Джон Пирсон - Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007

Пятничный вечер прошёл как обычно. Бонд вошёл в игорный зал, увидел там румын и проиграл им несколько тысяч. Он намеренно не смотрел на Памелу, но Влачек на сей раз казался более приветливым. Кроме Бонда, Влачеку проиграли ещё несколько богатых американцев. На все поражения румын отвечал вежливой улыбкой. «Не падайте духом, мистер, — сказал он Бонду, когда тот уже вставал из-за стола. — Играйте ещё, и может быть, вам повезёт». «Спасибо», — ответил ему Бонд. Позади Влачека стоял Матис, который, смотря на Бонда, слегка ему подмигнул.

К четырём утра казино начало пустеть. К тому времени как из него вышли румыны, Бонд уже сидел вместе с Матисом в его взятом напрокат «Пежо» и наблюдал за парадным входом. Все четверо появились на пороге торжественно, словно страдающие запором владельцы похоронных бюро, вместе с девушкой сели в лимузин с затемнёнными стёклами и укатили.

Спешить было некуда. По словам Памелы, Влачек — любовник неторопливый и раньше чем через час спать не ляжет. Выждав некоторое время, Бонд с Матисом двинулись за ними следом. Подъехали к их вилле, припарковались в укромном месте и стали ждать. Ближе к пяти на вилле погасли огни, а в десять минут шестого открылась её задняя дверь. Бонд вышел из автомобиля и, стараясь всё время оставаться в тени, подошёл к ней. Появившаяся на пороге девушка передала ему предмет, взяв который, он тут же вернулся в автомобиль. Через три минуты они с Матисом уже были у дома Альфонса Дюверже. Огни его горели, и хозяин ждал. Бонд передал ему очки. «Сделаем всё в лучшем виде», — пообещал Альфонс.

Всё прошло быстро и чётко. Не было ещё и шести, а Бонд с Матисом уже вернулись на виллу румын. В задней двери вновь появилась девушка, и Бонд отдал ей очки. Он надеялся, что Дюверже был мастером своего дела.

Сентябрьские субботы в казино были одними из самых праздничных. В попытке сохранить престиж заведения, Де Лессеп пытался привлечь в него самых богатых посетителей Ривьеры. Когда Бонд подъехал к казино, вокруг него уже стояло много дорогих автомобилей, здание было освещено прожектором, а над водами залива гремел салют. Бонд спросил себя, кто будет ему радоваться — он или румыны.

Игорные залы были переполнены, крупье выполняли чудеса скорости, передвигая карты и фишки. Группа богатых южноамериканцев, сопровождаемых своими жёнами в роскошных платьях, делала ставки. «Погодите, сейчас румыны придут», — подумал про них Бонд.

Но румыны запаздывали. Часы показали уже четверть первого, а их всё не было. Неужели заподозрили? Внезапно Бонд осознал, что если это так, то его карьере конец. С уже потраченными им деньгами Мэддокс с Уайт-холлом разберётся, а вот сам Бонд себе провала не простит.

И в это время приехали румыны. Обычная канитель началась. Влачек, как и водилось, занял своё почётное место. После секундной паузы стартовала игра. Бонд внимательно следил за своим противником. Впервые он увидел, как взяв карты, тот колеблется. Вместо привычной механической игры он сделал паузу. И проиграл.

В зале тут же раздался заинтересованный гул. Крупье, с побледневшим лицом, вновь сдал карты. На сей раз Бонд увидел, что у Влачека дрожит рука. Всё же румын сохранил самообладание и высоко поднял ставку — так, как делал это всегда. По щеке его скатились капельки пота. Он повернул свои карты. семь! Но у Бонда было восемь. Тогда Влачек вспотел окончательно и поднял ставку ещё выше. И вновь проиграл.

Дальше произошло нечто непредвиденное. Румын вцепился в свои тёмные очки и сдёрнул их с себя. Впервые Бонд увидел его глаза. Они смотрели прямо на него и были полны страха. Влачек попытался встать со своего места, но стоящий позади него Матис положил руку ему на плечо. «Сидите, господин, — сказал он, — игра ещё не закончилась».

Бонд достал из кармана свои очки, в которые Дюверже вставил линзы из очков Влачека. Карты вновь были перетасованы, и Бонд наконец понял причину побед своего противника. На рубашках карт были отчётливо видны блестящие царапины цифр их номинальной стоимости. В этом и заключалась суть трюка под названием «Ясновидец».

Бонд продолжил игру и играл до тех пор, пока все лежащие перед румыном фишки — стоимостью в пятьсот тысяч фунтов — не оказались на его стороне. И только после этого Матис разрешил Влачеку подняться. Но и это было не всё. Заключительный этап имел место на втором этаже — в кабинете Де Лессепа. Все четверо румын были вызваны туда. Разбор проходил в присутствии Джеймса Бонда, Рене Матиса и представителей охраны казино. Матис настаивал на том, что этот случай должен стать достоянием общественности, но Де Лессеп был против. Он сказал, что это всё-таки Монако, а не Франция. Подобная реклама для такого маленького государства могла привести к нежелательным результатам. В конце концов сошлись на том, что румыны возвращают в казино большую часть выигрыша и подписывают бумагу, что больше ни в одном казино мира они не появляются. Во Францию же им вообще въезд закрыт — об этом уже позаботится Матис.

Когда вопрос был улажен, румыны спустились по центральной лестнице здания и покинули его навсегда. Бонд также спустился вниз и послал Эспозито сообщение об успешном завершении задания. Когда он вернулся, чтобы выпить с Матисом, его руки кто-то коснулся, и повернувшись, он увидел, что это была высокая яркая блондинка.

КОГДА БОНД РАССКАЗЫВАЛ историю с «Ясновидцем», чувствовалось, что делает он это с удовольствием, и в голосе его сквозила лёгкая ностальгия по тем далёким временам.

— Итак, — завершил он, — мне приятно думать, что когда-то я спас банк Монте-Карло.

— И это действительно оказалось полезным для британской Секретной службы? — спросил я. — В смысле того, как задумывал это Мэддокс?

Бонд рассмеялся.

— И да, и нет. Шпионский мир тогда был не таким, как сейчас. Была в нём доля фарса и нестандартных комбинаций. Сейчас всё это мне кажется своего рода игрой, но тогда я относился к происходящему вполне серьёзно. К слову, мы все к этому так относились, и Мэддокс особенно. Он любил планировать подобные дела и получать удовлетворение в случае успеха. На следующую ночь после выдворения румын он прибыл в Монте-Карло, и Де Лессеп организовал для нас ужин — и какой ужин! Матис тоже был там, равно как и представители туристического бизнеса Монако. Я пришёл на вечер с Памелой, а Мэддокс — с местной актрисой. Поражение румын действительно способствовало повышению престижа всей Службы, и это произошло как раз в тот момент, когда она больше всего в этом нуждалась. Конечно, у нас появились друзья в казино, которые при случае помогали нам, кроме того, нас стало уважать французское Второе бюро. С Матисом, как вы помните, мы всегда были в приятельских отношениях. Но сказать, что успех этого задания стал и моим личным успехом, я не могу. В какой-то степени я думаю, что расплачиваюсь за него до сих пор.