Сергей Трапезников - Жизнь Тузика Озейло. Перекрёстки

– Пожизненное у меня не за Аниту, – продолжил Эдуардо, выпуская изо рта дым. – За принуждения к преступным действиям Колина Мэдлока. Это его подвал был, если помнишь…

– Помню, – кивнул Тузейло.

– А также за убийство корреспондента той же газеты…

– Виктор Фернандес, – догадался Тузик, вспоминая, что, согласно официальной версии, Шульц и Хороббадо убили его в результате ссоры. Тогда Тузику мотив показался слабым, но Эдуардо написал чистосердечное, поэтому вопросов не возникало.

– И за Березина, – завершил перечисление скотч-терьер. – Фернандеса и Березина убили не мы. А уж Уолта этого – и подавно.

– Сильно, – скептически отозвался Тузейло. – А кто тогда?

– Понятия не имею. – Эдуардо затушил сигарету. – Только предполагаю.

– Педро Андреас мог быть нечистым на лапу? – решился спросить, наконец, Тузик.

– Чушок этот? – Скотч-терьер рассмеялся. – Не думаю. Хотя кто знает, кому он в жопу дать готов ради кресла. Кстати, они как раз с этим Уолтом на одном этаже работали, если я ничего не путаю. Больше ничего не могу сказать. Плохо помню обоих.

Конечно, то, что Андреас и Уолт оба работали на одном этаже, пользовались одной и той же уборной и посещали одну и ту же комнату для приёма пищи, было уже интересно. Но это всё равно ни о чём не говорило. На этаже помимо них двоих трудилось как минимум тридцать разных псов. Получается, что по логике Тузика любой из них мог быть потенциальным убийцей.

Эдуардо молчал. Тузик же безмолвно выжидал, не желая снова подталкивать скотч-терьера к разговору. Пусть красуется, сколько его душе угодно. Тузик пока никуда не спешил, и поэтому был готов ждать.

– Убивают здесь, – вдруг заявил Хороббадо. – Был тут один новичок, которого поместили сюда примерно в то время, когда Ортегу убили, в ноябре. Потом, когда «на земле» началось расследование убийства, он давал показания для следствия – больше его не видели. Отравили наверняка. Уж больно тихо он испарился.

– Не в курсе: «новичок» этот был из числа псов Ортеги? – на всякий случай спросил Тузейло.

– Я так понял, что да, – кивнул скотч-терьер. – Ортегу здесь не любят, и его шавок тоже. Тут половина тюрьмы сидит благодаря ему. Ты же помнишь наверняка, как он город расчищал от всех чужаков. Теперь Афонсо такой же.

Выходит, что незадолго до смерти Ортеги за решётку попал один из членов его команды. А после убийства, когда полиция и Торрес пытались найти убийцу по горячим следами, этот пёс давал кому-то показания, после чего был уничтожен. Интересная получается картина – есть над чем подумать.

Скотч-терьер снова потянулся за сигаретой. Тузейло уловил неуверенность в движениях и во взгляде. Очевидно, Хороббадо что-то взвешивал в голове.

– Я сейчас буду долго говорить, а ты меня не перебивай, договорились? – наконец выдал он.

Тузик кивнул.

– Мы с Алексом были пешками в большой игре. Мы оба были проаргентинскими кандидатами на двух выборах в мэрию. Наша задача была не пустить в кресло тебя и особенно Березина. Уж очень руководство страны не хотело, чтобы он управлял городом. Мы не справились с задачей в первый раз. Нам дали второй шанс. Признаюсь честно: во второй раз я уже заранее знал, что будет провал. Горожане к нам не были сильно расположены и во время первых выборов, не говоря уже о второй гонке. Березина убили. Не буду скрывать: это случилось очень кстати. Но тут же появился ты. Было указание сверху – похитить Аниту, чтобы вывести тебя из строя. Угрожали расправой с семьёй, поэтому мы согласились. Когда в итоге мы поняли, что натворили, отступать было уже поздно. В тот вечер в подвале мы хотели убить всех и сбежать из страны. Но не успели. Теперь я вот здесь.

– К чему вдруг такие откровения? – спросил Тузик.

– Я устал, – признался Хороббадо. – Семьи моей, которую обещали перерезать, если я пойду на попятную, больше нет. Жена умерла, дочь замужем и далеко, в другой стране. Да и знать меня, наверное, уже не знает. Пожизненный срок отбывать тяжело. Смысла нет. Повеситься невозможно – тут всё строго. Вены тоже не порежешь. Зато можно дать показания. Эти за дверью всё слышат. Я правда очень рад, что пришёл именно ты. Я не жилец. Сегодня-завтра меня уже не будет в живых. Убьют – и хорошо, что по-тихому. Без мучений.

– Если тебе так хотелось на тот свет, то почему ты не рассказал всё это псам, которые тебя допрашивали в течение этих двух недель?

– Потому что я им не доверяю. – Хороббадо выпустил в потолок густой дым и отправил бычок в пепельницу. – После таких рассказов убьют меня в любом случае. Только вот если слушателем моим будешь ты, то от моих слов будет хоть какой-то толк.

Эдуардо пронзительно посмотрел на Тузика, и тот всё понял:

– Совесть замучила?

Скотч-терьер слабо кивнул.

– Забавно, – Тузик горько усмехнулся, – я с тобой прямо как со старым другом поговорил.

– И то верно, – согласился Эдуардо, не улыбнувшись. – Сказали бы мне это года три назад – не поверил бы.

Разговор закончен. Тузик это уловил. И поэтому нажал на кнопку вызова конвоя. В двери заскрипел ключ.

– Удачи, – устало выдал Хороббадо. – Надеюсь, это тебе пригодится.

Международный аэропорт Сан Карлос Де Барилоче оказался довольно скромных размеров. А по причине завершившегося ко второй половине апреля горнолыжного сезона Вальтер и Сельвина, пройдя по рукаву, очутились в полупустом здании. Паспортный контроль отнял у них от силы минут десять, поэтому уже совсем скоро они уже стояли у официальной стойки такси и заказывали машину.

Здание аэропорта расположилось на равнинах на юго-востоке от самого города, в то время как сам горнолыжный курорт находился на склонах возле озера Гутьеррес, что к юго-востоку от центрального Барилоче.

Снизившееся число туристов пришлось очень кстати. Вздумай супруги вельш-корги сунуться сюда на месяц раньше – по прилёте им бы пришлось стоять в длинных очередях, на стоянке такси, а затем застрять в утомительных пробках посреди узкой и извилистой «Ruta nacional 40» – знаменитой автомобильной артерии Аргентины, рассекающей страну с севера на юг, параллельно Андам.

Сейчас Вальтеру и Сельвине Веласко повезло. На дорогах было пусто, поэтому таксист мог вдоволь насладиться любимой скоростью, а вельш-корги – необыкновенными видами стремительно надвигающихся гор. Стотысячный городок остался вдалеке, по правую сторону, а извилистая трасса целенаправленно уводила их в другом направлении – к озёрам и живописным склонам.

Вальтер думал о том, что уже совсем скоро всё наконец-то закончится. Они с Сельвиной доберутся до Федерико Торреса, вытащат из него всю информацию, передадут её Афонсо, а затем вернутся в свой небольшой городок Виррей-дель-Пино и продолжат свою тихую и размеренную жизнь в качестве пенсионеров. До следующего задания.