Арсений Замостьянов - Спасти Вождя! Майор Пронин против шпионов и диверсантов

Лейтенант многозначительно посмотрел на Прокопия и Тамару. Тамару он раньше уже видал...

– Да что с тобой случилось? Ты искал Ревишвили? Ты был в притоне? – кричал в трубку Ковров.

– Ревишвили меня переиграл вчистую. Он появился неожиданно, из засады. Меня взяли в плен. Но не в этом дело. Они готовят взрыв сегодня. Они не стали дожидаться беседы товарища Сталина с Бронсоном.

– Так у нас все готово. Железнов с ребятами дежурят на Моховой. Я пришлю за тобой машину, тебе нужно в госпиталь!

– Мне срочно нужно к Железнову, на Моховую. Ты меня знаешь, Ковров. Я это дело никому не отдам. Пришли за мной Кирия. Пускай с ним приедут два солдатика. Пускай один из них будет примерно моей комплекции. Найдется такой?

– Не велик труд.

– Все это нужно срочно! Я считаю минуты.

Пронин так разговаривал с Ковровым, как будто это он был комиссаром второго ранга – то есть чекистским генералом. А может быть, и впрямь в какой-то секретной иерархии позиции Пронина уже котировались выше, чем позиции Коврова? Кто знает...

– Ты ранен?

– Раны пустяшные. Мне сегодня весь день везло. Здесь в милиции мне нашли квалифицированного доктора. Жду Кирия!

Ковров удрученно вытер пот со лба. И тут же на лбу выступили новые капли – крупные, как виноград. «Ничего себе – ему везло! В плену побывал! На волоске от гибели». Ковров принялся звонить Кирию. Если Пронин сказал – значит надо.

Хотя Пронина бросило в жар и говорить ему было непросто – ему удалось запустить механизмы в головокружительном ритме. Вот появился доктор. Поменял бинты, сделал уколы.

– Вам сейчас, батенька, больничка нужна, постельный режим.

– Да за мной и дома хорошо ухаживают.

– Кто вас пользует? У вас на службе есть опытный хирург?

– Я служу в Госбезопасности. Все у нас есть.

Доктор ушел недовольным, обиженным. Неуправляемый попался пациент! Только ушел доктор – в отделение ворвался Кирий.

– Товарищ Пронин! Иван Николаич! – он бросился к Пронину чуть ли не в слезах.

– Ну, ну, спокойнее, друг мой! Посмотри, какие свежие бинты! Пахнут лучше любого одеколона. За мной, как за царем, ухаживают.

– Иван Николаич, кто ж вас так...

– Тот самый человек, которого ты выслеживал на Моховой, пока тебя не вызвали сюда, за стариком Прониным.

– Полковник Ревишвили? Значит, вы его поймали.

– Как видишь, это он меня малость поймал.

– Иван Николаич, я вас срочно в госпиталь отвезу.

Огромный – под два метра ростом – широкоплечий увалень Кирий готов был разрыдаться.

– Никаких госпиталей. Мы сейчас с тобой отправимся на Моховую и сыграем главные роли в вечернем спектакле. Впрочем, нет. Сравнение с театром не подходит. У нас будет не спектакль, а соревнование по нескольким видам спорта – бег, стрельба, бокс, прыжки. Спартакиада народов СССР! Вот точное название. Сегодня вечером на Моховой будет Спартакиада народов СССР. Возможно даже – с участием зарубежных гостей.

– Вы ранены!

– Бесполезно уговаривать, – сказал Прокопий Соколов, которому сразу понравился могучий чекист Кирий. – Я его осмотрел. Раны болезненные, но не опасны для жизни.

– После уколов я и боли не чувствую. Вперед, друзья, нас ждут великие дела!

Кирий сам вел черную «эмку» по мокрой Москве. Темное, мрачное ноябрьское утро не предвещало покоя...

– Остановить надо за два квартала, где-нибудь во дворе. Ревишвили наверняка оставил соглядатаев на трассе. Учти, сегодня они работают не шестеркой. Сегодня он собрал всех, кого сумел найти. Всех подонков Москвы и окрестностей.

– Вот всех и возьмем, – весело сказал Кирий.

– Только для этого нам пахать придется до кровавых мозолей. Такого дела давно не было. Ревишвили работает тонко. Ловушка, которую он мне устроил в комнате свиданий, – это высокий уровень. Он просчитал мои шаги и не ошибся. А я мог сорвать нам все дело... Так что ты не больно нос-то задирай, друг мой Кирий...

С ними увязался и Прокопий. Он с энтузиазмом бросился воевать против бывшего патрона. За долгие годы у него накопились обиды на Ревишвили, и сейчас он ненавидел полковника куда сильнее, чем Пронин.

– Тебя, Прокопий, мы пошлем к Ревишвили. Доложишь ему, что нагрянули чекисты и меня отбили. Скажешь, мол, предательство в притоне. Ясно?

– Хорошо придумано. Рискнем.

– А чего нам терять, окромя головы? Приходится рисковать. Вот здесь останови, в Брюсовом.

– Далеко же, Иван Николаич!

– Ничего, дотопаем. Меня вон ребята в носилках из белья тащили. А у тебя настоящие носилки имеются. Живо донесете. Дворами доберемся до нашего пункта.

Носилки у Кирия действительно были роскошные – из легкого, но нерушимого металла, с удобными ручками. По спецзаказу сделаны как раз для такого случая...

– Кроме этого пункта, вы расставили людей по округе? Я говорил, что нужно засесть и поближе к этому дворнику, как его там...

– Трое наших ребят во главе с Лифшицем засели в подвале того дома. Специальный секретный подвал. Даже дворник про него не знает!

– Ну уж и не знает, вы его недооцениваете. Наверняка в этом доме он знает каждый квадратный сантиметр. Нельзя, друг мой Кирий, считать врагов дураками и разинями. Тут лучше переоценить, чем недооценить. Иначе в лужу сядем.

– Лучше перебдеть, чем недобдеть! Знаю, – блеснул богатырь ходячей остротой.

Ему даже не понадобилась помощь Прокопия, чтобы внести Пронина через черный ход в заветный дом и заветный лифт. Соколов шел рядом, страховал.

– Спокойно, ребята, попрошу без аплодисментов, да и без вопросов. – Пронин резким движением руки прервал Железнова, готового броситься ему на шею. – Объясняю ситуацию. Сейчас товарищ Соколов отправится к Ревишвили.

– Това-арищ Соколов, – фыркнул кто-то из людей Железнова.

– Да, именно товарищ. И ты, Игрунов, заруби это на носу. Товарищ Соколов в этом деле уже на медаль «За отвагу» наработал. А тебе еще для этого повоевать придется. Так вот, повторяю для всех любителей перебивать командира. Соколов пойдет в логово врага. Объяснится с Ревишвили. У них начнется переполох. Они станут действовать ускоренно, лихорадочно. И мы их возьмем при помощи товарища Соколова, по моей команде.

Железнов не стерпел, вскричал:

– Иван Николаич, вы ж ранены! Что же это творится? Нельзя вам в бой!

– Не кричи, Виктор. Разве я учил тебя службу горлом брать? Не собираюсь я в бой. В бою я бы вам только обузой стал. Я здесь расположусь, как Кутузов на командном посту. А как иначе-то? Теперь докладывай, на каком свете мы находимся.

– Иван Николаич, что у вас с ногами? Немедленно пошлю за врачом, немедленно!

– Отставить. Врач свое дело уже сделал. Вишь, как грамотно меня перевязали? Спокойно, Виктор, это вы сейчас пойдете под пули. А моей жизни ничто не угрожает. Этот стервец меня оградил от участия в боевой операции. Ходить не могу – а рана неопасная.