Ник Картер - Серия Киллмастер автора Сола Верника [ЛП]

«Нет. Он забыл. На следующий день он привез мне мотоцикл, чтобы наверстать упущенное».

Я кивнул.

«Пока верно. Еще одно. Как звали вашего лучшего друга в интернате, когда вам было двенадцать?»

«Ти», — сразу сказала она. «Потому что она была англичанкой и всегда хотела чаю после обеда».

Я сел на край кровати.

"Хорошо?" она сказала. "Вы верите мне сейчас?"

«Согласно RENARD, это без всяких разумных сомнений делает вас Мишель Дюрош. И то, что достаточно хорошо для RENARD, достаточно хорошо для меня».

Она улыбнулась, затем зевнула и подняла руки над головой.

«Пора одеваться», — сказал я. «Мы с тобой собираемся прокатиться на самолете. Человек по имени Дэвид Хок хочет поговорить с тобой. И со мной».

Ее глаза снова стали деловыми. Она молча кивнула и выскользнула из постели. Она начала просматривать одежду в шкафу. Я тяжело сглотнул, глядя на ее роскошное обнаженное тело. Бывают случаи, когда быть деловым секретным агентом непросто.

«Еще один вопрос», — сказал я.

Она превратилась. Я снова сглотнул.

«Как, — спросил я, — дочь Фернана Дюроif научилась исполнять самый эротический танец живота, который я когда-либо видел в своей жизни? Уроки?»

Она улыбнулась. Ее голос упал на четыре октавы.

«О нет, — сказала она. «Просто талант. Природный талант».

Пришлось согласиться.

Четвертая глава

У Air Maroc есть быстрый, комфортный и удобный утренний рейс из Танжера, который прибывает в Мадрид как раз к неторопливому обеду, а затем пересекает столь же быстрый, удобный и удобный послеобеденный рейс в Нью-Йорк через Iberia.

Дорого для туристов. Замечательно для бизнесменов. Превосходно для дипломатов.

Плохо для секретных агентов.

Мы сели на медленный, старый и шаткий рейс в Малагу, где просидели около жаркого аэропорта в течение трех часов, прежде чем сесть на другой медленный, старинный и определенно шаткий самолет на Севилью, где был пыльный, пропитанный потом вечер, прежде чем мы смогли сесть на борт потрясающего полета в Ниццу. Там еда улучшилась, и самолет, на который мы сели в Париж, был Air France DC-8. В Париже еда была даже лучше, если бы мы оба не слишком устали, чтобы по-настоящему насладиться ею; и самолет 747 компании Air France до Нью-Йорка, на который мы сели в семь утра, был удобен и пунктуален. Тем не менее, к тому времени, когда мы приземлились в аэропорту Джона Кеннеди, моя очаровательная горячая танцовщица живота превратилась в измученную и раздражительную маленькую девочку, которая не могла думать — или говорить — ни о чем, кроме чистой постели и сна, о том, что не было не двигаюсь.

«Ты спал», — обвиняюще пробормотала она, когда мы спускались по трапу от самолета к терминалу.

"Каждый раз, когда самолет взлетел, ты засыпал, как будто выключал выключатель, и спал как младенец, пока мы не приземлялись. Это слишком эффективно. Ты не человек, а машина".

«Приобретенный талант», — сказал я. «Необходим для выживания. Если бы я зависел от удобных кроватей для отдыха, я бы давно потерял сознание».

«Что ж, я сейчас потеряю сознание навсегда, — сказала она, — если я не смогу лечь в кровать. Разве мы не можем…»

«Нет», — твердо сказал я. «Мы не можем. Во-первых, мы должны позаботиться о багаже».

«А, — пробормотала она, — забери наш багаж. Конечно».

«Не бери трубку, — сказал я. «Избавьтесь от лишнего багажа. Человеческого багажа. Нежелательных друзей, которые слишком трогательно привязаны к нам».

Она озадаченно посмотрела на меня, но у меня не было времени объяснять, да и толпе, собирающейся сейчас, чтобы пройти иммиграционный контроль, все равно было некуда. Мы стали частью этой толпы, нам поставили штампы в наших реалистично выглядящих, но фальшивых паспортах, а затем мы пошли через таможню, чтобы записать наш багаж. Несколько минут спустя я был в телефонной будке и сделал кодированный звонок в штаб-квартиру AX на Дюпон-Серкл, Вашингтон, округ Колумбия. Пока я ждал звонка на скремблере, я взглянул через стеклянные стены будки.

Они все еще были с нами.

Китайская девушка, выглядевшая очень экзотично и очаровательно в вьетнамском дао, очевидно, была поглощена покупкой французского журнала мод в переполненном газетном киоске. Француз, очень учтивый в сшитом на заказ костюме, с ярко выраженными серебряными прядями в волосах, томно смотрел вдаль, словно ждал машину с шофером.

Конечно, это был не тот француз, который отправился с нами в путешествие. Тот, кто встретил нас в аэропорту Танжера, был лысеющим, помятым человечком в плохо подобранной спортивной рубашке и брюках, прятавшимся за экземпляром Paris Match. В Малаге его заменил головорез, лицо которого свидетельствовало о крайне неудачной карьере на ринге или о некоторых грубых барах. Он оставался с нами через Севилью, прямо в Ниццу, где его заменил дипломатичный персонаж, за которым я сейчас наблюдал.

Китайская девушка подобрала нас в аэропорту Танжера и оставалась с нами на каждом этапе пути, не пытаясь скрыть тот факт, что она следила за нами. Она даже очень намеренно столкнулась со мной во время полета из Парижа и попыталась завязать разговор. По-английски. Это она не могла понять. И, честно говоря, она меня беспокоила.

Но смехотворно окольный маршрут, который я проложил от Танжера до Нью-Йорка, дал мне то, что я хотел: шанс узнать, идет ли за нами след и кто. Я передал эту информацию Хоуку, когда он подошел к телеграфу. Когда я закончил, наступила пауза.

"Сэр?" — наконец сказал я.

"Hak hak harurrmunmrnph!" Хоук откашлялся, размышляя. Я почти чувствовал ужасный запах одной из его дешевых сигар. Я полностью уважал Хоука, но мое восхищение не распространялось на его выбор сигар.

«Китайский. Ты слышал региональный диалект?» — наконец спросил он.

«Кантонский. Чистый и классический. На английском…»

Я сделал паузу.

"Хорошо?" — потребовал ответа Хоук. "У нее был определенный акцент, когда она говорила по-английски?"

«Мотт-стрит», — сухо сказал я. «Может быть, Пелл».

«Хак хак хак», — послышались звуки. Хоук думал. «Харумп. Значит, она родилась здесь. Нью-Йорк, Чайнатаун».

«Определенно, — сказал я. Больше тишины. Но теперь я был уверен, что мы думаем на одной волне. Быть агентом китайских коммунистов было почти неслыханным делом для этнических китайцев американского происхождения. Так на кого она работала? — спросил я Хоука.

«Мы не можем сказать однозначно», — медленно сказал он. «Есть ряд интересных возможностей. Но сейчас у нас нет времени проверять ее. Просто встряхни ее. И встряхни француза. Я хочу, чтобы ты был в Вашингтоне к полуночи. С девушкой. И, Ник…»

«Вот, сэр», — с трудом сказал я. Снаружи будки Мишель, прислонившаяся к ней, закрыла глаза и начала мирно скользить по стеклянной поверхности, как падающая капля дождя. Встревоженный, я протянул одну руку и поднял ее. Ее глаза открылись, и она вовсе не выглядела благодарной.