Владимир Андриенко - Дрозды. Последний оплот

–А вы знаете о многочисленных злоупотреблениях, которые процветают здесь, ротмистр?

–О каких злоупотреблениях вы изволите говорить, поручик. Я ничего не знаю.

–Я узнал, здесь людей хватают без всяких оснований и сажают в холодную. Затем вымогают деньги.

–Вот как? И кто повинен в этом преступлении?

–Начальник стражи капитан Еремеев. Против него необходимо возбуждать дело о злоупотреблениях…

–У вас есть доказательства? – спросил Рихман.

–Их совсем нетрудно найти.

–Но они у вас есть сейчас?

–Есть сведения, которые нуждаются в проверке.

–Так проводите сами эту проверку, поручик. У вас есть на это особые полномочия. А я, поручик, занимаюсь мобилизацией.

–Но если здешняя стража отпускает мобилизованных за взятки, то это ваше дело, ротмистр.

–У меня есть полный отчет о проведении мобилизации в Бердянском уезде. Из 207 мобилизованных крестьян на 24 марта 1920 года осталось в строю 167 человек. Остальные дезертировали. И еще человек 60 обязательно дезертируют.

– Вы же обещали их вешать, ротмистр.

– Это была простая угроза. Если бы каждого дезертира вешали, то армии не было бы, поручик.

– Взятки должностных лиц?

– Взятки? Вы идеалист, поручик. Как и ваш начальник полковник Кальве.

– Я офицер Русской армии.

– И что? Это мешает вам быть идеалистом? Вы же дальше своего носа не видите. Вы еще о долге русского офицера расскажите. Теперь на юге все чиновники интендантства берут взятки. Люди хотят использовать свои прибыльные должности, пока они у них есть. Вы думаете, что в Воронеже, где мы с вами познакомились, было иначе? Ваш полковник Кальве идеалист и вы ему под стать. Но вас в штабе было только двое таких. Неужели вы верили в то, что белые удержат Воронеж? Вот и хапали, кто мог. И здесь также. И вы не сможете этому противостоять, поручик. Или вы думаете, что я вас боюсь? Боюсь вашего доклада по начальству?

– Есть приказ главнокомандующего…

– Скоро он оставит свой пост, поручик. Время Деникина закончилось.

– Если у нас пошел столь откровенный разговор, ротмистр, то скажите мне – вы верите в победу белого дела?

– Нет, – сразу признался Рихман. – В этой войне победят большевики.

– Вы откровенны.

– А чего скрывать? Это понятно многим.

– Вы думаете, что Советы столь сильны?

Рихман ответил:

– Советы это новая сила, которая сметает все на своем пути. У них есть идея. Я сейчас не стану говорить о том, что это за идея. Но она есть. А что есть у нас? За что мы боремся? За монархию? Нет. Большинство белых против восстановления монархии. За демократическую и свободную Россию? Но крестьяне, которых мы хотим заставить сражаться, не понимают что это такое. Деникин неплохой генерал, но плохой политик. А вот их Ленин и их Троцкий политики хорошие. Они знают, что нужно толпе. Вы читали большевистские газеты, поручик?

– Нет.

– Напрасно. Вы сравните статьи Троцкого в «Правде» и нашего профессора Бернацкого в «Вестнике». Троцкого понимают все! А что такое Бернацкий? Кто понимает его слог, и его мысли из простой среды? Никто! Нам не выиграть этой войны.

Пожалуй, сейчас поручик Лабунский был согласен со своим врагом.

– А что в итоге? – спросил он Рихмана.

– Вы о чем?

– Вы станете просить меня не докладывать о результатах моего расследования? Так?

– Нет, – засмеялся Рихман. – Зачем мне это? Вы еще скажите, что я захочу вас убить, дабы никто не узнал правды. Вы свободны, поручик. Возвращайтесь в Симферополь и докладывайте что хотите.

– Вы не боитесь?

– Со стороны градоначальника Симферополя мне ничего не грозит.

– Вот как?

– Именно так. Я бы даже заключил с вами пари, поручик.

– А контрразведка армии? А генеральный штаб?

– Они ничего не смогут сделать, поручик. Знаете, что я вам скажу по поводу вашего задания?

– Что?

– Есть приказ провести проверку. Вот вам его и поручили. Но что дальше? Результатов не будет.

– Зачем же тогда проводить проверку?

– Потому что есть приказ провести, вот и проводят. Вы поймите, что наказывать чиновников вроде Еремеева никто не станет. Если арестовать и пустить в расход Еремеева то что, по-вашему, измениться, поручик?

Лабунский пожал плечами. Рихман продолжил:

– Других чиновников нет. Их взять неоткуда. И никакие приказы главнокомандующего положения не исправят. Это старая Россия за которую вы сражаетесь, поручик…

Крым.

Симферополь.

28 марта, 1920 год.

Лабунский вернулся в Симферополь и узнал о том, какие перемены произошли. Главнокомандующий Вооружёнными силами Юга России генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин сдал полномочия генерал-лейтенанту барону Петру Николаевичу Врангелю.

Еще 18 марта генерал Кутепов заявил, что его добровольческий корпус не верит больше командующему. Деникин сразу ответил, что при таких обстоятельствах он слагает с себя руководство войсками. Было сделано заявление о созыве чрезвычайного военного совета на 22 марта.

Вместе с Деникиным подал в отставку начальник штаба генерал Романовский.

– И кто командует ныне? – спросил Лабунский.

– Барон Врангель.

– Хороший выбор, – одобрил Лабунский.

– Как ты выполнил задание?

– Даже страшно вспоминать про то, что было. На местах нет ни власти, ни закона. Это какое-то первобытное общество, где царит право сильного.

– Так сейчас по всей России. Дай срок. Порядок будет восстановлен.

Капитан Васильев убедил Лабунского написать отчет о своей поездке, и передал его полковнику Вольскому.

Тот прочитал:

«Тыловое начальство, исправники, надзиратели, люди из государственной стражи поставленные охранять закон, берут взятки, за освобождение от мобилизации. Под арест сажают часто совершенно невиновных людей. Их отпускают только за крупные взятки. Я всюду видел только злоупотребления и анархию. Под арест сажаются крестьяне не только без достаточных к тому поводов, но и с целью вымогательств. Приставы смотрят сквозь пальцы на преступления низших органов административной власти. Всюду пьянство, казнокрадство, откровенный разбой. Чиновники высокомерны, продажны, недееспособны и бесчестны!»

– А этот ваш поручик в выражениях не стесняется, – сказал Вольский.

– Режет правду, господин полковник. Но нет оснований ему не верить. Эти сведения подтверждаются и другими источниками.

– Хорошо, капитан. Я доложу об этом по начальству.

– А что касаемо поручика Лабунского?

– Вы начальник отделения, капитан. Решение за вами. Но использовать его стоит на работе касающейся агентов большевиков. Все что касается войны, капитан. Для внутренней работы нужен кто-то более гибкий. И не столь категоричный…

***

Полковник Вольский отправился в канцелярию градоначальника генерала Климовича и представил тому рапорт поручика Лабунского. Тот прочитал и вернул полковнику со вздохом.