Евгений Иванов - Судьба ликвидатора [СИ]

— Не волнуйся, дорогая, доверься мне. — Богдан еле заметно улыбнулся. — Я уже все продумал.

В субботу 12 августа Сташинский вместе с женой поехал на машине КГБ в дом родителей Инге, чтобы сделать последние приготовления к погребению, которое намечалось на завтра. Все утро и до полудня они находились у родителей, при этом Сташинский периодически выходил в город, чтобы сделать необходимые покупки и заказать цветы. В это время на улице постоянно находились два автомобиля «Фольксваген» и «Мерседес» с берлинскими номерами. Сотрудники КГБ ни на минуту не оставляли без внимания своего коллегу.

Во время обеда, когда за столом собрались все родственники и близкие, Инге едва слышно сказала мужу:

— Давай на минуту выйдем ко мне.

Он вышли в комнату, где прошло ее детство. Женщина нежно прижалась мужа, и, уткнувшись ему в грудь, шепотом заговорила:

— Нам надо бежать сегодня, до похорон. Другой возможности у нас не будет. Иначе завтра тебя заберут у меня и отправят назад в Москву.

— Я тоже хотел тебе это предложить. — Согласно кивнул головой Богдан. — Своим частым появлением на улице, я уже примелькался своим наблюдателям. Мне кажется, что их бдительность немного притупилась. Поэтому давай собираться. Много вещей с собой не бери, возьми только самое ценное.

Они наспех стали собирать пожитки, деньги и документы. Неожиданно на пороге спальни появился младший брат Инге Фриц.

— Я все слышал. — Сказал он. — Возьмите меня с собой. Я не хочу здесь оставаться.

— Это исключено. — Категорично отрезала Инге. — Подумай о родителях, они этого не переживут.

— Я не останусь здесь. — Капризным тоном настойчиво повторил мальчик.

Времени на уговоры брата не оставалось совсем.

— Черт с тобой. — Не стал возражать Богдан, посчитав, что проще согласиться, чем спорить с подростком. — Собирайся, только быстро.

В четыре часа пополудни Сташинский с женой и ее братом через черный ход, скрываясь за цветами и деревьями, вышли в сад, а оттуда направились к озеру, откуда шла прямая дорога к местечку Фалькензее. Богдан за руку держал Инге, постоянно ее подгоняя, Фриц тяжело дыша семенил за ними. Через несколько километров пешей ходьбы, он остановился.

— Долго нам еще идти? — чуть не плача, спросил он. — Я устал и хочу отдохнуть.

— Потерпи Фриц, — на ходу отозвалась Инге, — мы скоро придем, нам еще идти около часа.

Юноша остановился, он очень устал и не мог идти дальше.

— Стойте, — крикнул он, удаляющимся от него беглецам и когда те оглянулись, сказал. — Я вернусь обратно.

Инге не стала его уговаривать, она подошла к нему и на прощание поцеловала, а Богдан сунул ему 300 марок на карманные расходы. Юноша, помахал им рукой, а затем, развернулся и тем же маршрутом поплелся обратно.

Около 18 часов Богдан и Инге взяли стоявшее на автозаправке такси и поехали на Фридрихштрассе в Берлин, где остановились возле ближайшей станции метро. Оттуда ходили электрички в Западный Берлин. Местные полицейские без всякого интереса проводили глазами молодую пару, даже не поинтересовавшись их документами, хотя восточно-германская полиция всегда проверяла документы у пассажиров, следующих в западный сектор. Еще через час они вышли на станции Гезундбруннене, первой остановке Западного Берлина.

— Давай возьмем такси и поедем к моей тете, сестре отца. Она живет здесь в десяти минутах езды. — Предложила Инге. Попав в Западный Берлин, она почувствовала некоторое облегчение и ей очень захотелось, наконец, расслабиться и отдохнуть после нескольких часов напряженного бегства.

— Ни в коем случае, — оборвал ее Богдан. — Мы должны сразу же обратиться в американскую комендатуру.

— А зачем туда, а не в немецкую полицию? — удивилась Инге, — Мы же политическое убежище будем просить в ФРГ, а не в США. — Она взяла мужа за руку и тоном маленькой девочки, продолжила, — Ну, давай, поедем к моей тете, сегодня отдохнем, а завтра пойдем, хоть в комендатуру, хоть в полицию, хоть к черту на рога, мне все равно.

— Нет. — Сташинский был категоричен. — Пойми, любимая, нас начнут искать уже сегодня и возможно, через несколько часов мои бывшие коллеги придут именно к твоей тете. А что касается полиции, то политическое убежище нам лучше просить в представительстве именно США. Я не уверен, что мы сможем скрыться от КГБ в Западном Берлине или даже Западной Германии. Поверь мне, найти нас здесь не составит никакого труда, зато мало кто подумает, что мы обратимся за помощью к американцам.

На лице Инге появилась тень сомнения и разочарования.

— Но мы же с тобой не собирались бежать в США. — Она бессильна села на пустую скамейку и прикрыла лицо руками, — Я даже английского языка не знаю.

— Ладно, пусть будет по-твоему. — Сташинский вновь посмотрел на часы и махнул рукой. — Все равно, через несколько часов уже все будет кончено.

Взяв такси, они поехали на квартиру к тетке Инге, чтобы у нее переночевать. Это была та самая ночь, когда наутро Берлин оказался разделенным стеной на две части.

С первыми лучами солнца, они вместе поехали в американскую комендатуру.

В дежурной комнате безмятежно дремал сержант. Американцы привыкли к мирному ритму Западного Берлина, возложив всю ответственность за обеспечением порядка на местную полицию. Богдан, озираясь по сторонам, подошел к окошку и, наклонившись ближе к сержанту, чтобы видеть его реакцию, старательно выговаривая каждое английское слово, произнес с жутким акцентом:

— Мое имя — Богдан Сташинский. Я агент КГБ.

Сержант спросонья потер глаза, не до конца понимая, о чем говорит странный посетитель.

Сташинский еще раз повторил свои слова по-немецки и после небольшой паузы добавил:

— Два года назад по заданию Москвы я убил в Мюнхене Степана Бандеру.

— Стоп, стоп, стоп, — окончательно проснулся дежурный, вскакивая со стула.

— Повторите еще раз, только помедленнее, кого вы там убили?

Сташинский кашлянул в кулак и более уверенным голосом подтвердил:

— Я убил Степана Бандеру, лидера украинских националистов.

Инге, находившаяся все это время за спиной Богдана, округлив от удивления глаза, тронула мужа за плечо.

— Так вот оказывается, какие задания КГБ ты выполнял.

Инге была в шоке от услышанного. Проскользнув мышкой в комнату дежурного, она присела на стул, стоявший у стены и зажала ладони у себя между колен, стараясь изо всех сил унять нервную дрожь.

Дежурный поерзал в кресле и, не спуская глаз со странного визитера, закурил. Не каждый день в офис американской военной полиции приходит «агент КГБ» и делает заявление о совершенном теракте, тем более убийстве какого-то политического лидера.

Он поднял трубку и, выждав несколько секунд, пока на противоположном конце провода ему не ответили, доложил, судя по обращению, другому дежурному: