Мойзес Наим - Два шпиона в Каракасе

Уго отвечает:

– Самое мощное оружие массового уничтожения из всех существующих на планете – это голод. А почему в мире существует голод? Из-за вас, капиталистов, из-за того, что вы эксплуатируете других. Из-за того, что сильные мира сего стали врагами народов планеты.

Один из ближайших друзей министра Вилли Гарсиа занял теперь высокий пост в PDVSA и руководит закупкой продовольствия для компании, получившей название Petroalimentos . Друг выполняет прямые указания чиновника, назначенного тем же Вилли Гарсиа, а значит, и самим Праном. Все дело сводится к широкомасштабной противозаконной операции, на которую правительство выделяет валюту, устанавливая льготный обменный курс доллара – гораздо ниже рыночного. На эти дешевые доллары закупается и завозится в страну огромное количество продуктов питания, чтобы восполнить падение их местного производства. Эти продукты, купленные на дешевые доллары, следует продавать тоже по очень низким ценам или, что предпочтительнее, раздавать даром тем, кто в них больше всего нуждается. Но еще предпочтительнее – раздавать их тем беднякам, которые доказали свою преданность Чавесу и его правительству.

Проблема заключается в том, что люди, получающие дешевые доллары, не являются настоящими импортерами продовольствия, иными словами, в их планы не входит завозить его в страну в соответствующих объемах и соответствующего качества. В реальности многие из них импортируют уже испорченные продукты, выдавая их за годные к потреблению. Таким образом на руках у них оседают миллионы полученных по дешевке долларов – полученных от правительства.

“От продуктового бизнеса – к бизнесу обменному” – так определил суть этой хитроумной операции Пран. В ней участвовали также судовладельцы, подчиненные Аугусто Клементи. Тому самому Клементи, который не так давно помог Чавесу справиться с забастовкой нефтяников, а теперь действовал под покровительством купленных им высокопоставленных военных. И главным среди них был талантливый, амбициозный и с каждым днем все более влиятельный генерал Гонсало Хирон.

“Импортеры” ни в малой степени не были заинтересованы в том, чтобы продавать потребителям ввозимые продукты. Мало того, стараясь замести следы, они отправляли десятки контейнеров с приобретенным продовольствием прямо из порта прибытия на устроенные ими тайные мусорные свалки. Но тайными эти свалки оставались до поры до времени, поскольку от многих тонн испорченной еды очень быстро по всей округе начинала распространяться такая вонь, что скрыть ее источники было уже невозможно.

Моника Паркер решила рассказать в своей программе и об этом, что вызвало сильное возмущение и раздражение наверху.

– Народ голодает, а продукты, купленные правительством за границей, гниют, – комментировала Моника кадры с горами выброшенного продовольствия.

Президент сделал вид, что удивлен тем, что происходит “у него за спиной”, и пообещал наказать виновных, не подозревая, что в этом грязном бизнесе участвуют Пран и Вилли Гарсиа. Но никакие меры приняты так и не были. Пран и министр финансов умели всякий раз повернуть дело таким образом, чтобы никакие меры не принимались.

Разоблачив миллионные траты на закупку продуктов, которым не суждено было попасть к потребителям, Моника лишь поставила под удар телеканал, на котором работала. Отец был прав, когда предупреждал ее, что власти покарают непокорных.

Вскоре и ей тоже пришлось заплатить за то, что она говорила правду.

Родители Уго когда-то были скромными школьными учителями, которые не вылезали с подрастающими детьми из нужды. Но теперь они наконец-то попали в вожделенный мир изобилия. Прежние обитатели царства нищеты превратились в членов царственного семейства. Настал час, когда родство с президентом можно было оценивать в золоте.

Неожиданная слава, а также удачливость Уго Чавеса изменили жизнь всех его родственников. И родственников его родственников. И друзей его друзей. На несколько поколений вперед. К тому дню, когда Уго объявил войну латифундистам, его родители уже успели расширить свои земельные владения, раньше составлявшие всего три гектара. Теперь им принадлежали семнадцать поместий общей площадью более 450 тысяч гектаров. И что, эти земли действительно использовались по назначению? Да, использовались. Может, они плохо обрабатывались? Нет, хорошо. Подлежали ли они экспроприации? Нет. Это собственность семьи президента, какие тут могут быть вопросы? Пока он выше и выше поднимал знамя борьбы за равенство и провозглашал главной своей задачей помощь бедным, вокруг него самого все становились богачами. Зарубежные СМИ сумели раскопать, что состояние “первой семьи страны” исчислялось суммами, которые с трудом представляли себе и они сами. Богатство? Нет, божественная справедливость.

Однако президент продолжал неуклонно отстаивать свои позиции: в Венесуэле должно быть покончено с неравенством. В передаче “Алло, президент!” он постоянно и с большим энтузиазмом возвращался к этой теме:

– Вы помните слова Иисуса Христа? Что проще верблюду пройти сквозь угольное ушко, чем богатому войти в Царство Божие? Мы не хотим быть богатыми. Быть богатым плохо! Это бесчеловечно! Вот мое мнение. И я проклинаю богатых.

Да, пожалуй, на словах он их проклинал, хотя образ жизни его окружения и окружения его приспешников наглядно свидетельствовал совсем о другом. Уго проявлял удивительное благодушие, наблюдая, как быстро и хватко наращивают свои богатства его родственники и приближенные. Все то, чем привыкли кичиться нувориши во всем мире, можно было найти и в королевском дворце в Баринасе. Дорогая одежда, автомобили, драгоценности от знаменитых ювелиров, что уже само по себе говорило об их цене, дома, усадьбы, мотоциклы, самолеты, вертолеты, яхты и катера, путешествия в райские уголки земного шара, спиртные напитки, пляжи и “грандиозные празднества”, о размахе которых порой можно было судить по фотографиям, появлявшимся в Фейсбуке и Инстаграме. Правда, выкладывали их лишь самые молодые и нескромные члены королевской семьи или пораженные до глубины души всей этой роскошью гости дворца.

Порой ситуация переходила все мыслимые границы, даже на взгляд самого Чавеса. Пресса сообщала со ссылкой на рассказ двух служащих поместья, как те собственными глазами наблюдали такую сцену: во время семейной встречи в новом прекрасном поместье Уго вышел из себя, обнаружив там непристойно кричащую роскошь. Он в бешенстве схватил бейсбольную биту и разгромил один из нескольких страшно дорогих “Хаммеров” – а ведь только этой маркой автомобилей его семейство теперь и пользовалось.