Леонид Дроздов - Закат над Квантуном

Утром следующего дня, по дороге в присутствие, внимание Горского привлекла четверка стрелков, державших под руки испуганного китайца. Азиата очевидно собирались пороть, приготовления шли полным ходом.

– Что ж вы делаете, братцы? – подошел к ним Антон Федорович. Китаец с надеждой поглядел на титулярного советника.

– Вор он, ваше благородие! – уверенно заявил ефрейтор со злым выражением лица.

– Что же он украл?

– На казенные харчи позарился, паскуда!

Горский еще раз поглядел на китайца. Под тонкой грязной курткой угадывалось тщедушное телосложение. Впавшие щеки говорили о недоедании.

– А вы отчего не в казарме?

– Нас за провиантом послали, – пояснил рядовой с рыжим чубом. – Намедни выдвигаемся…

– Зашли в хлебную лавку, а там хозяин орет да на этого пальцем тычет – давеча, грит, булку с прилавка хвать, и драпака! Ну так мы его быстро заломали! – добавил ефрейтор.

– Лавочник мог обознаться. Неужели бы вор вернулся на другой день, сами подумайте? – взывал к ним Антон Федорович.

– А и то верно… – почесал затылок чубатый.

– Отпустите вы его! Пусть идет себе с миром.

Стрелки китайца отпустили, мудрому совету вняли. А на душе Горского сделалось легче.

В полдень в камеру судебного следователя заехал Гвоздевич. Проститься… Их роты выгоняли к Нангалину, где уже стояла бригада. Просил беречь себя и всегда думать, прежде чем что-то сказать или сделать.

– Может статься, мы с вами больше не увидимся, – сказал напоследок Георгий Сильвестрович. По его лицу пробежала мрачная тень. – Поручаю на вас Дальний.

Крепко пожал руку и был таков.

Весь день Горского не покидало чувство тревоги…

***

Солнце садилось за горизонт далеко на западе, там, где жили европейские варвары. Безоблачное небо быстро меняло расцветку, превращаясь из романтично-фиолетового в зловеще-черное. Спокойное море взрезали гребные винты, оставляя позади белые полосы. Шлейф из пены растянулся на несколько тё, уходя в сторону скрывшегося из виду Квантуна.

Фурукава покидал Порт-Артур в великолепном расположении духа. Русская крепость ему ужасно не понравилась, но очень скоро английский пароход доставит его на родину. Благо японский консул спешно увозил соотечественников, заручившись охранной грамотой, полученной у своего российского коллеги в Чифу. Поэтому никаких сложностей с выходом из Артура не возникло.

Фурукава почесал бритый подбородок, глядя в уходящую даль, поежился от холодного ветра и побрел в свое отделение. На пароходе он служил коридорным.

Не успел он вернуться, как какой-то сморчок с кансайским акцентом потребовал принести ему в каюту кофе. Фурукаве пришлось мысленно сосчитать до десяти, чтобы не учинить конфликт. Выдержка никогда не была его сильной стороной. Тем не менее он даже заставил себя улыбнуться.

После этого он снова вышел на палубу.

Пароход отошел не менее чем на 4 ри от Квантуна, прежде чем на востоке возник профиль военного судна. По силуэту с двумя высокими мачтами и двумя огромными в диаметре дымовыми трубами Фурукава понял, что это флагман императорского флота – броненосец «Микаса». Сердце забилось быстрее. Он и представить себе не мог, что всё произойдет так скоро .

Коридорный сидел на посту, когда к нему подошел консул.

– Нас ждут, – рассеянно бросил дипломат. Было заметно, что он тоже волнуется.

Оказалось, что с «Микасы» за ними послали шлюпку. Молоденький лейтенант любезно сообщил, что ему приказано доставить их на борт флагмана.

Броненосец щерился палубными орудиями, массивной глыбой возвышаясь над шлюпкой. Ни один прожектор не зажегся, чтобы осветить им путь. Холод заставлял матросов грести быстро, поэтому очень скоро гости с английского парохода оказались на борту «Микасы». Выяснилось, что за флагманом в кильватерной колонне следовала большая группа миноносцев. Консула и Фурукаву провели в боевую рубку, где их встретил пожилой человек в мундире с вице-адмиральскими эполетами. Несмотря на полумрак, коридорный хорошо разглядел его лицо: умные, но усталые припухшие глаза, крупный нос, седая эспаньолка. Это мог быть только командующий объединенным флотом Японии Того Хэйхатиро. Рядом с ним стоял капитан 1 ранга в самом расцвете сил, с бесстрашной и несколько наглой физиономией.

– Того-тайсё-доно! Позвольте сделать доклад! – задорно отрапортовал Фурукава, вытянувшись во фрунт. Он специально назвал командующего императорским флотом «адмиралом», но не общим словом «тэйтоку», а именно тем, которое относится к непосредственному чину («тайсё»). Лесть – замечательное средство сближения.

Старик вице-адмирал коротко улыбнулся – кажется, оценил.

– Хикодзиро-дайсё-доно, проведите, пожалуйста, майора Фурукаву в мою кают-компанию, – обратился Того к капитану корабля. – Мне необходимо переговорить с господином консулом. Я скоро к вам присоединюсь.

Хикодзиро кивнул и жестом указал Фурукаве на выход. Они спустились в невысокую, но широкую и светлую комнату, всё центральное пространство которой занимал длинный стол с тринадцатью стульями. В военной среде это число пользовалось чрезвычайной популярностью, поэтому Фурукава не удивился.

Над столом свисали железные штыри с электрическими плафонами. Искусные картины оживляли унылые белые стены; от закрытого экраном камина исходило приятное тепло.

Вскоре появился вице-адмирал в сопровождении штабных офицеров и попросил начинать. Фурукава достал из внутреннего кармана аккуратно сложенную карту. Он заботливо разложил ее на скатерти, офицеры обступили его вплотную.

– Нам удалось установить доподлинное расположение вражеских судов в Порт-Артуре. Все они нанесены на эту карту, – Фурукава с нескрываемым восторгом ткнул пальцем в черные отметки у входа в крепостную бухту. – Русские корабли стоят на внешнем рейде уже неделю. У самого берега, отдельно от прочих, расположены крейсера 2 ранга «Новик», «Боярин», «Джигит» и канонерская лодка «Гиляк». Основная эскадра выведена чуть дальше и выстроена в три шеренги. Северную составляют броненосцы «Петропавловск», «Полтава» и «Севастополь», промежуточную – «Пересвет», «Ретвизан», «Победа» и «Цесаревич» и южную – транспорт «Ангара» и крейсеры 1 ранга «Баян», «Диана», «Паллада» и «Аскольд». Два крейсера ежедневно дежурят под парами. Еще два освещают рейд прожекторами. Сегодня это «Ревтизан» и «Паллада».

Того довольно улыбнулся. Он и подумать не смел, что Фурукава добудет настолько подробные сведения.

– Каждый вечер прекращается сообщение с берегом, – продолжил майор в форме коридорного слуги. – По одному борту у орудий всю ночь дежурят матросы. При этом суда хорошо видны в темноте за счет навигационных огней, которые они всё же оставляют во избежание столкновений с джонками, шаландами и прочими гражданскими лодками. Заграждающие боны с сетями русские также не используют.