Александр Витковский - За пять минут до ядерной полуночи

– Хорошо… Если так, я иду первым, – заявил Куздрецов. – И это не обсуждается! – А про себя подумал: «Эх, мне бы сейчас пару “Стечкиных”, я бы показал этим басурманам, кто на судне хозяин». Но сейчас вместо пистолетов у него в руках был только метровый кусок арматуры. Он вспомнил, как на курсах боевой подготовки по программе антитеррора до автоматизма отрабатывал приемы ведения огня из всех видов стрелкового оружия. Опытные инструкторы придумывали самые невообразимые ситуации, ставили почти невыполнимые задачи и добивались их четкого и филигранного исполнения. Например, сидя за столом и читая газету, нужно было на слух уловить внезапное появление мишени – силуэт бандита, который мог замаячить в любом месте учебного стрельбища, смоделированного то под обычную комнату, то под операционный банковский зал, то под центр управления АЭС или еще какой-нибудь объект, – отшвырнуть газету в сторону и, пока она падает, самому успеть метнуться на пол и, на лету выхватив из оперативной кобуры пистолет Макарова, сделать не менее трех прицельных выстрелов, гарантированно поразив цель, и при этом успеть несколько раз перекатиться с живота на спину или сделать кувырок через голову, имитируя уход от огня воображаемого противника. А потом успеть подхватить еще порхающую в воздухе газету до того, как она коснется земли.

– Теперь слушайте сюда! – В его голосе четко прорезался командирский тон, которому невольно подчинились все, даже капитан. – Сейчас нужно как можно тише открыть задвижки, а потом по моей команде Петрович резко распахнет дверь ударом ноги. Понял?! – обратился он к боцману. – Именно ногой и сам – в сторону.

– Че ж тут не понять, сделаю, – отозвался старший палубной команды.

– Так, теперь нужна прочная, но не толстая веревка, – продолжал Куздрецов.

– Вован, найди конец, – переадресовал капитан просьбу стармеху.

– Чего искать, мой конец всегда при мне…

– Дурак ты по самую маковку, – не зло ругнулся капитан. – Линь какой-нибудь, в пять-десять метров.

– А-а… Бу сде (то есть – будет сделано). А зачем?

– Привяжем за ручку, чтобы иметь хоть какую-то возможность захлопнуть дверь, если бандитов окажется слишком много, – пояснил Александр Васильевич. – Для этого нужны двое-трое, и стоять они должны чуть в стороне, за косяком двери, чтобы не попасть в зону обстрела. Теперь, Владимир, твоя задача, – он вновь обратился к стармеху. – Как только распахнется дверь, постарайся лучом фонаря ослепить бандитов хотя бы на пару секунд. Сможешь, значит, подаришь мне шанс выжить. Но имей в виду: скорее всего, они сейчас же откроют огонь, поэтому сам не попади под шальную пулю…

– Шас оебу, – ответил Вован.

– Все-таки, Дед, кругом ты дебил – от башки до копчика, – опять усмехнулся капитан, неплохо знавший французский. – Не сову нужно прятать, а собственную дурную голову. Эх, брат, не жалко воплю, жалко оглоблю об тебя ломать, да придется. Вот выпутаемся из этой истории, надо мне будет взяться за тебя и воспитать по-настоящему.

– И последнее, – вернулся к главной теме Куздрецов. – Нужны три-четыре нехилых мужика, чтобы рвануть за мной и попытаться вырубить пиратов.

– Значит, под пули лезть? – глухо прозвучал из дегтярной тьмы чей-то вопрос.

– Да, под пули, – не лукавя и не скрашивая угрозу, ответил чекист. – Добровольцы есть?

– Я, – шагнул в луч света Кораблин.

– Исключено. Капитан должен держать под контролем всю ситуацию и кораблем командовать – плавание еще не окончено.

– Но…

– Никаких «но», Борис Николаевич.

– Тогда я, – шагнул вперед старпом.

– И я…

– Я тоже.

– Меня запиши.

– И меня…

– Хватит, хватит, ребята. – Куздрецов никак не ожидал такого взрыва энтузиазма и смелости. – Вы хоть понимаете, на что идете? – изумился он.

– Знаем, не дети…

– Ну, тогда так: как только я выскочу и стармех засветит фонарем, постарайтесь понять, сколько там бандитов и как далеко они стоят. Если их человека два-три и находятся близко, значит, пулей за мной и меси всех направо и налево… Эффект неожиданности и свет им в глаза – единственный шанс в нашу пользу.

– А если больше и стоят далеко? – В упор глядя на Куздрецова спросил старпом Анатолий.

– Значит, все остаются здесь и побыстрее захлопывайте дверь на все задвижки… Все равно доскочить до них не успеете, покоцают вас из автоматов, как в тире…

– А ты?!

– Успею – вернусь, не успею – похороны за ваш счет… Вон, Маэстро Кок знает: в сто пятьдесят тысяч целковых эта развлекуха вам обойдется…

Шутка не удалась. Ее встретили глубоким, даже враждебным молчанием.

– Нет, так не пойдет, – резко возразил Кораблин. – Моряк на судне не дешевка… А жить-то мы как после этого будем?

– Прежде чем жить, нужно сначала выжить… Мужики, не будьте фраерами. Решили дело делать – надо делать, хватит сопли по перилам размазывать… Вон слышите, стук прекратился. – С этими словами Куздрецов взял у стармеха веревку и стал продергивать ее в дверную скобу, демонстрируя всем своим видом, что решение принято и разговор окончен. Ему молча помог Петрович: лихо затянул булинь и передал свободный конец в руки трех уже вставших на изготовку моряков.

– Вован, готов?

– Всегда готов, шеф! Как хрен при виде голой бабы.

Лихорадка тревожного ожидания охватила всех, озноб роковой неизбежности – непонятной, смутной и пугающей – судорожно бурлил в венах.

– Начинаем по счету три: раз… – боцман осторожно, чтоб ни скрипнуть, ни звякнуть тяжелыми задвижками начал отпирать дверь, – два… – Куздрецов пригнулся, собрался в тугой комок мышц и нервов, спиной чувствуя напряженное дыхание стоявших чуть позади и сбоку моряков, – три!

Мощным ударом ноги Петрович распахнул дверь, тугой луч света хлестнул коридорную тьму и под этим ярким потоком, распластавшись в молниеносном, как бросок кобры, прыжке, Куздрецов перемахнул через комингс и куском арматуры, который за края держал перед собой, сбил первого попавшегося на пути человека. Затем кувырок, и в луче прожектора он увидел впереди себя… пустой коридор. «Боже!!! – где-то в подсознании сверкнула мысль. – Бандиты стояли по бокам и сейчас начнут стрелять в распахнутую настежь дверь машинного отделения… Да и мне путь к отступлению отрезан». Он метнулся к стене, рванулся назад, к дверям, готовый своей арматурой, как палашом, кромсать каждого, кто попадет под руку, и… ошарашенно остолбенел. Трое ринувшихся в проем люка моряков уже нещадно месили сбитого им человека, который, корчась от ударов, катался по полу, пытаясь руками прикрыть голову, и не оказывал никакого сопротивления.

– Стой! Прекратить! Хватит! – Куздрецов силой растолкал остервеневших бойцов. – Несите его к нам!