Джек Хиггинс - Холодная гавань

— Эти наши поддельные знаки отличия имеют оригинал, утвержденный Гиммлером и подписанный фюрером, они означают, что мы выполняли спецзадания разведки СС. Никто не решается сомневаться в этом, — добавил Хейр.

— Они даже кормят меня в столовой, — сказал Едж, обращаясь к Крэйгу. — Конечно, моя старушка-мама была немка и я свободно говорю на языке. Это помогает. — Он повернулся к Хейру: — Подбрось меня к замку, старик, пожалуйста. Я слышал, шеф должен пожаловать из Лондона.

— Я не знал этого, — ответил Хейр. — Запрыгивай. Едж сел на заднее сиденье. Когда они тронулись, Крэйг спросил:

— Ваша мать, она, наверное, здесь?

— Господи, конечно. Вдова. Живет в Хэмпстеде. Величайшее разочарование в ее жизни связано с тем, что Гитлеру не удалось въехать через Молл в Букингемский дворец в 1940-м. — Он громко захохотал.

Крэйг отвернулся, пытаясь скрыть раздражение, и обратился к Хейру:

— Я вдруг подумал… Вы сказали, что этим проектом руководит отдел «Д» в ИСО. Это не тот ли старый добрый «Отдел грязных шуток»?

— Именно так.

— Им по-прежнему руководит Дугал Мунро?

— Вы и его знаете?

— О да, — ответил Крэйг. — Я работал в ИСО с самого начала. До вступления в войну. У нас были дела с Дуга-лом. Старый безжалостный негодяй.

— Только таким образом и выигрывают теперь войну, — прокомментировал Едж сзади.

— Понятно. Вы готовы использовать любые средства, не так ли? — спросил Крэйг.

— Я думал, что у каждого из нас здесь свое дело, приятель.

На какой-то миг Осборну почудилось испуганное лицо генерала Дитриха, глядящее сквозь решетку исповедальни. Он отвернулся, чувствуя себя не в своей тарелке.

Хейр нарушил молчание:

— Он не изменился, этот Мунро. Его девиз — «любыми средствами», ну а о своем задании вы все скоро узнаете.

Он завернул в ворота с дверями крест-накрест и остановился во дворе с флагштоком. Дом был из серого камня, трехэтажный. Очень старый и очень мирный. Ничего общего с войной.

— У него есть свое название? — спросил Крэйг.

— Гранчестер-Эбби, — ответил Едж. — Довольно величественно, да?

— Приехали, — сказал Хейр и вылез из джипа. — Мы войдем в логово великана, если он здесь.

Но в этот самый момент бригадира Дугала Мунро препроводили в библиотеку в Хейс-Лодже в Лондоне. Этот дом генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр использовал в качестве временной резиденции. Генерал наслаждался кофе, тостами и утренним выпуском «Таймс», когда молодой армейский капитан ввел Дугала Мунро и закрыл за ним дверь.

— Доброе утро, бригадир. Кофе, чай — все в буфете. — Мунро налил себе чаю. — Как дела с этим проектом в Холодной гавани?

— Продвигаются, генерал.

— Вы знаете, война — как фокусник, который дурачит людей, заставляя их следить за своей правой рукой, в то время как левая делает самое главное. — Эйзенхауэр добавил себе кофе. — Хитрость, бригадир. Хитрость — вот главное. У меня лежит отчет разведки, из которого следует, что Роммель сделал невероятные вещи с тех пор, как руководит проектом Атлантического вала.

— Я знаю, сэр.

— Этот ваш И-бот столько раз возил наших военных инженеров по ночам к побережью Франции для взятия проб грунта, что у вас уже должна была созреть идея о том, где нам высаживаться?

— Верно, генерал, — тихо ответил Мунро. — Скорее всего, это будет в Нормандии.

— Прекрасно. Теперь вернемся к проблеме хитрости, — сказал Эйзенхауэр и подошел к карте на стене. — Паттон командует несуществующей армией в Восточной Англии. Фальшивые военные лагеря и самолеты, псевдоукрепления…

— Которые будут означать для немцев, что мы собираемся использовать кратчайший путь и предпринять наступление в районе Па-де-Кале?

— Чего они всегда и ожидали, поскольку это оправданно с военной точки зрения, — кивнул Эйзенхауэр. — Мы уже предприняли некоторые действия, чтобы подкрепить их уверенность. Королевские ВВС и Восьмая воздушная армия будут часто патрулировать этот район, особенно поближе к дню высадки, само собой. Группы Сопротивления в этом районе будут постоянно нарушать связь, выводить из строя железные дороги и все такое. Естественно, двойные агенты, имеющиеся в распоряжении, будут передавать фальшивую, но правдоподобную информацию в абвер.

Он остановился, внимательно глядя на карту, и Мунро спросил:

— Что-то беспокоит вас, сэр?

Эйзенхауэр подошел к сводчатому окну и закурил сигарету.

— Многие хотели, чтобы мы высадились в прошлом году. Позвольте мне объяснить вам, почему мы этого не сделали, бригадир. Объединенное командование всегда считало, что мы можем успешно высадиться только в том случае, если будем иметь все преимущества. Больше людей, чем у немцев, больше танков, больше самолетов — и так во всем. Хотите знать почему? Потому что каждый раз в равном бою с русскими, британскими или американскими войсками в течение этой войны немцы побеждали. При равных условиях они всегда уничтожали на пятьдесят процентов больше солдат противника.

— Я в курсе этого печального факта, сэр. Эйзенхауэр повернулся.

— Бригадир, я всегда был скептиком в отношении ценности секретных агентов в этой войне. Их сообщения всегда слишком кратки. Я думаю, мы получаем больше информации, перехватывая и расшифровывая вражеские донесения.

— Согласен, сэр, — нерешительно сказал Мунро. Эйзенхауэр наклонился вперед:

— Вы сообщили мне на прошлой неделе факт, которому я не решаюсь поверить. Вы сказали, что скоро состоится совещание штаба под руководством самого Роммеля. Оно будет посвящено только обороне Атлантического вала.

— Так точно, генерал. В замке Вуанкур в Бретани.

— Вы сообщили также, что у вас есть агент, который может проникнуть на это совещание?

— Так точно, генерал, — кивнул Мунро. Эйзенхауэр продолжил:

— Мой Бог, если бы я мог превратиться в муху и поприсутствовать на том совещании! Узнать мысли Роммеля. Его намерения. — Он положил руку на плечо Мунро. — Вы понимаете, что это может быть решающе важным? Три миллиона человек, тысячи кораблей, но точная информация стоит дороже. Вы понимаете?

— Вполне, генерал.

— Не подведите меня, бригадир.

Он отвернулся и уставился на карту. Мунро тихо вышел из комнаты, спустился вниз, взял плащ и шляпу, кивнул дежурным и сел в машину. Его помощник капитан Джек Картер, сидел сзади, сложив руки на набалдашнике палки. У него не было одной ноги — след Дюнкерка.

— Все в порядке, сэр? — спросил он, когда они отъехали.

Мунро опустил стекло, отделявшее их от шофера:

— Он считает, что совещание в замке Вуанкур имеет решающее значение. Я хочу, чтобы вы связались с Анн-Мари Треванс. Она может организовать еще одну поездку в Париж. Пошли за ней «лизандр». Я должен поговорить с ней с глазу на глаз. Скажем, через три дня.