Ирина Чистова - Вскормленные гневом

Все трассы были перекрыты, весь оперативный состав городской милиции был поднят на поиски неуловимого маньяка. По всему городу были развешаны ориентировки, фотороботы. Местных жителей просили быть бдительней и сообщать обо всех подозрительных и похожих на фоторобот людях прямиком в дежурную часть. Поиски преступника развернулись полной силой. Шансов на провал не было. Пронин сделал все возможное, и даже больше, для скорейшего завершения дела. Маньяк в ловушке, только осталось отыскать его среди немалой территории города и близлежащих поселков и деревень. Задача сложная, но Владимир Константинович не сдавался.

Наконец, трасса, Василий Петрушин поднялся к дороге и громко выдохнул. Он уже отчаялся, думал, что сбился с пути, и тут такой подарок. Машины редко проезжали по этой дороге. Но шанс поймать нужную был высок. Петрушин стал ждать. В его голове крутилась мысль, что больше всего на свете он не любит ждать и догонять. Но расставаться с жизнью он не был намерен, и поэтому терпеливо продолжал наблюдать за дорогой. На улице было прохладно и влажно после утреннего дождя. Бодрый воздух обдувал лицо, заставлял уши и нос краснеть. Петрушину очень хотелось согреться, он уже представлял, как сядет в теплую машину и может даже чуток поспит. Его желание сбылось на удивление быстро. Вдалеке показалась огромная фура. Петрушин сразу стал размахивать руками, отчаянно призывая водителя остановиться. Машина не сбавляла скорость, она неслась прямо на Василия, и тот уже опустил руки и смирился с тем, что очередной транспорт пройдет мимо. С грохотом и ревом фура пронеслась мимо него, он даже не обернулся, чтобы проводить ее взглядом. Но зато услышал свист тормозящих колес.

– Эй, парень, садись! – крикнул водитель фуры, полный мужчина лет пятидесяти.

Петрушин со всех ног помчался к долгожданному транспорту. Забрался в кабину и снова выдохнул с облегчением. Жизнь маньяка превратилась в бесконечную полосу препятствий. И пока Петрушин успешно преодолевал все преграды, стоящие на пути. Его это невероятно радовало и вдохновляло на новые, более сложные уровни этой гонки на выживание.

– Далеко едешь? – спросил водитель.

– Я путешествую автостопом. – соврал Петрушин. – Вы в какой город направляетесь?

– В столицу. Был когда-нибудь в Москве?

– Еще ни разу. – снова соврал Василий и добавил, – Возьмете с собой попутчика? Я не привередливый. – сказал он и улыбнулся во все зубы.

– А почему и нет? Вдвоем всяко веселее. От бандитов поможешь отбиваться.– захохотал мужчина, – Шутка!

Но Петрушину было не до шуток, хотя он и улыбался в ответ. Лицемерие сложно давалось новоиспеченному актеру, приходилось заискивать перед людьми, которые понятия не имеют, с кем разговаривают. Петрушин пытался создать себе образ безграмотного простачка, который гуляет сам по себе, не имея ни флага, ни родины. Его жутко раздражала такая роль, по своей натуре он был не общительным человеком. Но для благополучного исхода нужно было стать коммуникабельным, общительным человеком, душой компании и весельчаком, безобидным малым. То есть полностью перевернуть свое сознание и спрятать глубоко с глаз свое раздутое эго.

Время в пути почти остановилось. Дорога была скучна и однообразна, вечер подбирался медленно, спускаясь с неба синим полотном. Тепло и монотонность укачиваний разморили Петрушина. Он уснул как ребенок, не замечая посторонних раздражителей в виде шума, неровностей дороги и шипящего радио. Он настолько глубоко провалился в сон, что казалось, даже под страхом быть пойманным он отмахнется и выберет сладкие моменты сновидений, нежели немедленное пробуждение. Вся бдительность растворилась, и на пассажирском сиденье огромной фуры мирно спал маньяк, которого больше года разыскивает вся местная милиция.

От резкого толчка Петрушин наконец открыл глаза. В зеркало заднего вида он увидел милицейский "каблучок". Водитель фуры в это время возился с документами.

– Ты сиди. Я скоро. – водитель вышел из машины и направился навстречу к приближающемуся сотруднику милиции.

– Добрый вечер. Лейтенант Тамелин, разрешите документы.

Лейтенант проверил все документы, попросил водителя открыть и показать перевозимый груз, затем спросил, есть ил еще кто-то в машине. На что водитель ответил, что подобрал на трассе парня, путешественника, и сейчас они вдвоем направляются в сторону Москвы. Лейтенант Тамелин обошел фуру и направился к двери пассажирского сидения. Но когда он открыл дверь – в кабине никого не было. Попутчик непонятным образом испарился, будто его и не было.

– Только что здесь был. Он вообще спал. – растерянно произнес водитель фуры.

Лейтенант достал из папки фоторобот разыскиваемого преступника, и предъявил его водителю, тот без колебаний опознал подобранного на трассе человека. Патрульный немедленно сообщил о случившемся дежурному сотруднику. Теперь поиски сосредоточили в конкретном квадрате определенной местности. На поимку преступника были брошены силы из семисот оперативников, шести служебных собак и еще двесот человек добровольцев. Наблюдение с воздуха было решено начать с рассвета в том случае, если до утра преступник не будет пойман. Кольцо сжималось, шансов ускользнуть у Петрушина все меньше. Пронин удивлялся невероятному везению маньяка. Ему не терпелось заглянуть в глаза похитителю спокойствия целого города. Пронин пытался вспомнить тот день, когда Петрушин проходил по делу о маньяке с красным беретом свидетелем. Владимир Константинович хотел понять, насколько силен противник. Но каких-либо ярко выраженных лидерских способностей или отличительных черт не мог припомнить. Петрушин тогда показался ему вполне заурядной личностью, ничем не примечательной, скорее наоборот. Единственное, что выдавало в нем странные наклонности, это то безразличие и обыденность, с которыми Петрушин смотрел на тело мертвой девушки в морге. Этот факт и насторожил тогда Пронина, но никто не мог подумать, что этот едва уловимый нюанс мог положить конец эре маньяка с красным беретом.

Снова лес, снова холод и изнуряющая усталость. Петрушин прорывался сквозь листву, на это раз он и сам не знал, куда шел. Теперь задача усложнялась во много раз: погоня могла настигнуть его в любой момент. Но собачьего лая и шум вертолетных лопастей пока слышно не было. А значит есть крошечная возможность перехитрить оперативников. Неожиданно Петрушин набрел на огромное болото. Кто-то посчитал бы это опасной затеей, но Василий воспринял переход через топь счастливым случаем. Он нарезал гибких веток ивы, соорудил две платформы диаметром сантиметров по сорок и привязал их к ботинкам. В качестве веревок для связки беглец использовал разрезанное на ленты полотенце, которое Петрушин прихватил в доме Саши Коновалова. Болото было неоднородное, виднелись островки земли, поросшие мхом и мелкой травой. На них и ориентировался Петрушин, ступая на опасный путь через болото. Ноги были разведены в стороны, чтобы импровизированные широкие подошвы не цеплялись друг за друга. Вот преодолен первый небольшой участок. Для пущей уверенности в следующем шаге Василий Петрушин нашел длинную сухую ветку, по размеру напоминающую посох. Прежде чем встать на очередную сухую кочку, он прощупывал ее палкой. Если почва была не зыбкая, прочно державшаяся на поверхности болота – Петрушин делал следующий шаг. Когда такими маневрами Василий добрался до середины болота, внезапно ему стало страшно, что он может остаться здесь навсегда, не рассчитает силы и погрязнет в густой, тинистой, зловонной жиже. Паника подбиралась к сердцу маньяка. Ему пришлось остановиться и вслух начать успокаивать самого себя. На удивление самого Петрушина, такой метод успокоиться помог ему достаточно быстро. Он продолжил свой нелегкий путь. Шаг за шагом, кочка за кочкой, медленно и аккуратно, наконец, страшное препятствие было пройдено. Мысленно Петрушин воздавал хвалу всем богам, помогающим таким, как он. Что это были за боги – никто не знает, даже он сам. Главное, что теперь собаки потеряют след, дойдя до болота. А он продолжит свой бессмысленный марафон.