько месяцев “любви” бесследно исчезали, и никто никогда больше их не видел. Она контролировала торговлю наркотиками и получала свою долю от выкупов за похищенных людей, поскольку похищения именно здесь замышлялись и отсюда координировались. Ее длинная пышная шевелюра, теперь выкрашенная в рыжий цвет, всем внушала ужас. Но сама Лина подчинялась исключительно приказам Прана – без вопросов и возражений. Поговаривали, будто несколько лет назад Лина Рон попыталась предать его. Никто не знает, что именно потом случилось, но она вдруг пропала, словно испарилась. А вновь появилась лишь несколько месяцев спустя – но теперь уже в роли очень дисциплинированной, преданной хозяину и энергичной участницы преступной организации, управляемой из тюрьмы “Ла Куэва”. И хотя об этом старались не говорить вслух, было очевидно, что Лина Рон больше всего на свете боялась вызвать неудовольствие Прана. Какое-то время назад за разговором, подогретым крепкими напитками, Лина обмолвилась: “Лучше умереть, чем испытать на себе «лечение», которое Пран применяет к своим врагам”. И все хорошо запомнили это предупреждение. Пожалуй, поэтому у Прана и не было открытых врагов. Вернее, живых врагов.

Пока Эва и Маурисио, уставшие и издерганные, ели приготовленные Лус Амелией арепас с сыром, в дом заглянула Лина Рон. В районе не могло произойти ничего, о чем бы она сразу же не узнавала. Она была шапочно знакома с Маурисио, которого считала доминиканским предпринимателем, сочувствовавшим политике Чавеса. К тому же в прошлом он делал щедрые пожертвования на нужды ее “колективо”: от него она получала деньги, мотоциклы и оружие.

Лина с любопытством и подозрением посмотрела на парочку, но лишних вопросов задавать не стала. Потом пристально и ревниво оглядела девушку, сопровождавшую Маурисио. Наконец она заговорила, сообщив, что разрешает им остаться в ее районе. Кроме того, хотя они Лину ни о чем и не просили, обещала им свое покровительство.

– Здесь у нас вообще-то опасно, поэтому я приставлю к вам пару товарищей, чтобы были всегда при вас, а то, не дай бог, с вами что-нибудь стрясется. Завтра опять приду, и мы выпьем рому, а заодно вы расскажете, с чего это вас сюда занесло. Понятно же, что вы от кого-то скрываетесь. И не от монашек, надо полагать. Уж не знаю, кому вы нужны, но сегодня мы об этом беседовать не станем. А вот потом обсудим непременно, идет?

Маурисио кивул и постарался улыбнуться, хотя улыбка у него получилась очень уж фальшивой. Лина встала, обняла его, поцеловала и, даже не кивнув Эве, удалилась. Лус Амелия настояла, чтобы они расположились в ее комнате, а она поспит в другой, маленькой, вместе с сыном, парнем, уже закаленным в жестоких уличных схватках своего “колективо”.

А пока они втроем сидели в гостиной и смотрели телевизор. Лус Амелия без конца перескакивала с одного канала на другой, не слишком обращая внимание на то, что там показывалось. Вдруг она остановилась на канале CNN и широко раскрыла глаза от изумления. На экране Лус Амелия увидела свою улицу и знакомых людей. Стоя перед камерой, Моника Паркер вела отсюда прямой репортаж. Она рассказывала о районе, где “нашли убежище военизированные отряды «колективос», созданные правительством и на деньги правительства”. Камера стала показывать круто бегущие вверх улицы. Эва поняла, что ошибалась: она-то считала, что Моника уже уехала из Венесуэлы.

Не дожидаясь конца программы, Лус Амелия начала выкрикивать революционные лозунги и выскочила из дому. Эва и Маурисио растерялись. Они не знали, как на это реагировать и что сказать друг другу.

Но уже через минуту на экране возникло искаженное яростью лицо Лус Амелии. Правда, на улицу она выбежала не для того, чтобы ответить на вопросы журналистки или послать привет президенту. Сейчас она была похожа на обезумевшую фанатичку и, пока оператор продолжал снимать ее, орала:

– Ну, ты меня достала, дрянь! Сука! Предательница! Почему ты все никак не заткнешься! Ну, сейчас ты у меня получишь!

Моника выпустила из руки микрофон, и он упал на землю, другой рукой она достала пистолет отца, который всегда носила с собой. Журналистка хорошо знала этих людей. На сей раз им своего не добиться. На сей раз она выстрелит первой.

В глазах обеих женщин горела смертельная ненависть. Обеих била дрожь, но камера продолжала снимать, и вся эта сцена попала на экраны. Лус Амелия, поднаторевшая в такого рода поединках, попыталась отнять у Моники оружие, они сцепились не на жизнь, а на смерть на глазах у напуганного оператора и кучки свидетелей, которые поспешили укрыться за машинами или внутри ближайшей забегаловки. И на глазах у Эвы и Маурисио, которые наблюдали за происходящим по телевизору. Но испытанную ими панику мгновенно сменило гораздо более тяжелое чувство, как только с экрана донесся звук выстрела и одна из женщин рухнула на другую. Они выскочили из дому, но успели заметить лишь спину со всех ног убегавшей Лус Амелии. Она быстро исчезла в лабиринте узеньких улиц.

Моника лежала на земле в луже крови. Мертвая.

Напуганная Лус Амелия спряталась в чьем-то доме в самой глубине района. Она понимала, что стала такой, какой никогда не хотела быть. Подобных людей она и сама всегда презирала. А еще она чувствовала, что отныне выбора у нее нет: выжить ей поможет та жестокая женщина, та безжалостная убийца, которая поселилась у нее внутри…

На рассвете, когда Лус Амелия все еще пыталась заснуть, в дом пришла Лина, велела вставать и сказала, что ей надо “на некоторое время” уехать отсюда. На улице стоял грузовичок, там Лус Амелию ждали двое мужчин.

– Они отвезут тебя в надежное место, – объяснила Лина.

Так началось трехдневное путешествие, во время которого Лус Амелия вместе со своими спутниками пересекла всю страну. Наконец они свернули на грунтовую дорогу и вскоре оказались в нужном месте, где их встретили трое вооруженных людей. Сопровождавшие Лус Амелию мужчины попрощались с ней. Потом был долгий путь пешком, он привел ее к цели, к новому пристанищу. Уставшая до изнеможения Лус Амелия почувствовала себя как никогда одинокой и растерянной. Очень скоро она поняла, где находится. Лина Рон приказала доставить ее в колумбийскую сельву, в лагерь ФАРС.