Михаил Любимов - Как убивали Бандеру

Когда в 1932 году жена Надежда покончила с собой, в душе лопнула какая-то струна, казалось, что жизнь кончилась, все потемнело вокруг. Долго не мог поверить, плакал и кусал подушку, что же она наделала? Ругались бесконечно (а в каких семьях не ругаются?), в последнее время из-за проклятых оппозиционеров, так называемых старых большевиков, всех этих ублюдков Каменевых и Зиновьевых, она доходила до неистовства в своем диком, цыганском темпераменте, он часто не сдерживался… Но чтобы ухнуть себе в висок из дареного «вальтера»? Ах Надя, Надька, нет слов. Но убила она себя из-за них, из-за всей этой партийной шелупони, по сути, она его предала. После смерти Аллилуевой он внутренне омертвел, долго не приходил в себя и все думал, как извести всю эту оппортунистическую сволочь?

Подарочек поднесли на съезде победителей 1934 года: подсчитали, мухлевщики, что одна треть голосовала против товарища Сталина. Что поделаешь? Всегда найдутся заблуждающиеся товарищи. Их можно поправить.

Повод явился неожиданно: в Ленинграде убили Кирова. Мироныча он любил больше других, всегда двигал, и тот отвечал ему взаимностью. Горе обрушилось, как снежная лавина с гор, на прощании он так целовал в губы труп Кирова, что чуть не вытянул его тело из гроба.

Сажать! Настоящий человек обязан хоть раз в жизни посидеть, а настоящего большевика не сломить, если даже посадят не враги, а свои. Выйдет и станет еще крепче! Вот Рокоссовского пообломали в тюряге, но в начале войны выпустили. И что? Храбро командовал фронтами, стал маршалом — и никаких обид на партию. В деле Промпартии профессору Рамзину тоже дали срок, зато потом амнистировали и вручили Сталинскую премию за изобретение парового котла. Многие спецы, проходившие по Шахтинскому делу, потом прославили себя на ниве социалистического строительство. Кроме, конечно, расстрелянных — но что делать? Лес рубят — щепки летят! Вообще не все процессы проходили гладко, ну что это за приговор по делу Пулковской обсерватории: «Саботаж наблюдения солнечных затмений» — ха-ха! Нашим судьям еще поучиться у проклятого царизма. Вообще ученые хорошо перевоспитываются в условиях тюрьмы, питаются без излишеств, поэтому меньше болеют, если не умирают, то живут до глубокой старости… Туполев и вся его шарашка чудеса творила во время войны, показали себя как настоящие патриоты. А швейцарец Фриц Платтен, организовавший рывок в Россию Ленина и со товарищи, разве не герой? Когда арестовали его жену как врага народа, особо не возмущался, когда взяли его самого за связь с женой — врагом народа, стойко держался на всех допросах, подписывал любые признания о связях с иностранными разведками, кроме германской. Почему? Не из-за собственной шкуры. Опасался, что враги партии изобразят приезд Ленина в России как ход германской разведки (в этом его обвинял еще Керенский). Отделался четырьмя годами в лагере, где измученные заключенные делали себе ботинки из автомобильных шин, там и умер во время войны, может, и расстреляли случайно, время было военное.

Мироныч, Мироныч, дружище, вся эта сволочь ответит за твою смерть! Поставил во главе НКВД Ягоду, старого чекиста, сподвижника Дзержинского, организатора ГУЛАГа, официально «первого инициатора, организатора и идейного руководителя социалистической индустрии тайги и Севера». Заслужил тридцатиметровый памятник на последнем шлюзе Беломоро-Балтийского канала, с каким блеском он проводил по этим местам слабохарактерного Максима Горького, вместе радовались перевоспитанию и счастью заключенных! В 1936 году процесс над давно арестованными Каменевым и Зиновьевым, последний валялся в ногах и молил о пощаде, расстреляли целую группу — страна восприняла это с восторгом, еще бы! Их обвиняли в шпионаже, в убийстве Кирова, в подготовке убийства самого Сталина. Но Енох (он же Генрих) Ягода оказался двурушником, тут нужна была рука покрепче, дело в свои ежовые рукавицы взял Ежов, звезд с неба не хватал, даже хуже, карлик и алкаш, возомнивший себя революционером, он заранее был обречен на расстрел, еще до назначения под него Берия. Во время ареста Ягоды бывший его подчиненный Михаил Фриновский (потом расстрелян вместе с женой и сыном) заехал своему начальнику в морду. «Что вы делаете? Это же запрещено!» — возмутился Ягода. «Вчера товарищ Сталин подписал приказ о разрешении применения физического воздействия к преступникам». Второй московский процесс 1937 года тоже прошел без сучка без задоринки, казнили Пятакова и Сокольникова, отправили в тюрьму Радека. На третьем московском отправили на тот свет Бухарина, Рыкова и Ягоду, развернулся настоящий красный террор, вместе с руководителями уничтожали и сотни старых партийцев, тайно сочувствующих оппортунистам, заодно прикончили не шибко устойчивых иностранных коммунистов-коминтерновцев. Военные оказались слабаками, а ведь полка бы хватило, чтобы овладеть Кремлем и расстрелять на месте все политбюро! Конечно, заговора не было, но мысли такие были! И даже предлог имелся: документ о сотрудничестве Сталина с царской охранкой. Закололи как наивных агнцев, те даже не пикнули — хлопнули маршалов Тухачевского, Уборевича, Егорова и прочих, маршал Блюхер, дурачок, еще закричал перед расстрелом: «Да здравствует товарищ Сталин!» — мечтал, наверное, что сейчас прилетит гонец от вождя с помилованием. Предатели схоронились за каждым углом, прикончили их не только дома, но и за границей — беглецов вроде чекиста Агабекова или нелегала Рейсса нейтрализовали почти сразу же, первый налет на крепость Льва Троцкого в Койоаване провалился: хитрый Лев с женой спрятался под кроватью, зато потом Меркадер не промахнулся своей альпийской киркой и раскроил Троцкому голову.

Войну ждали давно, к войне готовились, вся экономика была мобилизационной. Разведку Сталин держал под личным контролем и, как правило, разносил на пленумах. Все доносили о приближении войны, и все с чужих слов — реальных агентов в гитлеровском руководстве не было, откуда было знать сотруднику Министерства авиации Шульце-Бойзену или сотруднику Министерства экономики Харнаку о нападении Гитлера? И Черчилль сообщал, но разве можно верить заклятому врагу, который мечтает втянуть в войну первое в мире рабоче-крестьянское государство? Сталин любил лично читать документы в переводе, особенно стенографические записи английского кабинета, сам и выводы делал. Считал, что Гитлер начнет войну в 1942-м, не раньше, не думал, что фюрер такой дурак, что рискнет воевать на два фронта. В нападение Германии 22 июня 1941 года вначале не поверил, в отчаянии наблюдал, как все распадается на куски, это его слова соратникам: «Мы просрали то, что оставил нам Ленин!» Такой боли, такой муки не испытывал никогда, даже после гибели жены, все военачальники оказались дерьмом, фронт катился к Москве, и он уже приказал Берия зондировать сепаратный мир с Гитлером. Ну и что? Ленин не побрезговал заключить Брестский мир и подарить кайзеру Украину — а он был верным учеником Ленина. Займут Москву? Заминировать ее, взорвать Кремль, метро, всю спалить к чертям — чтобы дохли фрицы на морозе от голода! Ленинград не сдадим, хоть все жители от голода пожрут друг друга! Большевики — не из породы трусов, отступим в Куйбышев, если надо, уползем в Сибирь, но власти немцам не отдадим! Когда перешли в контрнаступление, напряжение не спадало, ожидал подвоха от союзничков — сепаратного мира. Коминтерн распустил без сожаления, в 1944-м отменил «Интернационал» как национальный гимн, но это были тактические уступки буржуям. Война сжигала его, работал по ночам на износ, горечь никогда не покидала его, и даже победа не смягчила, не случайно же он в тосте за русский народ сказал, что другой бы народ выгнал к черту такое правительство. Говорил от души, совершенно искренне, ненавидел самого себя. День Победы отметил, но праздником не сделал — все разрушено, потери неимоверные, видел из окна машины толпы калек на каждом шагу, хмурых женщин, беспризорных детей, народ опять голодает, какая тут радость? Какой тут социализм — первый этап на пути к коммунизму? Да это хуже, чем при царе. Мировой революции пока не произошло, но Британская империя на издыхании, национально-освободительные движения крепнут, ну а страны народной демократии — разве не движение по пути, начертанному Ильичом? Новые обстоятельства, новый путь. У власти в Восточной Европе проверенные коминтерновцы — Димитров в Болгарии, Тито в Югославии, Берут в Польше, Ходжа в Албании, Вильгельм Пик и Вальтер Ульбрихт в ГДР, Готвальд в Чехословакии, Ракоши в Венгрии, Анна Паукер в Румынии (пришлось изгнать кавалера ордена Победы короля Михая). Дальше все по матрице Октября — национализация, коллективизация, непременная чистка партии как в 37-м (Костов в Болгарии, Райк в Венгрии, Сланский в Чехословакии, главарей раскольников казнить, лучше вешать, некоторых в тюрьму).