Вячеслав Каликинский - Посол. Разорванный остров [publisher: 1С-Паблишинг]

– Совсем как в Америке, – помолчав, пробормотал Эномото. – Мой друг, капитан Жюль Брюне много рассказывал про вспыльчивость потомков колонистов в Северо-Американских Штатах. Чуть что – люди за револьверы хватаются – дома ли, на улице, или в банке.

– Жюль Брюне? – переспросил тогда Берг. – Это, кажется, французское имя. Вы, видимо, познакомились с ним нынешней весной в Париже? Он бывал в Америке?

– Он много где побывал, друг мой, – ушёл от разговора японец. – И в Америке, и в Японии… Нет, это давний друг, Берг. Впрочем, мы говорили о русских обыкновениях…

Поняв, что о случайно упомянутом французе японец говорить просто не желает, Берг, привыкший к этой привычке своего друга, с лёгкостью переключился на прежнюю тему:

– А от чего ещё предостерегают дорогих японских гостей наши славные правоохранители? – поинтересовался он, возвращая карту Петербурга.

– Остальное мне понятно, друг мой: не носить с собой крупные суммы денег, остерегаться сомнительных предложений от незнакомых лиц, сулящих большую денежную выгоду при минимальных вложениях. Даже относительно женщин лёгкого поведения есть пожелание! – улыбнулся Эномото. – Ни в коем случае не знакомиться с ними без рекомендаций лиц, заслуживающих доверия. Даже список приложен нескольких петербургских домов терпимости, где персонал проверен и ни за что не допустит вольности или грубости с порядочными господами.

– Ха-ха! Эномото, дружище, а почему вы мне этот списочек не показываете? – оживился Берг. – Знаете, было бы любопытственно…

– Потому что у вас есть невеста, – отшутился японец. – Впрочем, если серьёзно, то вас в этих домах вряд ли примут, Берг: вы им неинтересны. Персонал этих домов, скорее всего, состоит на жалованье вашего МИДа. И их интересуют не плотские утехи, и даже не доходы от таковых, а дипломатические секреты. Значит, вы предлагаете «Буфф», Берг?

– Да. Кстати, там вторую неделю выступает неподражаемая Гортензия Шнайдер, звезда парижской оперетты [41] Одарённая от природы звезда оффенбаховского «Буффа» на гастроли в Россию ехала в зените мировой славы. Запасы цветов в столице были раскуплены за две недели до её приезда, ювелиры выполняли заказы по изготовлению для Шнайдер брошей, браслетов и даже золотого скипетра, украшенного бриллиантами. На Варшавском вокзале столицы приму встречала особая делегация театралов, готовая впрячься в её карету вместо лошадей. ! На её премьерные спектакля, наверное, смогли бы попасть только вы, в вашем дипломатическом статусе. Да и насчёт сегодня я не уверен, друг мой…

Японец немного подумал и предложил:

– Давайте сегодня просто покатаемся по городу, без какой-либо определённой цели.

– Не желаете на оперетку? Как вам будет угодно! К вашим услугам! Верхом? В вашем экипаже?

– Пожалуй, что в экипаже. В мундире вид у меня слишком официальный, а в традиционной японской одежде с двумя мечами – слишком экзотический. Всякий раз, когда я выбираю японское платье, получается, что не я обозреваю вашу прекрасную столицу, а она меня, – улыбнулся Эномото. – И вы сегодня в статском, как я вижу!

Он хлопнул в ладоши, вызывая слугу: к колокольчику, обычно употребляемому для этих целей, он за несколько месяцев пребывания в русской столице не привык или не желал привыкать. Отдав распоряжение об экипаже, Эномото извинился перед гостем и отлучился переодеться.

Поджидая друга, Берг подумал о своей статской одежде и внутренне поёжился, представляя себе командирский разнос в том случае, если князю Кильдишеву кто-то скажет о том, что офицер его батальона грубо нарушает строжайшее предписание об обязательном ношении мундира. В статском гвардейские офицеры могли появляться на улицах и в присутственных местах только при наличии отпускного билета, либо за границей.

Уже на крыльце особняка, занимаемого Чрезвычайным и Полномочным Послом Японии в России на Дворцовой набережной, Берг мельком глянул на тёмные, наглухо зашторенные окна угловых комнат, поинтересовался:

– Как поживают ваш помощник? Господин Уратаро – здоров ли? А господина лейтенанта Асикага я вообще что-то не вижу в последнее время…

– Благодарю за беспокойство, господин Берг! Лейтенант Уратаро Сига здоров, он делает большие успехи в русском языке и очень помогает мне в текущих переговорах. Лейтенант Асикага Томео не принимает в переговорах непосредственного участия, у него… другие задачи. Признаться, я и сам его неделями порой не вижу! – криво улыбнулся Эномото. – Видимо, в ближайшие дни он ненадолго покинет Петербург и выедет в служебную поездку в Европу.

– «Видимо»? – удивился офицер. – Ваш сотрудник и подчинённый покидает посольство и страну пребывания, а глава дипломатической миссии ничего не знает об этом?

– Господин Асикага через несколько дней ненадолго отбывает из Петербурга. Вот и всё, что мне положено знать, друг мой! – снова вымученно улыбнулся посол. – Вы же офицер, Берг, и должны понимать: полученные приказы не обсуждаются!

– Как раз это я вполне способен понять, – вежливо кивнул Берг. – Моё удивление, если позволите, вызвано другим. Ваше посольство, как, впрочем, и всякое другое, проходит по линии министерства иностранных дел. Не так ли?

– У нас оно называется министерство внешних связей, – мягко поправил Эномото. – Впрочем, суть одна, вы правы. Вас удивляет то, что один из сотрудников дипломатической миссии занимается делами, о которых не ведает её глава? Но ведь дипломатия многогранна, мой друг! Её можно уподобить сплаву стали, из которого выковывают японский меч: металл, по сути, один, а вот способы ковки, закалки, обработки и шлифовки придают одному клинку разные свойства…

– Очень образно и весьма поэтично, – похвалил Берг. – Однако, согласитесь: оружейный мастер, создавая катану, должен иметь представление о каждой мелочи процесса созидания! Что за меч получится, если помощник…

Подыскивая образное сравнение, Берг замолчал, морща лоб и шевеля пальцами. Эномото рассмеялся, увлекая друга к подъехавшей карете посланника.

– А вы тоже поэт, мой друг! И очень умный, и наблюдательный человек к тому же. Прошу в экипаж, Берг! По дороге мы закончим этот разговор, – последнюю фразу Эномото, почти не запинаясь, произнёс по-русски.

– За четыре месяца пребывания в России вы сделали большие успехи в освоении русского языка, – не удержавшись, похвалил друга офицер. – Не сочтите за лесть, но вы почти сравнялись со своим переводчиком, господин Эномото!

– Вы правы, господин Берг! В России я действительно успел освоить очень многое. Но вот чего я никак не могу освоить, так это умения отвечать сразу на несколько вопросов, – улыбнулся углами рта японец.