Елена Вавилова - Зашифрованное сердце [litres]

– Чего вы тут устроили? Напугали всех… – громко произнесла девушка.

Юрий в первый момент подумал, что незнакомка не в себе, но на пьяную она не походила. Держалась уверенно, говорила вызывающе, без страха. Двое боевиков подхватили ее и притащили к главарю.

– Ты кто? – спросил он.

– Я тут все знаю! Я сюда в музыкальную школу ходила!

– Ну-ка сядь, а то пристрелю, – пригрозил бандит.

Зал в полной тишине наблюдал за этой трагической мизансценой.

– Ну и стреляй! – дерзко ответила девушка. Главарь угрожающе поднялся с места, но незнакомка оттолкнула его: – Отойди отсюда!

Бандит Аслан с балкона крикнул: «Мовсар, да ладно! Надоела! Убей ее!» Люди из зала начали умолять: «Не расстреливайте ее, не расстреливайте ее! Она пьяная! Вы что, не видите? – она пьяная!» Юрий уже давно наблюдал за этим боевиком и теперь знал, как его зовут.

– Да знаем мы вас и все эти фээсбэшные штучки! – огрызнулся Аслан. В это время другой бандит снова распахнул дверь, через которую вошла женщина, грубо вытолкнул девушку в фойе. Раздалась автоматная очередь, бандит выстрелил девушке в спину.

В зале наступила леденящая тишина. Такая, которая морозила душу, сердце и все тело. Сострадание к другим толкнуло эту девушку на отчаянную попытку с риском для ее собственной жизни. Большего она сделать была не в силах, но и бездействовать тоже не могла. После инцидента каждый из заложников вдруг осознал, что даже с виду уравновешенный захватчик Аслан в любой момент мог поднять с места любого человека – мужчину, женщину или ребенка и хладнокровно расстрелять на глазах у всех.

Неподалеку от Театрального центра шла напряженная работа. В антитеррористическом оперативном штабе тоже разворачивались драматические события. Крючин вместе с сотрудниками спецслужб пытался найти единственно верное решение. Шел опрос работников центра, изучали чертежи и схемы, мельчайшие подробности вплоть до того, как открывается та или иная дверь, правые или левые на них навесы, где какая стоит мебель… Сотрудники спецслужб пытались разгадать планы и цели террористов, вели непрерывную разведку объекта, изучали схемы здания и подходы к нему. Подключили МЧС, всех официальных и так называемых «черных диггеров», но никто из них не смог помочь и объяснить, как можно попасть внутрь здания. Пока группы спецназа тренировались в аналогичном здании Дома культуры «Меридиан», в оперативном штабе разрабатывался план штурма.

В прокуренном помещении несколько человек склонились над столом, но изучали они не топографические карты, а план-схему здания, где были уже отмечены места расположения смертниц и бандитов, охранявших заложников. Переданная Красновым информация оказалась верной. После того как ее перепроверили с помощью скрытых микрофонов и видеокамер, введенных через вентиляцию на уровне сцены и в углах зала, все детали нанесли на схему.

Крючин поднял голову и посмотрел на неизвестного человека, которого только что ввел в комнату один из сотрудников ФСБ.

– Вы кто? – спросил Владимир Васильевич.

– Сторож.

– Вы смогли выбраться оттуда? Как?!

– Давайте покажу, – охотно произнес неизвестный.

– Так, давай, разберись с ним. Может, чем еще поможет, – распорядился Крючин, обращаясь к сопровождавшему сторожа офицеру. Один из сотрудников спецслужб тут же дозвонился до тех людей, которые находились в техническом помещении под сценой, где ранее был и сторож, и по телефону объяснил им, как можно безопасно выбраться наружу. Всего их оказалось девять человек. Уже когда выходил последний из этой группы заложников, кто-то из террористов с крыши увидел тень и дал автоматную очередь. Боец из «Альфы», прикрывавший заложников, был ранен.

По уточненным данным, на вечер 24 октября террористы отпустили около сорока заложников. Известному певцу Иосифу Кобзону удалось вызволить мать с детьми и престарелого гражданина Великобритании. Каждый спасенный человек, казалось, снимал камень с души Владимира Васильевича, но от этого груз почти девятисот жизней в руках террористов не становился легче.

Работа по подготовке штурма не прекращалась ни на минуту. Шел час за часом, напряженная ночь сменилась не менее напряженным утром, незаметно прошел день и опять наступил вечер. Стало ясно, где находятся посты бандитов, точки минирования, в том числе и подходов к зрительному залу. Крючин понимал, что время работает против террористов. У них оказалось мало запасов пищи и воды, они явно рассчитывали на быстрый исход операции и теперь должны были начать нервничать. Объективная информация, полученная через подслушивающие устройства, установленные в подсобных помещениях, и от заложников, подтверждала это.

Сложность решения ситуации состояла в том, что взрывных устройств в зале было несколько. Когда просчитали возможные разрушения от их подрыва, то стало ясно, что крыша и стены могут сложиться, обрушиться внутрь, тем самым похоронив находившихся там людей.

Краснов сидел, опустив подбородок на грудь и прикрыв глаза. Несмотря на две бессонные ночи, спать ему не хотелось, только жажда мучила, ноги затекли и устала спина. Но это был всего лишь дискомфорт, а настоящее страдание Юрий испытывал от бессилия и невозможности предпринять что-либо действенное.

Люди в Театральном центре не ели, почти не спали, просто сидели и ждали. Чувство опасности и отчаяния то притуплялось, то разгоралось с новой силой, особенно когда случался очередной трагический инцидент. Ночью один из мужчин не выдержал и, потеряв рассудок, побежал по спинкам кресел к сцене. Боевики открыли по нему огонь, но не попали, пострадали спокойно сидевшие люди, а мужчину тут же поймали и тоже застрелили.

Было и такое, когда дети утешали взрослых, юные поддерживали стариков. Крепость духа и самообладание оказались самыми важными факторами в выживании, независимо от социального положения или благосостояния. Перед лицом безжалостного терроризма оказались равны все.

Вентиляция работала, но воздух, казалось, был пропитан кровью убитых жертв и человеческими испражнениями. Там, где во время представления располагались музыканты, террористы устроили общественный туалет для заложников.

В какой-то момент боевики начали нервничать, и это не осталось незамеченным Красновым. Он внимательно следил за настроением бандитов, их действиями и передвижениями, старался услышать разговоры, в особенности троих из них. Одного звали Аслан, другого Мовсар и третьего Абубакар. И старания Юрия Александровича не пропали даром. Он сумел услышать обрывки фраз их телефонных разговоров. Мовсар иногда ссылался на Закаева и Яндарбиева, и Краснов понял, что один из этих людей и есть главный организатор захвата Театрального центра. Это были те, кто ничем не рисковал, кроме жизни своих подчиненных, которым уже явно не хотелось умирать и героический запал которых давно иссяк. Теперь они лихорадочно пытались найти пути к отступлению.