Вячеслав Каликинский - Посол. Разорванный остров [publisher: 1С-Паблишинг]

Беглая ревизия стола показала, что пора посылать денщика за «подкреплением» в ближайшую ресторацию. Разлив по стаканам последнюю бутылку, офицеры уговорились не спешить, потянуть время, чтобы ожидание посланца не показалось слишком долгим.

– Ну, что там твой японский друг, Мишель? – Солодовников раскурил сигару, выпустил несколько ровных колечек сизого дыма. – Всё такой же бука, сух и официален, аки кредитор? Не понимаю, как вы с ним вообще можете находить общий язык? Ну, поначалу чистая экзотика, это понятно. Заполучить в приятели единственного японца в столице, да ещё и дипломата! Наш свет завидовал тебе жуткой завистью, Мишель! Но японец же оказался сух, как прошлогодняя вобла, – разве не так?

– Серж, ты не прав, – заступился за японского друга Берг. – Да, общение с господином Эномото весьма своеобразно, а порой, честно признаться, и утомляет, и раздражает. Но японцы такие по натуре, понимаешь? Его суждения весьма оригинальны, ум остёр. Вот сами подумайте, господа: жили мы, жили – и знать не знали, что существует на свете совершенно иной мир, иные понятия. После его рассказов о Японии я просто мечтаю когда-нибудь побывать там, посмотреть на мир Эномото своими глазами. Сравнить то, что услышал о Японии, с увиденным.

– Воля твоя, Мишель! – пожал плечами Милич. – Езжай в свою Азиатчину, коли есть такое желание. А вот я через недельку уже на женевских барышень глазеть стану. А там, глядишь, и в Париж на недельку вырвусь как-нибудь! Это ж Европа, всё рядом!

– Да, рядом, – Берг хмурился, барабанил пальцами по столу, всё ещё пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.

– Ты на свадьбу-то свою японца думаешь звать? – Солодовников от нечего делать крошил острейшим сапёрным ножом кружок ананаса. – Или иностранным посланникам по статусу не положено столь близко с простыми смертными сходиться?

– Пригласить-то приглашал, да что-то настроение господина Эномото мне в последнее время не нравится, господа, – пожаловался Берг. – Прямо скажу: похоронное настроение у моего японского друга какое-то! Словно болезнь какая его настигла. Или беду чует… Вот сегодня, вообразите, господа! Вздумал в Трубецкой бастион Петропавловской крепости съездить, тюрьму осмотреть! Тут от одного названия мороз по коже – а он рвался туда прямо!

– В арестантский дом? Ну, действительно, – Милич покрутил пальцем у лба. – И что, пустили его?

– Ха, попробуй не пусти государева любимца! – хохотнул Солодовников, продолжая забавляться с ножом. – Я слыхал, японца этого день через день в Зимний приглашают – то на чаепитие с августейшим семейством, то на прогулку с их величествами. Фаворит-с! Вот разве что приревнует государь японца этого к Мишелю нашему, рассердится… Вот тогда, действительно, может и в Петропавловку определить! Так уж, скорее, Мишеля нашего, чем иностранного подданного!

– Серж, не говори глупостей! – вздохнул Берг. – Даже если государь и недоволен времяпрепровождением японского посланника, сие не есть государственное преступление. И вообще: был бы недоволен – мне бы уж как-нибудь давно бы дали понять про неуместность моей привязанности и интереса… Серьёзно, господа: Эномото чём-то явно подавлен в последнее время!

– Наплюй, Мишель! Особый народец, у них не разберёшь – что в голове делается. Иная нация, иное мышление – сам же говорил!

– Погодите, господа! – попросил Берг, теребя локон волос за ухом. – Что-то в голове вертится, совсем близко… Подавленность посланника… Неожиданный отъезд его помощника, Асикага, в Европу… Тут есть какая-то связь!

– Господи, он уже и второго японца приплёл, – рассмеялся Милич. – Как это ты, Мишель, их имена дикие в голове держать способен? И зачем этот второй японец в Европу собрался-то?

– В том-то и дело, что неизвестно! – Берг вскочил, быстрыми шагами прошёлся по комнате. – Эномото не знает причины, Асикага получил приказ через его голову, прямо из Токио – тем и расстроен посол чрезвычайно! Это что-то очень важное для него, поверьте, господа!

Хлопнула дверь в прихожей, и офицеры оживились:

– Ну, вот и твой пропащий денщик, наконец, явился! Господа, мы что-то совсем о стаканах своих забыли – выпьем, друзья!

– Да-да, конечно, выпьем! – Берг остановился посреди комнаты: ускользающая доселе мысль прояснилась, сформировалась. – Слушайте, Милич, а что, если я напрошусь к вам в компанию, а? Поеду с вами? И прослежу в Европе за японцем этим…

– Ну-у, брат, это не у Милича спрашивать надо! – Солодовников опрокинул в рот стакан вина, кинул вслед кусочек ананаса. – Это уже к милости полковника Кильдишева обращаться надобно! Как Усатый Монстр решит! И потом, Мишель: вы с полгода назад в подобную поездку уже отправлялись! Совесть иметь надобно – другие офицеры, знаете ли, тоже не отказались бы от подобной командировки! И что за сыщицкие умонастроения, Мишель! «Проследить!» Ты, русский офицер, какую-то игру в казаки-разбойники затеял! Выдумываешь, право! Просто завидуешь Миличу, и всё тут!

– Нет, господа, я не выдумываю! Господин Эномото в беде, я печёнкою чую! Ему важно знать про Асикага – а обязанности держат его здесь, в Петербурге! Князю Кильдишеву я объясню как-нибудь свою потребность. В конце концов, он с тестем моим будущим близко знаком – прибегну к родственной протекции, ежели что! Настеньке намекну про европейские обновки… Дело надо делать, господа! А дело-то, чую, нешуточное!

Командир Сапёрного батальона полковник Кильдишев, поворчав для порядка, наложил на рапорт Берга с просьбой включить его в состав сопровождающих команды раненых офицеров разрешающую резолюцию. Несколько больших хлопот потребовало устроить так, чтобы уехать из Санкт-Петербурга в один день с отбытием японца. Узы офицерского братства, впрочем, оказались сильнее указаний и распоряжений начальства. Узнав, что прапорщику Бергу позарез надо ехать на два дня позже намеченного, офицеры, без расспросов и ворчания, передали командование группой в его руки. Истинную цель поездки Берга в Европу знал только Милич.

До Берлина группа офицеров добралась без приключений. Здесь им предстояло расстаться. Следующие на воды раненые офицеры под присмотром одного Милича покатили на извозчиках в гостиницу, где им предстояло дожидаться завтрашнего поезда в Женеву. А Берг, убедившись, что японец купил билет в вагон второго класса на вечерний поезд в Амстердам через Ганновер, решил лишний раз не мозолить тому глаза и остался ждать вечера в вокзальной ресторации.

По случаю тёплой погоды основная масса посетителей ресторации выбрала столики на улице, в садике под чахлыми, уже пожелтевшими липами. Здесь играл оркестр местной пожарной команды, и сияние надраенных до зеркального блеска касок с гребнями состязалось со сверкающей медью духовых инструментов.