Вячеслав Каликинский - Посол. Разорванный остров [publisher: 1С-Паблишинг]

Сайго Такамори искренне полагал, что возглавляемый им заговор против императора Мэйдзи пойдёт в конечном итоге на благо Японии. Он любил свою страну – любил ревниво, видя во всех прочих министрах её нового правительства лишь суетливое желание возвыситься, сохранять высокое положение и немалые доходы.

Министр хорошо помнил то секретное совещание, состоявшееся семь лет назад, в ноябре 1867 года в Киото. Вместе с Окубо и Комацу он представлял на этом совещании княжество Сацума, от Тесю и Аки были Хиродзава, Синагава и Цудзи. Тогда совещание согласилось с Сайго: сёгунат можно свергнуть лишь вооружённым путём, время долгих закулисных интриг и переговоров прошло.

В начале января следующего года от имени императора был издан указ, согласно которому воины родственных правителю княжеств Кувана и Айдзу были отстранены от охраны императорского дворца. У главных ворот императорской резиденции встали самураи Сайго. Выполняя приказ своего военачальника, караульные Сайго в день обнародования указа пропустили во дворец трёх членов императорской фамилии и тех, кто вошёл в заранее сформированное правительство.

В малом зале дворца Когосё состоялось совещание, на котором Ивакура [51] Ивакура Томоми – японский политик, сыгравший большую роль в реставрации императорской власти Мэйдзи. зачитал основные императорские рескрипты – о реставрации власти императора, об упразднении в стране сёгуната и об утверждении нового правительства.

Сёгун Токугава Ёсинобу, полагая сопротивление бесполезным, добровольно подал в отставку, продолжая оставаться при этом собственником четверти всех земель в Японии. Сайго возглавил войска антисёгунской коалиции и разгромил противника на юге страны.

Однако Токугава мудро и предусмотрительно держался в стороне и по-прежнему какое-то время оставался одной из ключевых фигур при юном императоре, взяв на себя решение неотложных политических дел. Такое положение не устраивало победителей! И его, Сайго Такамори, тоже не устраивало! Тем более что на севере неожиданно открылся новый опасный очаг сопротивления! Эномото Такэаки!

Ещё только планируя увод своей эскадры на север, Эномото, разумеется, играл на стороне сёгуна. Там, на Эдзо, по его убеждению, можно было сконцентрировать большие силы и со временем создать новый оплот для клана Токугавы. Так, во всяком случае, планировал Эномото. Тогда он просто не знал, что последний сёгун дома Токугава, Ёсинобу, играл по одному ему ведомым правилам. Хитрил, лавировал, принимал половинчатые решения, стараясь удовлетворить сторонников и не раздразнить противников из других кланов. Нынче, когда самурайские кланы разделились в смертельном противостоянии, Токугава не желал для себя войны до победного конца. Он снова выжидал.

Ведя корабли на Север и попав в жестокий шторм, капитан первого ранга и вице-министр военно-морского флота Эномото потерял по дороге два судна. Потратив несколько месяцев на ремонт остальных, потрёпанных жестоким морем, Эномото взял на борт кораблей почти трёхтысячный контингент из разгромленной армии Бакуфу и пошёл на Эдзо, обороняемый верным императору губернатором. Бомбардировка столицы острова Хакодате с моря огнём артиллерии «Кайё-мару» и высаженный на берег десант быстро подавили сопротивление защитников форта Горёкаку. Плацдарм для сёгуна был готов!

Однако посланный к Токугаве гонец привёз вежливый, но категорический отказ Токугавы возглавить на Эдзо оппозиционное императору правительство. Последний сёгун Японии знал политический расклад в стране и уже просчитал, что дни его былого величия и могущества принадлежат прошлому. Что былые запреты на всё иностранное, ориентиры на полную самоизоляцию Японии более не отвечают реалиям сегодняшнего дня. И Токугава лишь вежливо поблагодарил верного Эномото за предложение и уклонился от поста верховного военачальника острова, предпочтя сомнительной и авантюрной перспективе возврата к власти переговоры с силами императорской коалиции.

Не поспешили под знамёна Эномото и многие приверженцы клана Токугавы. Более того: начали потихоньку разбегаться с острова и штурмовавшие Хакодате воины прежнего правительства. И в конце концов Эномото остался на самом северном острове Японии лишь с французскими военными инструкторами, да с небольшим, менее тысячи, контингентом верных ему самураев.

Сайго Такамори внимательно следил за ситуацией на Эдзо. И втайне жалел, что такой верный вассал, как Эномото, служит не ему. Уж он бы не отказался от предложенного ему поста «повелителя Эдзо»! Но увы: этот пост ему никто не предложил. Да и политический расклад в стране очень скоро стал таков, что согласиться стать во главе «северного мятежа» было бы просто безумием! Сайго оставалось только наблюдать за событиями на Эдзо.

Тем временем глава миссии французских военных советников, капитан Жюль Брюне, посоветовал Эномото. установить на Хоккайдо законный порядок, провозгласив здесь «республику самураев» по американскому образцу.

– Ты сделал неверный ход, Буё! Тебя просто подставили, мой друг! Сделали тебя пешкой в чужой игре. Другого пути у тебя просто нет, – откровенно говорил француз. – Раз твой сёгун отказывается занять место, добытое тобой с боем и приготовленное для него, займи его сам! А там поглядим – ведь далеко не все силы в Японии приветствуют передачу власти сёгуна императору. Чем чёрт не шутит – глядишь, и соберёшь под свои знамёна мощную армию…

Эномото и сам понимал, что иного выхода у него просто нет. И решился на это авантюрное предложение французского «солдата удачи». Он оповестил страну о намерениях создать на острове «дворянскую республику» и призвал к себе всех недовольных новым правительством.

Гонцы с Эдзо разъезжались по Японии почти каждый день. Некоторые сразу были схвачены правительственными агентами. Были и такие, кто вызывался стать «послом северного мятежа» только ради того, чтобы потихоньку, без шума исчезнуть с острова. Эти люди мечтали добраться до своих жалких домишек и наделов и затеряться в глуши.

Честные посланцы Эномото искренне пытались склонить колеблющихся на сторону «старой вольницы». Но время шло, а на Эдзо стекались лишь горстки недовольных.

Тогда Эномото, по совету Жюля Брюне, всё же провёл на острове прямые выборы самопровозглашённой республики. И разумеется, стал её первым президентом. Республику поспешили признать послы Франции и Голландии. Под их нажимом готовили соответствующие признания и некоторые другие посланцы европейских стран, но к весне следующего, 1869 года терпение у императора Японии и верных ему сил кончилось. На Эдзо была направлена мощная военная экспедиция, вдесятеро превосходящая силы республиканцев. И первая самурайская республика в Азии пала…