Николай Леонов - Операция «Викинг» [сборник]

Сергеев взглянул на чемодан с бирочкой Аэрофлота. Прямо с самолета, накрутил себя в полете, торопился, боялся расплескать накопившееся негодование. Он отсутствовал три дня, с приятелями еще не виделся.

Если верна основная посылка и вербовка осуществлялась в Монте-Карло в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое, то никого из четверых в гостинице оставить не могли, растащили всех в разные стороны. Ведь друзья могут зайти друг к другу в любое время, возникнут ненужные вопросы, разговоры. Нет, такой вариант были обязаны предвидеть, все четверо были разъединены. Где же был Новиков, чего он так боится?

— Почему вы молчите, гражданин майор? — спросил Новиков и замолчал.

Сергеев сочувственно кивнул, мол, понимаю, что про вас, артистов, ни рассказывают, а тоже люди, бесконечно говорить чертовски утомительно. Майор забыл, что Новиков не просто артист, а заслуженный. Голос у него поставлен безукоризненно, и сил он тратит меньше.

— Мне звонит друг, жалуется, что житья не стало. Конкретно ни в чем не обвиняете, мучаете недомолвками, оскорбляете подозрениями. В чем дело, гражданин майор?

— Извините. — Сергеев снял трубку, стал набирать номер Зверева. — Лев Михайлович, простите за праздное любопытство, вы последний раз случайно не заключенного играли?

— Нет! А что? — Новиков насторожился.

— Вы так естественно произносите: «гражданин майор». Я решил, вы, так сказать, в образе находитесь.

— Преступников играл неоднократно, арестованных не довелось. — Новиков сел, закинул ногу на ногу, но вновь вскочил. — А что? Это намек? Или, может быть, угроза?

Сергеев услышал в трубке ровный голос Зверева, лишь махнул отрицательно рукой.

— Добрый день, Николай. Сергеев беспокоит.

— Здравствуйте, Олег, — ответил Зверев. — Надеюсь, вы вчера не обиделись? Как прошел вечер?

— Что вы, конечно, не обиделся. Я понимаю, вы захотели срочно позвонить в Одессу, пользоваться телефоном Тани сочли неудобным.

— Браво, майор! — Зверев рассмеялся. — Я вижу, вы еще не потеряли профессионального интереса к нашей компании.

Новиков встал, нервозно заходил по кабинету. Но так как Сергеев не обращал на него внимания, актер зашептал:

— Товарищ майор, вы меня не так поняли. — Он тронул Сергеева за плечо, повторил: — Выслушайте меня.

— Рад бы, Николай, поговорить с вами о театре и футболе, но, как говорится, дружба дружбой… У меня в кабинете приятель ваш. Он уже час мне доказывает, что вы ему на меня жаловались, просили защиты. — Сергеев знал, как довести Зверева до белого каления, — трубка молчала, и майор спросил: — Вы меня слышите?

— Слышу.

Новиков прижал руку к груди, понял, что поздно, сел на диван, отвернулся.

— Лев Михайлович грозил мне разными карами. Шутки шутками, но обвинение в служебном проступке…

— Я вас понял, Олег Николаевич, будьте любезны, дайте этому человеку трубочку, — перебил Зверев. Олег очень ясно представил, как он стоит, чуть наклонив голову, и щурится.

— Пожалуйста. — Сергеев повернулся к актеру, протянул трубку. — Будьте любезны, Лев Михайлович, уточните детали.

Новиков тряхнул несуществующими кудрями, взяв трубку, жизнерадостно заговорил:

— Привет, писатель! Товарищ майор склонен к преувеличениям… — Он замолчал, вдавил трубку в ухо, стараясь, чтобы ни звука не долетело до Сергеева, слушал, улыбаясь.

Сергеев наблюдал за ним с любопытством. Лишь капелька пота, предательски юркнувшая от виска по щеке, свидетельствовала, что расчет оказался верен. Актер сделал вид, что ему нужно высморкаться, достав платок, незаметно вытер лицо и шею. Сергеев много бы отдал, чтобы услышать слова Зверева. Майор терпел оскорбления Новикова около часа и мог бы позволить себе двухминутное удовольствие. Единственное, что разрешил себе Сергеев, — это достать носовой платок и вытереть мокрую от актерского пота телефонную трубку.

— Вы сейчас домой? Верно, устали с дороги? — спросил Сергеев. — Давайте, я отмечу пропуск.

— То есть как? — не понял Новиков. — Но мы должны поговорить.

— Вы еще не все сказали? Извините. — Сергеев отложил авторучку, приготовился слушать.

— Что именно вас интересует? — Новиков оживал на глазах, обаятельная улыбка заскользила по лицу, жесты приобрели привычную пластичность. — Я знаю, вы расспрашивали о нашем вояже в Монте-Карло. Вас, видимо, интересуют детали. Какие именно?

Сергеев изобразил задумчивость, затем нерешительно произнес:

— Я вас не приглашал, тем более, не вызывал, Лев Михайлович. — Он сделал многозначительную паузу, Новиков покорно ее переждал. — Я никому из вас не предъявлял никаких обвинений. Всего лишь попросил ваших друзей помочь мне разобраться в одном важном деле. Они ответили на некоторые вопросы, дело это сугубо добровольное. Вы вольны не помогать мне, тем более что я уже почти во всем разобрался.

— Ну раз так, то извините, — Новиков встал, начал шарить по карманам в поисках паспорта и пропуска. — Видимо, я погорячился. Знаете ли, жизнь актерская не малина, иногда нервишки и подводят.

— Пустяки. — Сергеев запнулся, действительно подыскивая наиболее точное слово. Именно сейчас решалось, расскажет Новиков правду или так и уйдет. — В рассказах ваших друзей — обратите внимание, я не употребляю слово «показания» — существуют некоторые противоречия, так, сущая ерунда. Я думаю, они не откажутся, — он взял у застывшего Новикова из рук паспорт и пропуск, — встретиться со мной еще раз, уточнить, как вы выражаетесь, некоторые детали. Например, вас не было в гостинице в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое.

— Кто вам сказал? — Новиков в который уже раз сел на диван.

— Конечно, никто лучше вас не расскажет, где вы были, чем занимались, но… — Сергеев, протянув Новикову паспорт и пропуск, совсем уж небрежно закончил: — Это не должно волновать вас. Я управлюсь без вашей помощи, не отрывая вас от работы. Вы знаете, я безумно люблю ваш театр. — Он встал, пошел к дверям.

— Минуточку! — возмущенно воскликнул Новиков. — С какой стати о моих поступках вы будете узнавать от других людей? Если меня оговорят, кто будет отвечать?

— Кто оговорит, тот и ответит. — Сергеев уже знал: Новикова не остановить, он не успокоится, пока все подробно не расскажет, а так как он не знает версий своих друзей, то вынужден будет рассказывать правду. Опыт контрразведчика подсказывал Сергееву, что такой человек вряд ли является подходящим объектом для вербовки. Но выслушать его нужно.

— Я все это в книжках читал. Честность торжествует, клевета наказана. — Новиков взял Сергеева под руку, повел обратно к столу, — У вас организация серьезная, не все руководители учреждений правильно расценивают ваш интерес к людям. Пока вы разбираетесь, человека десять раз закопать успеют. Актеру карьеру сломать пара пустяков: сняли с роли, пустили слушок, и гроб заказывай.