Джордж Джонас - Месть

Но к блондинке ничего подобного они не испытывали.

Она убила их друга и брата, их товарища по оружию. Она не была абстрактным врагом, воюющим с их страной. Но и это было еще не все.

Авнер сомневался в том, что они бы с такой силой ненавидели обыкновенного палестинского террориста, если бы тот застрелил Карла на улице. Поведение блондинки было предательским. Женщина, использующая свою привлекательность, чтобы заманить в ловушку мужчину в момент его слабости, его одиночества и лишить его жизни, — отвратительна. Так что Карл погиб не от руки достойного противника.

Поступок Жаннет совершенно изменил их привычные представления о женщинах. Они уже не боялись ее обидеть. Совсем наоборот. Убить ее им было морально куда легче, чем мужчину. Они были в таком настроении, что, казалось, с восторгом растерзали бы ее.

План Роберта на этот раз состоял в том, чтобы превратить в огнестрельное оружие одноразового действия часть трубки, составляющей велосипедную раму.

Было лето, притом жаркое. Голландский прибрежный городок был полон велосипедистов, молодых людей, мужчин и женщин. Им не придется заботиться о провозе оружия через границу. Друг Роберта в Бельгии взялся изготовить это оружие (на застёжке «молния») за малую долю той цены, которую пришлось бы заплатить представителям «папа» в Голландии за четыре «беретты». Они смогут подъехать к барже на велосипедах в майках и шортах, не вызывая ни у кого ни малейших подозрений. После акции они поставят свои трубки на место в велосипеды и подъедут к «вэну», запаркованному примерно в шестистах-семистах метрах от баржи. При них не будет никакого оружия. Кому придёт в голову осматривать их велосипедные рамы? План был безупречен.

— Можно ли будет, пользуясь этой трубкой, попасть в цель? — спросил Авнер.

— С расстояния в один-два метра? Ручаюсь, — ответил Роберт.

— Это не имеет значения, — прибавил Стив. — Подпустите меня к ней, и я сверну ей шею собственными руками.

В среду, 21 августа день был теплый. На дощатой набережной толкались толпы студентов — и на велосипедах, и без них. Авнер и его товарищи наблюдали за баржей в течение двух дней. Жаннет появилась на третий. Она приехала на такси, остановив его на некотором расстоянии от баржи.

Авнер узнал ее сразу.

— Вот она, — сказал он Стиву. — Увидишь, она сейчас пойдет к барже.

Так оно и было. В светлом костюме с небольшим чемоданчиком в руках, Жаннет выглядела необыкновенно привлекательной.

Затруднение состояло в том, что на барже находилась ее подруга — девушка, ходившая в синих джинсах и с красным рюкзаком за плечами. Ей было лет двадцать, этой белокожей шатенке с коротко подстриженными волосами. В течение двух дней они много раз видели, как она приходила и уходила с баржи. Они надеялись, что в конце концов девушка отправится за чем-нибудь в город и будет отсутствовать довольно долго.

Было три часа пополудни. Они решили ждать.

Около девяти вечера девушка сошла с баржи. Солнце уже садилось, но было еще светло. Авнер решил действовать немедленно. Они не могли знать, как долго ее не будет, ушла ли она на каких-нибудь двадцать минут или на всю ночь? За два дня наблюдений они сделали вывод, что она вела довольно беспорядочный образ жизни.

Девушка села на велосипед. Это означало, что в их распоряжении есть по меньшей мере двадцать минут. Вполне достаточно.

Роберт поджидал их в «вэне» примерно в полукилометре от причала. Двое голландцев, служащих Ле Груп, находились в другом «вэне», приблизительно в шестидесяти метрах от баржи. Они должны были убрать труп и все следы их пребывания на барже. Авнер не желал, чтобы ее труп был обнаружен. Если учесть, что Жаннет часто подолгу отсутствовала, ее исчезновение могло оставаться незамеченным в течение недель, а то и месяцев. За это время, если повезет, они закончат свою миссию. Будет лучше, если Мосад или, скажем, Эфраим, ничего обо всем этом не будут знать. Если Эфраим обнаружит, чем они занимались в Хорне, он может отреагировать на это самым неприятным образом, может посчитать даже, что команда вышла из-под контроля, и ликвидировать миссию.

Если все же с Эфраимом придется объясняться, то Авнер скажет: «Мы должны были поступить так. Она видела нас с Карлом в Лондоне. Может быть, и Ганса. Она могла нас выдать. Это и на самом деле было правдой, хотя и не всей.

С коротким, снабженным грубо сделанным курком обрубком металлической трубки в руке Авнер двинулся по мостику, ведущему на баржу. Было самое начало десятого. За ним, так же вооруженный, следовал Стив. Ганс оставался на мостике, стоял, облокотившись на перила. Они договорились, что он не будет входить в каюту, если Авнеру и Стиву не понадобится помощь.

Кошка, оказавшаяся на борту, стала отчаянно мяукать, как только увидела Авнера, приближающегося к каюте. Стив попытался приласкать животное, но это не помогло.

В полуоткрытую дверь они увидели блондинку в голубом домашнем платье. Она сидела за небольшим письменным столом спиной к двери. Авнер был убежден, что ее встревожит ужасное мяуканье кошки, но, по-видимому, она к этому привыкла. Авнер открыл дверь. Тот же знакомый запах. Если у него и оставались какие-нибудь сомнения насчет того, та ли это женщина, то теперь он был уверен в том, что это она. Именно она была тогда в комнате Карла.

Жаннет повернула голову и, увидев Авнера, нисколько не испугалась. Во всяком случае, внешне это никак не проявилось. Он стоял в дверях, освещенный сзади закатным солнцем. Ей было трудно рассмотреть его, но Авнер увидел, как ее правая рука потянулась к ящику в столе.

— На вашем месте я бы этого не стал делать, — сказал Авнер по-английски, подходя к ней. Стив тоже вошел в каюту, сопровождаемый кошкой, которая прыгнула на стол, не переставая громко мяукать. Звуки она издавала столь жуткие, что нервы не выдерживали.

— Кто вы такие? — спросила Жаннет, переводя взгляд с одного на другого.

Авнер увидел, что ее рука продолжает незаметно продвигаться к ящику стола, а левой она распахнула у ворота свое голубое платье, обнажив при этом грудь. Сделала ли она это сознательно, или жест был непроизвольным, сказать было трудно. Но в данной ситуации — это движение было ошибкой. И Авнер, и Стив его заметили, и у обоих он вызвал приступ омерзения и ярости.

— Следи за ней. «У нее оружие, — сказал Стив на иврите.

Авнер кивнул, не спуская глаз с ее правой руки.

— Я знаю, — ответил он. Затем, уже по-английски, обратился к Жаннет:

— Вы помните Лондон?

Он увидел, что она смотрит на трубку от велосипедной рамы в его руке. Она, разумеется, не понимала, что это такое и думала, что они собираются ударить ее этим предметом. Ее губы искривились в вызывающей, презрительной усмешке. Она решительным движением открыла ящик стола.