Люк Дженнингс - Убивая Еву: это случится не завтра [litres]

Ева улыбается.

– Вроде меня?

– Нет, нет, нет . Я не хотела сказать…

– Да неважно. Я просто поддразниваю. Но твой отец прав. У тебя потрясающая внешность, и тебе следует этим пользоваться.

Хлоя отвечает ухмылкой.

– Ты хорошая. Мы можем с тобой и дальше общаться? Папа всегда твердит, что надо поддерживать связи с правильными людьми. – Она протягивает Еве визитку с именем, телефоном и черепом с костями.

– Не уверена, что я из правильных людей, но спасибо. Ты учишься?

– Хочу поступить в драматическую школу. Перед Новым годом прослушивание.

– Тогда удачи!

Сквозь толпу гостей продирается Ричард и хлопает дочь по заднице.

– Вали отсюда, дорогуша. Мне надо сказать Еве пару слов.

Хлоя закатывает глаза, а Ева вслед за Ричардом выходит из дома.

Магазин медицинских товаров фирмы «Уитлок и Джонс» – один из старейших на Уэлбек-стрит в центре Лондона. Фирма известна своим тактом по отношению к клиентам, даже если их запросы весьма деликатны. Для продавца по имени Колин Дай этот день выдался длинным. Магазин обслуживает многих частных специалистов, владеющих собственными хорошо оборудованными кабинетами по Харли-стрит и Уимпоул-стрит, и Колин узнает в лицо многих медсестер, заглядывающих к ним в магазин, чтобы пополнить запасы своих работодателей. Со многими из них за два года, что здесь работает, он успел познакомиться, и они всегда рады поприкалываться вместе с ним. Одной его фамилии [47] Фамилия Колина созвучна слову die – «умирать». уже хватает, чтобы поржать.

Женщина, которая сейчас подошла к прилавку и глазеет на манекены с бандажом и поясничными опорами, Колину не знакома, но вот ее тип – очень знакомый. Консервативный макияж, практичная обувь, не то чтобы красотка, но в целом – живой, нормальный вид.

– Чем могу помочь? – интересуется он. В ответ она подает ему листок, исписанный от руки. Комплект для забора крови, кровоостанавливающий зажим, контейнер для использованных острых предметов, упаковка крупных презервативов.

– Планируете вечеринку?

– Простите? – Она внимательно смотрит на него. Тяжелые очки не в силах скрыть небольшое косоглазие, но в остальном, заключает Дай, не ужас-ужас.

– Сами знаете, что в таких случаях говорят, – он указывает на бейджик, – Live and Let Die [48] «Живи и дай умереть другим» ( англ. ). Название романа Яна Флеминга и фильма из цикла о Джеймсе Бонде. .

– У вас есть всё, что в списке?

– Дайте мне пару минут.

Когда он возвращается, она стоит точно в той же позе.

– Боюсь, презервативы только в стандартном исполнении. Это проблема?

– Они растягиваются?

Он улыбается.

– Насколько подсказывает мой опыт, да.

Она награждает Колина взглядом одного глаза – другой в это время смотрит через его плечо – и расплачивается наличными.

Он опускает чек в фирменный пакет «Уитлок и Джонс».

– Возможно, еще увидимся. Ведь знаете, как говорят? Умрем, но не сейчас [49] Имеется в виду еще один фильм из цикла о Бонде – Die Another Day («Умри, но не сейчас»). .

– На самом деле никто так не говорит. Козел.

Ева вслед за Ричардом выходит из галереи на берег, и они спускаются к причалу, где пришвартованы шлюпки и катера. Сейчас отлив, и пристань под ногами слегка покачивается. Легкий запах тины и водорослей. Медленный скрип причальных цепей – они то поднимаются из воды, то погружаются обратно. На улице довольно прохладно, но Ричард, похоже, не обращает на это никакого внимания.

– Твоя дочь великолепна.

– Правда? Рад, что она тебе понравилась.

– Да, понравилась. – Река рябит от бриза. – В московском метро меня хотел убить профессиональный киллер. Если бы не ФСБ, я была бы уже мертва.

– Я слышал об этом от Ланса. Он говорит, тебя забрали на Лубянку.

– Это так.

– Мне жаль, Ева. Представляю, какого ужаса ты натерпелась.

– Да, это был кошмар. Но виновата целиком и полностью я сама, ведь именно я настояла на том, чтобы ехать в Москву.

Ричард отводит глаза.

– Сейчас это уже неважно. Расскажи подробнее, что именно произошло.

Ева рассказывает. Метро, Лубянка, беседа с Тихомировым.

Она заканчивает историю, но Ричард никак не комментирует услышанное. Кажется, будто его внезапно очень заинтересовала одна из пришвартованных у причала лодок.

– То есть эту самую Фарманьянц арестовали? – в конце концов произносит он.

– Да, она в Бутырке. Насколько понимаю, это не лучшее место на свете.

– Правильно понимаешь. Это мрачное Средневековье.

– И я уверена, что она – одна из двух женщин, что убили Евтуха в Венеции. Тихомиров тоже так думает.

– Правда?

– Ричард, ты нанял меня, чтобы найти убийцу Виктора Кедрина. Так вот. Это молодая женщина. Зовут ее Оксана Воронцова, оперативный псевдоним – Вилланель. Бывшая студентка лингвистического отделения Пермского университета, получила приз по стрельбе, в двадцать три года ее обвинили в тройном убийстве. Завербовал и обучил ее Константин Орлов, бывший глава Управления С из СВР; под его руководством она стала киллером у «Двенадцати». Он вытащил ее из тюрьмы, сфабриковал ее смерть и создал для нее несколько личностей, а потом его самого убили, и вполне вероятно, что это дело рук самой Вилланель. Я отправлю тебе отчет по факсу в течение сорока восьми часов, если доживу.

– Ты всерьез считаешь…

– Взгляни на это с точки зрения Вилланель. Она скомпрометирована тем, что я столько на нее нарыла, ее подружка в Бутырке, и тоже в основном из-за меня. Кто, по-твоему, следующий у нее в списке?

– Люди, которые присматривают за тобой, – настоящие профессионалы. Ева, я тебе обещаю, это так. Ты, возможно, их не видишь, но они всегда рядом.

– Ричард, я на это надеюсь. Я чертовски надеюсь, поскольку эта женщина – реальная машина для убийства. Я стараюсь сохранять спокойствие, и мне более-менее это удается. Но я боюсь до чертиков. То есть я реально, б…, напугана. Я настолько напугана, что не могу даже думать о грозящей опасности и не могу принять необходимые меры, поскольку боюсь, что, если окажусь лицом к лицу с этой проблемой или начну всерьез ее обдумывать, меня просто разорвет. Ничего не попишешь.

Он разглядывает ее спокойно, как врач.

– Я не вернусь на Гудж-стрит, – добавляет она. – Никогда.

– Ладно.

– Ричард, я вне игры. Говорю серьезно.

– Я тебя слышу. Но один вопрос можно задать?

– Сколько хочешь.

– Где ты собираешься провести следующие десять лет?

– Я хочу быть живой. А если у меня при этом будет еще и муж, то это типа бонуса.

– Ева, в этой жизни нет никаких гарантий, но внутри цитадели безопаснее, чем снаружи, – во всех смыслах. Давай снизим нагрузку. Тайная жизнь – твое призвание. Ты живешь этой работой, ты дышишь ею. Вознаграждение… будет огромным.