Питер О'Доннелл - Недоступная девственница

— Остался только один, — мрачно буркнул Уилли. — До сих пор палит из «льюиса».

— Ван Пинаар. Когда он узнает, что произошло, тут же даст деру. Надеюсь, скоро его постигнет та же участь, что и остальную шайку.

Уилли еще раз осмотрел ее руку.

— Если Джайлз позволит мне еще раз влезть в его торбу, я сделаю основательную повязку, — сказал Уилли, и они медленно побрели назад, где их ждали Пеннифезер и Лиза.

Он по-прежнему держал ее за руку. Глаза ее были закрыты, лицо спокойно, никаких признаков страха. Джайлз поднял голову — грязное лицо, покрасневшие глаза, мрачная улыбка. Он заговорил, и голос его звенел от возбуждения:

— Да, вы свое дело знаете! Я же говорил тебе, Лиза, эти ублюдки не понимали, с кем связались! Но как вы разделались с теми последними! Это, я доложу вам, было зрелище! А ты хитрющая, дорогая! Даже я поверил, что тебе крышка, не говоря уже о седом и двух его дебилах!

Он вдруг осекся, и, тыча пальцем в сломанную пополам палку в руках Модести, недовольно проворчал:

— Полюбуйся, что ты наделала! Ничего себе, как же мы понесем ее, а? Неужели нельзя было аккуратнее?

— Извини, Джайлз, — мрачно пробормотала Модести. — Я как-то не подумала.

Уилли захохотал.

— Вообще-то, если припомнить, у нас были и еще кое-какие проблемы, Джайлз. И потом, может, мне все-таки удастся что-нибудь сделать, а, Джайлз?

Через сорок минут, уйдя примерно на милю от ущелья, они сделали привал, расположившись на границе буша и каменистой равнины, в полумиле от небольшой речки. Отсюда их должен был забрать вертолет.

Солнце садилось, горизонт на западе полыхал темно-красным пламенем. Джайлз сидел рядом с носилками, Модести спала, положив голову на руки. Уилли настороженно озирался по сторонам. Он уже приготовил мощный фонарь, которым должен был дать сигнал пилоту.

— Ну ты как, в порядке? — он присел рядом с Лизой.

— Да, — Лиза слабо улыбнулась.

— Ничего не болит?

— Нет, спасибо.

Последние полчаса перехода он не сводил с нее глаз и время от времени ободряюще улыбался ей. Трудно было понять выражение ее лица, но Уилли показалось, что когда она переводила взгляд с Пеннифезера на него, в ее глазах снова появлялся страх. Ну, может, и не совсем страх, но она явно замыкалась в себе, гоня прочь воспоминания.

Сейчас это было совершенно ясно, хотя Лиза пыталась скрыть свои чувства за натянутой улыбкой. Он хотел потрепать ее по щеке и сказать, что с прошлым покончено навсегда, завтра у нее начнется совершенно иная, новая жизнь. Но вместо этого Уилли любезно улыбнулся и, тщательно подбирая слова, выдавил:

— Уже скоро. Мы вышли на финишную прямую.

Он резко поднялся и отошел.

Было над чем подумать. Теперь Уилли, наконец, все понял: Лизу исподволь долго готовили к убийствам. Для этого и был придуман изощренный трюк с голосами. Наверное, Джайлз уже подсказал ей аргументы для самооправдания, в которых она сейчас так нуждается. И слава Богу. Теперь она знает, что голосами управлял убийца Брюнель, знает, что он с ней сделал, и ненавидит себя за это. Но и в этом тоже нет ничего плохого. Да, но она видела схватку в ущелье, видела, как Модести Блейз и он, Уилли Гарвин, убивают. Скорее всего, она понимает, что другого выхода у них не было, и, тем не менее, для нее они теперь всегда будут в одном ряду с теми, кто занимается подобными вещами — и весьма в них искушены, а это значит, что в ее глазах они уже отмечены печатью убийства и их можно рассматривать как представителей той же породы, что и враги, с которыми они сражались.

Он криво усмехнулся. Жаль. Подлинная Лиза оказалась славной девушкой. В свое время она тоже понравилась ему, он не раздумывая уложил ее в постель и был бы не прочь повторить это. Но нет, больше этого не будет. У детских сказок есть один существенный недостаток, размышлял Уилли. Конечно, очень мило мотаться по белу свету и освобождать несчастных красавиц, но главное, чтобы они не были свидетелями твоих молодеческих подвигов и не видели, как ты, например, сносишь головы дракону. Это их отталкивает, даже если это приходится делать ради их же спасения. А потом, всякий раз глядя на тебя, они неизбежно вспоминают твои славные деяния.

Что ж…

Небо на горизонте постепенно приобретало багровый оттенок. Уилли сел рядом с Модести и, погладывая на нее, стал задумчиво жевать сухую травинку. Когда вдалеке послышался звук вертолета, он положил руку ей на плечо, и Модести сразу же подняла голову.

— Вертолет, Принцесса. Он не опоздал. Пойду дам сигнал.

— Я с тобой.

Они вышли на площадку и остановились. Модести обняла Уилли и уткнулась лицом ему в грудь. Через пару минут со стороны реки, на высоте примерно триста футов появился вертолет.

— Что за чудное зрелище! Давайте поприветствуем Уилли Гарвина! — тоном телекомментатора воскликнула Модести.

— А все благодаря новому лосьону для бритья «Секспот», — замогильным голосом, пародируя манеру дикторов телерекламы, подхватил Уилли. — Пока я не начал пользоваться «Секспотом», мне ни разу не удавалось добиться посадки вертолета в Руанде!

Он направил фонарь в сторону вертолета и несколько раз махнул рукой.

— А как мы поступим с золотой жилой Новикова, Принцесса? — будничным тоном спросил Уилли.

Она равнодушно пожала плечами.

— Оставим осам, Уилли, — этот вопрос ее больше не интересовал. — В конце концов, они появились там раньше нас.

Прошло полтора месяца. Англия, Лондон, квартира Модести.

— После того, что я сделал для вас, и учитывая потрясающие впечатления, которые вы пережили исключительно благодаря мне, — бубнил Таррант, — признаться, я рассчитывал, что вы свяжетесь со мной чуть раньше.

Несмотря на то, что дело происходило днем, шторы в гостиной были опущены. В углу светился экран телевизора, видеомагнитофон перематывал кассету. Когда приехал Таррант, Модести сидела за столом и листала телефонный справочник. На ней был белый шелковый халат; заплетенные в две косички волосы делали ее похожей на школьницу викторианских времен.

— Вы совершенно правы, это моя вина, — Модести подняла голову. — Сразу навалилось столько дел. Но я попросила Уилли, чтобы он обязательно связался с вами.

— Сразу же после вашего возвращения мы с ним очень мило посидели в «Тредмилле».

— Прекрасно. А вы не знаете, где он сейчас?

— Боюсь, что нет. На следующий день он куда-то уехал.

— Понятно, — Модести разочарованно вздохнула. — Насколько я понимаю, он рассказал вам, что произошло в Пелиссоле и Руанде?

— Да, но достаточно немногословно, и я лишь понял, что это была тяжелая, изнурительная операция.

— Наверное, накануне он снова перечитывал воспоминания Уинстона Черчилля. Что ж, это довольно точное описание. Вначале мы крепко влипли, но потом все встало на свои места.