Борис Соколов - Абхазская повесть. (Художник С. Бродский)

- Который вы сами создали! Почему вы не пришли к нему, к Федору, и не сказали, что любите другого?

- Но я же не любила этого другого!

- Простите меня, но раз уж мы заговорили на эту тему, то это нелепость и бессмыслица какая-то. Любите одного и уходите от него к другому, нелюбимому. Я считал до сих пор, что такое может быть у избалованных, с жиру бесящихся барынек. Но вы же наша молодая женщина, прожившая трудовую юность. Откуда у вас это? Ведь так поступить - значит не уважать ни своего мужа, которого, как это ни странно, вы говорите, любили, ни себя.

- А почему вы решили, что я уважала себя? Все два года не уважала! Жила с человеком, мучила его, сама мучилась.

- И у вас не было желания встретить Федора, поговорить с ним, объясниться?

- Было, я звонила ему, но он вешал трубку.

- А вы, что ж, хотели чтобы он, как собачонка, побежал к вам?

Она посмотрела на Обловацкого.

- Да, хотела! Разве это противоестественное желание?

- Противоестественно ваше поведение! - пожал плечами Сергей Яковлевич. - Вы оскорбили хорошего человека, плюнули на него, а потом звоните ему для разговора. Ничего не понимаю!

- Вы не понимаете многого. Уж очень у вас все просто и прямолинейно. Черное и белое. Вот я у вас, наверно, черная? - горько сказала она.

- А вы думаете, я должен оправдывать вас? Ведь во всем виноваты вы сами! Хорошо, что Дробышев - крепкий человек, перенес свое горе. Видимо, товарищи поддержали, работа не давала времени ковыряться в открытой ране, Вы о нем подумали? Постигло его несчастье, один он. Ну, не один, конечно, не оставили в беде товарищи, а как дорого было бы ему присутствие близкого человека.

- Я бросила все и приехала сюда!

- И гордитесь этим. Вот, мол, какая я хорошая, благородная.

- Да не мучайте хоть вы меня! Знаю, все знаю, и если он простит, - только этого и хочу! - все исправлю. Теперь я умная.

- А если он останется инвалидом?

Неожиданно для Обловацкого она грустно улыбнулась.

- Это ужасно, что я так думаю, но все равно - скажу! Знаете, временами мне хочется, чтоб он остался калекой, - тогда бы он простил меня, я была бы ему нужна. - И увидев изумленное лицо Сергея Яковлевича, добавила: - Знаю, что это даже не глупость, а самая настоящая подлость, но я не могу больше. Идемте домой, а то я разревусь, как девчонка.

Всю остальную дорогу они шли молча. Проходя мимо ресторана, Обловацкий предложил зайти поужинать. Ей не хотелось есть, но мысль, что она сейчас придет к себе и останется одна, совсем одна со своими невеселыми мыслями, слезами и все время не покидавшим чувством страха потерять единственно близкого и дорогого человека, заставила ее согласиться.

Компания Жирухина по-прежнему сидела в центре зала, за столом, уставленном батареей бутылок. Не глядя в ту сторону, Обловацкий и Русанова пошли в угол, к большому открытому окну. Почти сейчас же к ним подошел официант с двумя бутылками «Букета» и поставил им на столик.

- Это зачем? - спросил Сергей Яковлевич. - Мы хотим ужинать, вина не надо.

- Это вам прислали, - наклонившись к нему, произнес официант и кивнул в сторону зала. Они посмотрели туда. Александр Семенович и его знакомые с бокалами в руках, стоя, кивали им. Надо было ответить. Обловацкий налил вино в бокалы, но в это время к столику подошел Жирухин. Его пошатывало. Отекшие багровые веки напухли, закрыв и без того узкие щелочки глаз. Придерживаясь за спинку стула, он поклонился и подчеркнуто церемонно поцеловал Елене руку. Из его длинной и не совсем связной фразы она поняла, что он и его друзья, кстати тоже москвичи, будут счастливы, если она и Сергей Яковлевич согласятся пересесть к их столу. Елена Николаевна хотела отказаться, но Обловацкий кивнул головой, и она согласилась.

Однако, садясь за стол Жирухина, она пожалела, что уступила. Мужчины (их было четверо) были полупьяны, назойливо вежливы и в то же время открыто, почти нагло, ее рассматривали. Она поняла, что Жирухин успел рассказать о ней, а возможно, говорил какие-нибудь пошлости. Елена Николаевна решила как можно скорее уйти от этих оскорбительных, ощупывающих, липких взглядов.

- Я только что рассказал своим друзьям о причине, заставившей вас приехать сюда, - сказал Александр Семенович. Все закивали головами. - Как здоровье вашего мужа?

- Он еще не пришел в сознание, - ответил за нее Обловацкий.

Официант принес на подносе несколько блюд. «Надо встать и уйти, немедленно встать и уйти» - решила она. Сейчас ее не пугало одиночество, даже если бы оно продолжалось вечно. «Все, что угодно, только не эти люди!» - думала она, разглядывая сидящих. Видя, как Сергей Яковлевич ест и улыбается пьяным репликам этой компании, она удивлялась своему легкомыслию. Как она могла поддаться минутной слабости и быть откровенной с малознакомым человеком? Ей казалось, что она вынесла на улицу свое самое святое, самое сокровенное, предала свою любовь. «Уйду, а он посмеется надо мной», - горько подумала она и поднялась.

- Простите меня, я очень устала.

Не ожидая ответа, она прошла по залу к двери, соединяющей ресторан с холлом гостиницы, и поднялась к себе. Уже на лестнице она услышала за собой шаги.

- Елена Николаевна, подождите! - Обловацкий подошел к ней. - Что вы хотите, ведь пьяные. Что вас расстроило?

- Сергей Яковлевич, я в самом деле устала. Да и зачем мне эти люди? А вы идите к ним. Не беспокойтесь обо мне.

Возвратясь, он услышал громкий смех Жирухина.

- А дамочка с норовом, - сказал лысый грузный человек, обращаясь к Обловацкому. Его звали Михаилом Михайловичем.

Сергей Яковлевич почувствовал отвращение к его масляной физиономии, но, не желая восстанавливать против себя неизвестных ему людей, сдержался и сказал:

- У нее горе.

- Э, знаю я таких, им бы блудить только, - перебил Михаил Михайлович с гаденькой усмешкой. Обловацкий с трудом удержался, чтобы не ударить его по лицу.

- Как проходит ваш отпуск? - спросил его Жирухин, и Сергей Яковлевич был доволен, что можно переменить разговор.

- Не очень организованно и весело. Трагическая судьба одиночки. Я сделал ошибку - надо было поехать в дом отдыха, хотя бы в «Азру».

- Ну, это ерунда. А в общем, верно, негде отдохнуть у нас хорошему человеку.

- Вы хоть окрестности посмотрите. А то уедете, ничего не увидите, а потом будете жалеть. Природа здесь хорошая! - сказал сидевший рядом с Жирухиным человек в белом кителе с отечным лицом и висячим носом.

- А куда вы посоветуете съездить? - обратился к нему Сергей Яковлевич.

- По части туристских маршрутов специалист у нас Александр Семенович. Всю Абхазию как свои пять пальцев знает - ему и карты в руки.

- Откуда ты взял, Василий Сергеевич, что я специалист? - с недовольной гримасой спросил его Жирухин.

- Да ты же излазил все горы.