Евгений Иванов - Судьба ликвидатора [СИ]

— Ленни, сообщи полковнику, что у нас тут из ряда вон выходящий случай. Пришел сдаваться агент КГБ и заявляет о каком-то убийстве. — Он выслушал реакцию своего товарища и добавил, — Только пусть обязательно пришлют переводчика с русского языка и пару автоматчиков для охраны.

Он положил трубку на рычаг и, взглянув на Сташинского, предложил ему присесть, а затем, молча перевел взгляд на женщину.

— Это моя жена, — мгновенно понял немой вопрос Сташинский. — Ее зовут Инге Поль. Вчера мы вместе с ней бежали из восточного сектора Берлина, точнее приехали поездом. — Он взглянул на Инге, которая прикрыла лицо газовым шарфиком, чтобы не дышать табачным дымом, и, осмелившись, добавил, — Господин сержант, Вы не могли бы не курить. Моя жена пережила очень сильный стресс, пару дней назад у нас умер сын, которого мы даже не успели похоронить. Весь вчерашний день мы находились под плотным контролем КГБ и едва смогли от них оторваться, поэтому пойми ее состояние.

— Да, конечно, нет проблем. — Добродушно откликнулся сержант и аккуратно погасил сигарету в пепельнице. Он подошел к окну и распахнул его.

— Извините, вентилятор у нас сломался. Может быть, хотите воды?

В этот момент в дежурную комнату вошел сухопарый мужчина средних лет в полевой американской форме. Судя по манерам и уверенному выражения лица, он занимал немалый чин в здешнем ведомстве. Его сопровождали двое молодых людей в гражданской одежде, по все вероятности переводчик и представитель контрразведки.

— Господин полковник, — вытянулся в струнку дежурный, — Этот человек — он указал пальцем на Сташинского, — утверждает, что является агентом КГБ и совершил убийство какого-то типа, — он заглянул в свои записи и по слогам произнес, — Бан-де-ры.

— Сержант, как давно вы служите в Германии? — усмехнулся полковник.

— Пол года. — Отчеканил дежурный.

— Тогда простительно. — Полковник снисходительно улыбнулся и, сняв фуражку, присел за стол. — Степан Бандера был фюрером украинских наци и, действительно, два года назад был убит в Мюнхене. Об этом писали все местные газеты. Но это так, к слову, сержант. А сейчас возьмите бумагу и приготовьтесь вести протокол.

Полковник еще раз осмотрел всех присутствующих, и, убедившись, что все готовы допросу, обратился к загадочному заявителю:

— И так, начнем. Назовите себя.

— Мое имя — Богдан Сташинский…

Однако вопреки ожиданиям, сотрудники военной полиции и ЦРУ отнеслись с недоверием к словам Сташинского, посчитав его сумасшедшим. Никто из них не допускал мысли, что убийца двух человек жаждет сам подписать себе смертный приговор. Опять же, и тех и других настораживал тот факт, что странная семья бежала из восточного сектора в западный именно накануне возведения стены, разделяющей Берлин на две части. Об этом не знали даже власти и спецслужбы западной Германии. Стена, была воздвигнута всего за одну ночь по инициативе руководства ГДР и негласной поддержке СССР. Но и в этих странах, о готовящемся строительстве могли знать лишь единицы. Поэтому Сташинский был передан в распоряжение западногерманской полиции, которая начала свое расследование. Поначалу немцы тоже не поверили ему, однако, при содействии самого Сташинского, они получили целый ряд доказательств его причастности к убийствам Ребета и Бандеры. Полиция нашла свидетелей, которые видели его на месте преступления, опросили администраторов гостиниц, которые оформляли его под различными фамилиями. Сыщикам удалось даже извлечь кусочек ключа, который сломался в дверях подъезда Бандеры. Конечно, орудия убийства в мутных водах канала найти не удалось, но этого уже было и не нужно.

Открытый процесс над Богданом Сташинским начался лишь в сентябре 1962 года в Карлсруэ. На заседаниях он держал себя очень спокойно и уверенно. Однако, вездесущие журналисты заметили одну не характерную для обвиняемого черту в его поведении. По их единодушному мнению, Сташинский держался на суде, как «ученик, вызубривший лекцию», очень подробно рассказывал обо всем, о чем его спрашивали, хотя мог бы что-то и скрыть.

Учитывая чистосердечное признание и раскаяние обвиняемого, суд определил ему лишь 8 лет лишения свободы, из которых он отбыл в заключении ровно половину срока, после чего вместе с супругой бесследно исчез. По некоторым сведениям, ему была сделана пластическая операция, и он много лет прожил с новыми документами в Южной Африке, по другим, его следы затерялись где-то в США. Так, во всяком случае, утверждали различные средства массовой информацией в разное время заинтересовавшиеся судьбой бывшего ликвидатора КГБ — Богдана Николаевича Сташинского.

Летним воскресным утром в доме отставного офицера КГБ бывшего СССР раздался телефонный звонок. Константин Петрович вышел в отставку еще в середине 80-х годов и проживал один в своей киевской трехкомнатной квартире недалеко от Вечного Огня. Через несколько месяцев он готовился отметить свой 80-летний юбилей, хотя отмечать особо было не с кем. Большинство его сослуживцев уже отошли в мир иной, а новыми друзьями он так и не обзавелся. Семьи, в обычном понимании этого слова, у него не было, поэтому телефонный звонок вызвал у него понятное недоумение.

— Слушаю Вас. — Ответил он, усаживаясь в старое потертое кресло.

— Здравствуйте, Константин Петрович, — услышал он в трубке незнакомый приятный женский голос.

— Добрый день, — сухо ответил он. — С кем имею честь разговаривать.

— Вас беспокоит Наталья Шепитько. Я журналистка и хотела бы взять у вас интервью.

— Я не даю никаких интервью. — Недовольно ответил старик и уже хотел положить трубку, но журналистка его опередила.

— Прошу Вас, не кладите трубку. — Молящим тоном защебетала она. — Мне рекомендовал обратиться к вам Александр Пантелеймонович Святогоров.

Эта фамилия прозвучала для старого чекиста, как пароль. Святогоров был не просто полковник СБУ в отставке, для многих он оставался до конца своих дней живой легендой. Именно, он стал прообразом Йогана Вайса в фильме «Щит и меч» и, именно, он в конце 50-х — начале 60-х годов работал в советской резидентуре в ФРГ.

— Полковник Святогоров умер в 2008 году, поэтому вряд ли мог Вам меня рекомендовать. — Усомнился в словах журналистки Константин Петрович.

— Совершенно верно. — Не сдавалась Шепитько, — Но я брала у него интервью еще в 2004 году, а потом в Украине произошла Померанчевая революция и тема, которую я хотела поднять, оказалась не актуальной.

— И какую же тему вы собирались поднять? — уже с интересом спросил ветеран.

— Я не хотела бы об этом говорить по телефону. — Интригующе ответила женщина, и сразу, как подобает в таких случаях, пошла в наступление, — Если вы не против, я могу прямо сейчас подойти к вам домой. Если хотите, можем встретиться на нейтральной территории.