Александр Сердюк - Разглашению не подлежит

Козлов со сбоимвзводом, не приключится с этим молоденьким офицером. Он едет уверенный, что начатое гитлеровцами наступление на Курск, наступление, в котором, как пишут газеты, участвуют «пантеры» и «тигры», скоро захлебнется. Эта уверенность наполняла каждого, кто садился в поезд, следовавший к линии фронта.

Заняв места в вагонах, офицеры толпились у раскрытых окон, чтобы еще раз поглядеть на Москву, которую не каждому суждено было увидеть со временем. Летние сумерки спускались на город поздно, и затемненные громады зданий еще виднелись на фоне гаснущего неба.

Ни Козлов, ни его спутник-чекист не проявляли готовности разговориться с соседями по купе, хотя те и поглядывали на них с некоторой надеждой. Едва поезд тронулся, майор Терехов мысленно перенесся в Тулу, стал прикидывать в уме, что ему предстоит сделать в течение завтрашнего дня. Приедут они рано, однако и успеть надо многое. Прежде всего, разыскать у вокзала попутную машину. На ней они должны добраться до штаба 4-й гвардейской армии. После краткого объяснения с командованием они выедут к той самой деревне Высокое, в районе которой полмесяца назад спустился на парашюте Козлов. Без этой поездки Александру Ивановичу нельзя было возвращаться к немцам. Если не сам полковник Трайзе, то уж, во всяком случае, его помощник лейтенант Фуксман поинтересуется, каким путем он после приземления направился в Тулу и что как разведчик сумел заметить на дорогах. Вот почему майор Терехов предложил восполнить «некоторые пробелы», как он выразился, в маршруте Александра Ивановича. Только после этого, возвратясь в Тулу, они смогут выехать на тот участок фронта, где немецкие части специально предупреждены о Козлове.

Восполнение «пробелов» оказалось не легким. В течение дня они побывали в нескольких районах, присмотрелись к местности, изучили дороги, мосты, речные переправы с той единственной целью, чтобы знать, что можно и чего нельзя говорить немцам. Не всякая правда поможет врагу, а ложь опасна.

Вечером Терехов и Козлов вернулись в Тулу. Теперь им надо было добираться до Сухиничей. Поезд, в который они сели, прошел чуть больше половины пути. Накануне фашистские стервятники бомбили мосты и железнодорожное полотно. Но выход все-таки был - по шоссе друг за дружкой мчались военные машины.

Молоденький, разбитной шофер довез их до деревни Попково, а дальше двинулись пешком. В степи было тихо и безлюдно. На проселочной дороге валялись остовы разбитых и сгоревших машин, пустые патронные ящики, снарядные гильзы. Мягкий теплый ветерок нес над созревающей рожью запахи гари и дыма. Фронт был совсем близко. Иногда, если прислушаться, ухо ловило дробный стук пулеметных очередей.

Дорога привела их в хутор Сосновка. Армейский патруль остановил у первой же избы, проверил документы и охотно согласился проводить их на командный пункт командира полка. Темнеет, чего доброго, заблудятся!

Недолгое пребывание Александра Ивановича среди людей, с которыми у него было все общее - и мысли, и чувства,- заканчивалось. Еще несколько часов, и он увидит чужие, ненавистные ему лица врагов, услышит их грубую, бьющую по нервам речь, огромным усилием воли заставит себя улыбаться варварам, залившим советскую землю слезами и кровью. Еще несколько часов, и он расстанется с майором Тереховым, человеком, который с первых слов понял его и поверил ему.

Как ни занят был командир полка, но он тут же отложил все дела и выслушал разведчиков. Затем вызвал своего военного инженера и поручил ему в течение часа подыскать место, где было бы не опасно перебросить через линию фронта «товарища гвардии капитана».

- Поглядите южнее деревни Полики,- посоветовал инженеру командир полка.- Пожалуй, там проскочить можно. Примерно в километре от дороги.

- Но там у нас взаимный обмен любезностями,- ответил инженер,- всю ночь постреливаем.

- Знаю. Огонь мы прекратим. Думаю, что и они затихнут.

- Тогда пошли, - сказал инженер, обращаясь к Козлову.- Как, с пулями на «ты» умеете?

- Он умеет,- ответил Терехов.- Обстрелянный. Даже нашей «катюшей».

- Ух ты! -совсем не по-военному воскликнул военный инженер.- А я-то…- И, не договорив, выскользнул из блиндажа.

Козлов с чувством благодарности посмотрел на Терехова, порывисто схватил его руку:

- Прощайте, товарищ майор. Дальше вам идти не стоит.

- Это почему же? - удивился Терехов.- Мы вместе с товарищем инженером проводим вас. А затем я скажу вам «до встречи». Поняли?

- Кто ж его знает. Война…

- Встретимся, непременно! - сказал с искренней убежденностью Терехов.- Для того и воюем!

Втроем они пошли сначала по лощине, взрытой окопами и ходами сообщений,- почти отовсюду слышались приглушенные голоса бойцов,- затем взобрались на пригорок. В негустой, разбавленной светлыми красками темени июльской ночи нет-нет да и взлетали ракеты, светясь и сгорая где-то между нашими и немецкими позициями. Чем ближе был передний край, тем чаще повизгивали пули. Трассирующие стремительно чертили на фоне неба тонкие пунктирные линии. С обеих сторон в пространство летели кусочки горячего металла, образуя перед оборонительными позициями, в дополнение к проволочным заборам и минным полям, еще одну труднопреодолимую преграду.

Идти открыто становилось опасно. Инженер велел разведчикам спуститься в траншею. Так они прошли еще несколько сот метров, пока инженера не окликнули:

- Товарищ майор Шитиков?

- Да, я.

- Докладывает сержант Мельков. Мне приказано сопровождать товарища капитана за нейтральную зону.

- Нейтральную? - переспросил инженер.

- Так точно,- бойко ответил сержант.- Да вы не беспокойтесь, я там бывал,- добавил он.- Дело привычное. Словом, все будет в ажуре!

- Да ты, я вижу, смельчак. Ну что ж, если все будет в ажуре, к ордену представим.

- Ясно, товарищ майор!

Стрельба с нашей стороны внезапно прекратилась. Но немцы все еще постреливали, правда, чем дальше, тем реже. Пули то проносились высоко над головой, то щелкали в бруствер, сбрасывая в траншею комочки нагретой за день и еще не остывшей земли. Люди низко пригибались, и земля сыпалась им за ворот, размягчаясь и прилипая к потному телу.

В конце траншеи группа остановилась. Дальше начиналась та самая нейтральная зона, о которой говорил сержант.

- Я вас подожду… Здесь,- шепотом сказал инженер-майор сержанту.- В случае чего, возвращайтесь оба.

- Понятно,- тоже шепотом ответил сержант.

Терехов нашарил в темноте руку Козлова, трижды сильно стиснул ее.

- До встречи! - дохнул он в самое ухо.- Ни пуха ни пера!

Александр Иванович живо обернулся, стараясь разглядеть сухощавое лицо чекиста, которое, верилось ему, в эту минуту было хоть чуточку да грустно. Но он так ничего и не увидел и, досадуя на темень, порывисто наклонился к Терехову, с легкостью, с которой перед экзаменом отвечают на те же самые слова студенты, сказал: