Джордж Джонас - Месть

Он послал Луи и двоих его младших братьев в Сорбонну, но вовсе не для того, чтобы они с головой ушли в чтение множества книг в знаменитом на весь мир университете. Книги — дерьмо. Его дети должны были отыскивать среди студентов пылких и энергичных молодых людей, мужчин и женщин, которые могли оказаться так или иначе полезными для Ле Груп.

Авнеру так и не удалось до конца понять, что собой представляла эта семья — три сына (в том числе Луи), пожилой дядя и еще два или три кузена, которые искусно управляли организованной сетью сотрудников, поддерживая террористов в Европе. Авнер, например, не знал, каковы были в действительности политические воззрения «папа». В них было мало общего со смутными политическими идеями, которые декларировал Луи во время их первой прогулки по Елисейским полям. С уверенностью можно было сказать, что он испытывал чувство глубокого презрения ко всем правительствам, в том числе и к французскому. Он утверждал, что никогда сам не будет и никому из членов группы не позволит работать на какое-нибудь правительство. Он пожимал плечами и гримасничал, даже плевал на пол, когда речь заходила о секретных службах Америки, Советского Союза или Великобритании.

— Дерьмо! Мосад — дерьмо! Арабы — дерьмо! — кричал он.

Но особого осуждения, по его мнению, заслуживали те, кого он называл англосаксами, подразумевая под этим названием и американцев. Это они, с его точки зрения, олицетворяли все зло в мире. Это они организовали гигантских масштабов заговор против континентальной Европы. Русские, хоть они ему и не нравились, беспокоили его меньше. Даже немцев он ненавидел меньше, чем англосаксов. Получалось так, что он возлагал на них ответственность за дела немцев, русских, за обе мировые войны, за восстания в Африке, за Ближний Восток. Невозможно было определить, за что именно он их ненавидит: за то, что они когда-то создали свою империю, за то, что отняли ее у Франции или за то, что так поспешно покончили с ней после войны. Как европейский патриот, а может быть, и как католик, крестьянин и рядовой гражданин, ощущавший себя наследником победоносной французской революции, «папа», казалось, затевал войну по причинам, относящимся к более древним временам и не имеющим отношения к текущим событиям в мире. Похоже было на то, что истоки конфликта, который он считал самым важным, коренились в смутных временах европейской истории и, главное, в его собственной голове. Он воевал с неприятной и капризной английской королевой и с вероломной британской аристократией, которые насыпали мышьяк Наполеону в суп во время его пребывания на острове Святой Елены.

По представлениям Авнера, у «папа» возникали трудности со зрением, когда перед ним открывался лес, но отдельные деревья он различал превосходно. И он, и его сыновья, были очень хорошо осведомлены обо всем, что касалось каждого дерева в густом лесу подпольных операций в семидесятых годах. Во Франции — само собой. Но весьма вероятно, что не только во Франции, но и во всей Европе, а возможно, и во всем мире. Было бы преувеличением утверждать, что Ле Груп знала все о местопребывании каждого агента, террориста, вербовщика, организатора и шпиона, связанного с немыслимо сложной системой и всепроникающей сетью, созданной анархистами-революционерами во всем мире. Тем не менее Ле Груп владела существенным запасом информации обо всем этом и готова была продавать эту информацию всем, если только цена была им по карману. Однако — и это было предметом их гордости — члены Ле Груп никогда ничего не сообщали правительствам. Во всяком случае, намеренно.

Все это Авнер узнал позднее, когда они прониклись к нему доверием. Сделки с правительствами противоречили их принципам, с одной стороны. С другой — рассматривались ими как слишком опасные. Правительства и секретные службы были куда более бесцеремонными в своих действиях, нечестными, малоэффективными, чем Ле Груп. К тому же они постоянно запутывались в своих же собственных интригах. Им были незнакомы такие понятия, как кодекс чести, столь почитаемый в среде воров.

«Папа» продавал не только информацию, но и услуги. В свое время, за годы участия во Французском сопротивлении во время второй мировой войны, он понял, что партизаны нуждаются в тайных конспиративных квартирах, надежном транспорте, запасах пищи, одежды и оружия. Он понял, что им нужны документы и люди, которые умели бы заметать следы, уничтожать улики, остающиеся после выполнения заданий. (И трупы не составляли здесь исключения.) Людей для выполнения подобной работы, а также осведомителей прежде всего можно и нужно было искать в стране, где выполнялась тайная операция. Граждане этой страны — мужчины и женщины — лучше и охотнее, чем чужаки, выполняли подобного рода работу. Эти люди занимались своим тайным ремеслом наряду с основным, вполне законным, и все сводилось к одному — к деньгам.

Когда они познакомились поближе, «папа» говорил Авнеру: «Ну скажите, что вы понимаете в замках? Зачем вам ломать себе голову, когда я могу прислать вам отличного слесаря. А зачем вам самому мучиться и копать могилу? Я пришлю вам могильщика. И все это — всего лишь за небольшую плату».

Крестьянская смекалка помогла «папа» сделать для себя великое открытие. Оно состояло в том, что за плату одни люди сделают для вас что угодно, другие — многое, и почти все — что-нибудь. Например, большинство людей согласится выполнить просьбу, связанную с их каждодневным профессиональным занятием. Шофер поведет машину, оружейник изготовит или починит оружие. И все, что от них потребуют, причем за плату, — это не сообщать об услуге властям, то есть то, что люди в большинстве своем и, так делать не любят. Однако, как считал «папа», все это не имело отношения к таким ненадежным странам, как англосаксонские.

Дело «папа» требовало содержания большого числа людей на жалованье в самых различных странах. Но доходы Ле Груп с избытком покрывали эти издержки.

«Папа», кроме того, учел, что агенты, как и прочие иностранцы, въезжают в страну и покидают ее через аэропорты, вокзалы и причалы, иногда они это делают и на машинах. Но мало кто из агентов станет продираться сквозь кусты, искать дорогу в горах или пользоваться тайными аэродромами и частными самолетами. Приехав в страну, они предпочитают определенные города, а в городах — определенные отели, банки, агентства и рестораны. Раз так, — становится очевидным, что на этих перевалочных пунктах должен находиться человек, который за скромную плату будет докладывать тому, кто ему платит, о прибытии известного или малоизвестного, но подозрительного иностранца. Таким образом, значительное число террористов и агентов окажется в сфере действия «радара» «папа». Не все, конечно. Но достаточно, чтобы обеспечить процветание его бизнеса.