Джон Ле Карре - Такой же предатель, как мы

— А нам — нет, — гневно отвечает Гектор. — Нам нужны живыми и ваша семья, и вы. Мы хотим, чтобы вы счастливо и беззаботно жили в Англии. И пели для нас соловушкой. В Швейцарии сейчас разгар учебного года. Какие у вас планы насчет детей?

— После похорон я им сказал — к черту школу, устроим каникулы. Может, вернемся на Антигуа или в Сочи поедем, отдохнем, развлечемся. После похорон я им много чего наговорил… Господи.

Гектора невозможно растрогать.

— Значит, они сидят дома, не ходят в школу, ждут вашего возвращения и, возможно, готовятся к переезду, хотя и не знают куда?

— Я им говорю: у нас каникулы с секретом. Сюрприз. Может, они и верят. Не знаю.

— Что будет делать Игорь утром в четверг, когда вы поедете в банк, а затем в «Бельвю»?

Дима потирает нос.

— Может, пойдет в магазин. Или повезет Тамару в церковь. Или Наташу — в конный клуб. Если она не будет читать.

— В четверг утром Игорь должен пойти в магазин. Сумеете передать это Тамаре по телефону так, чтобы звучало совершенно обыденно? Пусть составит длинный список и велит Игорю закупить провизию к вашему возвращению.

— Ладно. Наверное.

— Наверное?

— Ладно, скажу Тамаре. Она немного не в себе. Но она надежная. Точно.

— Пока Игорь будет ходить по магазинам, Профессор заберет вашу семью, и начнутся каникулы с секретом.

— В Лондоне.

— Или в другом безопасном месте. Зависит от того, как быстро мы сможем договориться о вашем переезде в Англию. Если я предъявлю полученную от вас информацию и сумею убедить наших аппаратчиков насчет остального поверить на слово — особенно насчет данных из Берна, — мы отправим вас и вашу семью в Лондон в четверг вечером, специальным самолетом. Обещаю. Профессор свидетель. Если нет — спрячем вас в безопасном месте и будем присматривать за вами, пока наш Номер один не скажет: «Везите их в Англию». Вот, я честно изложил вам ситуацию. Перри, вы можете подтвердить.

— Да.

— Как вы намерены фиксировать новую информацию во время подписания договора в Берне?

— Никаких проблем. Иду к менеджеру банка. Говорю ему: сделай-ка мне копию этой бумажки, мне надо копию, прежде чем подпишу договор. Он мой друг. Если не захочет — хер с ним. У меня хорошая память.

— Как только Дик увезет вас из «Бельвю», вы получите диктофон и запишете все, что видели и слышали.

— Только не за границу.

— Вам не придется пересекать никаких границ — кроме английской. Обещаю. Перри, вы свидетель.

Перри свидетель. Но еще несколько секунд он сидит молча, прижав длинные пальцы ко лбу и незряче глядя прямо перед собой, погруженный в какие-то свои мысли.

— Том говорит правду, Дима, — наконец подтверждает он. — Он мне тоже дал слово, и я ему верю.

Люк встретил Гейл и Перри в аэропорту Цюрих-Клотен в четыре часа на следующий день, во вторник. Ночь на Примроуз-Хилл они провели без сна, тревожась каждый о своем: Гейл преимущественно о малышках и о Наташе — почему вдруг та замолчала? — а Перри о Диме и о том, что Гектор отныне будет направлять их из Лондона. Операцией теперь руководил Люк при поддержке Олли и, за неимением других агентов, самого Перри.

Люк привез их в старинную гостиницу в долине, в нескольких милях от делового центра Берна. Гостиница была очаровательна, но сама долина, некогда идиллическая, превратилась в угнетающее скопище безликих кварталов, неоновых вывесок и порносалонов. Когда Перри и Гейл зарегистрировались, Люк устроился вместе с ними за кружкой пива в тихом уголке ресторана. Вскоре к ним присоединился Олли, уже не в берете, а в широкополой черной шляпе, лихо заломленной набок, — но в остальном это был прежний неугомонный Олли, жаждущий поделиться последними известиями.

Но сначала Люк изложил свои новости. С Гейл он держался сухо и отстраненно — никакого флирта.

Оптимальный, по мнению Гектора, вариант не сработал. После предварительного разговора в Лондоне (Люк не упоминал Мэтлока в присутствии Перри и Гейл) Гектор не получил разрешения на перевоз Димы и его семьи в Англию сразу же после подписания договора. Таким образом, вступал в действие запасной план, а именно — безопасное место на территории Швейцарии, пока в Лондоне не скажут «да». Гектор и Люк долго размышляли, куда лучше перевезти беглецов, и решили, что, учитывая многочисленность семейства, отдаленность и секретность — отнюдь не синонимы.

— Олли, ты с нами согласен?

— Целиком и полностью, Люк, — ответил тот, со своим неуловимым иностранным акцентом.

В этом году лето в Швейцарии началось рано, продолжал Люк. Поэтому лучше укрыться среди многолюдья, чем торчать у всех на виду в горной деревушке, где каждое незнакомое лицо становится объектом пристального внимания. Особенно если это лицо принадлежит здоровенному лысому русскому, к которому прилагаются две маленькие девочки, двое шумных подростков, невероятно красивая юная дочь и не вполне здоровая жена.

Да и самим оперативникам, работающим без страховки, удаленность вовсе не на руку, решили они. Как раз наоборот, поскольку маленький аэропорт Берн-Бельп идеально подходит для тайного вылета на частном самолете.

После Люка отчитался Олли, кратко и осторожно, — он тоже был в своей стихии. Он сказал, что изучил множество вариантов и остановил свой выбор на съемном шале на окраине популярной туристической деревни Венген в долине Лаутербруннен. Час езды на машине от их нынешнего места пребывания (или пятнадцать минут поездом).

— И если кто-то обратит на это шале внимание, то и я к этому «кому-то» присмотрюсь повнимательнее, — угрожающе заключил он, поправляя широкополую шляпу.

Затем практичный Люк вручил каждому бумажку с названием шале, адресом и номером телефона для нешифрованных звонков — на случай проблем с мобильниками, хотя Олли и заверил, что связь в деревне безупречная.

— И долго Дима и его семья будут там сидеть? — спросил Перри, исправно играя роль защитника Диминых интересов.

Он, в общем, не ожидал развернутого ответа, но Люк оказался на удивление покладист — Гектор на его месте вряд ли стал бы что-то для них разжевывать. А Люк объяснил, что нужно преодолеть ряд юридических барьеров в Уайтхолле — в департаменте эмиграции, министерстве юстиции, внутренних дел и так далее. Все усилия Гектора направлены на то, чтобы отложить максимум формальностей до того момента, когда Дима и его родные получат убежище в Англии.

— По моим приблизительным подсчетам, это займет три-четыре дня. Если повезет — меньше, если нет — больше. После этого маршруты отступления начнут засоряться.

— Засоряться? — лукаво переспросила Гейл. — Как канализация?

Люк покраснел, потом посмеялся вместе со всеми и поспешил объяснить. Подобные операции (хотя, конечно, ни одна не похожа на другую) приходится постоянно перекраивать, сказал он. Как только Дима исчезнет — то есть в четверг в полдень, с божьей помощью, — на него непременно начнется охота, хотя трудно предугадать, в какой форме.