Дональд Гамильтон - Интриганы

Часа через три, ближе к рассвету, мы добрались до круглосуточно работающего мотеля в ста двадцати с лишним милях севернее Феникса. Я зарегистрировался как мистер и миссис Хелм с дочерью, взял ключ и подъехал к предназначавшейся для нас секции.

— Давайте, заходите, — сказал я, передавая ключ Лорне. — Я занесу багаж после того, как припаркую лодку.

Для машины вместе с лодкой места не хватало, поэтому я загнал лодку на стоянку, отцепил универсал и поставил его рядом. Потом, достав свой чемодан и рюкзак Марты, закрыл машину. Дверь комнаты была приоткрыта. Я настежь распахнул ее, вошел и застыл, глядя на пантомиму, которую разыгрывали две женщины: молодая отступила к одной из больших кроватей, а старшая держала у бедра короткоствольный револьвер.

— Успокойся, Лорна! — воскликнул я.

— Мне надо было убедиться, что она не вооружена. Во всяком случае, я не работаю с теми, кому не доверяю.

— Ты, должно быть, чертовски одинока, — я начал заводиться. — Но ведь тебя никто не просит с ней работать, это мое дело. А сейчас убери этот чертов пистолет, пока он не выстрелил и не принес нам кучу неприятностей.

— Мое оружие не стреляет, пока я не захочу. И никто, ни один мужчина не будет указывать мне...

— Заткнись и выпей что-нибудь. Оставь ребенка в покое. Если вместо того, чтобы размахивать пистолетом, ты пошире откроешь глаза, то получишь ответы на все вопросы. — Я достал из чемодана бутылку и ободряюще подмигнул Марте, которая опустилась на кровать и сидела очень тихо, не сводя глаз с пистолета. Поставив бутылку на туалетный столик и снимая со стаканов бумажные обертки, я добавил: — Ради бога, Лорна, посмотри на девушку, прежде чем открывать пальбу. Она никакой не профессиональный агент — ни наш, ни чей-либо еще. Я тебе дал это косвенно понять, для того чтобы ты на нее не рассчитывала, если бы началась заварушка.

— Тогда кто она и что здесь делает?

— Она играет кличками и паролями, но не может сдержать свое высокопринципиальное негодование, когда реальность не совпадает с красивой мечтой, которую она вбила себе в голову: о мире, где никто не умирает. Однако при всей ее наивности эта старая седая лиса в Вашингтоне достаточно доверяет ей, чтобы послать ко мне с жизненно важной информацией. Почему? Можешь ты это постичь, Лорна? Где ты видела раньше эти кустистые темные брови? Конечно, они лучше выделяются на фоне седых волос. — Я глубоко вздохнул. — В случае, если тебе нужен еще один намек: она говорит, что ее настоящее имя Марта Борден. Это тебе что-нибудь говорит, или ты не такая любопытная Варвара, как я?

Лорна пристально посмотрела на меня, потом метнула острый взгляд в сторону девушки. Потом курносый пистолет исчез в кармане хаки.

— Борден? Ты хочешь сказать, что он послал свою дочь?

В этот утренний час снаружи не доносились звуки интенсивного движения и в комнате царила тишина. Это была первая возможность при хорошем освещении изучить агента, которого я спас. Я был немного разочарован. Марта описывала ее как красивую женщину, но, хотя она и производила впечатление ястребиной отчетливостью черт, мне она не показалась очень привлекательной: худая и жесткая, с довольно тонким и костистым лицом, ставшим красно-коричневым от солнца. Ее грязные брюки цвета хаки были порваны на одном колене, а рубашка в пятнах и без пуговицы — не верхней, с которой соблазнительные кинодивы всегда умудряются в напряженные моменты что-то сотворить, а одна из средних.

Я напомнил себе, что после того, как Лорна два дня и две ночи скрывалась в пустыне Аризона, трудно ожидать, что она будет образцом элегантности, и, по совести, мне следовало бы отложить вынесение приговора. Однако первое впечатление не было благоприятным. Конечно, не исключено, что мое предубеждение против нее возникло из-за ее властных манер.

— Мистер Хелм? Мэтт? — позвала Марта, сидящая на кровати. Лорна и я резко повернулись к ней. Она вспыхнула, смущенная нашим внезапным вниманием. — Я... я не понимаю...

— Чего ты не понимаешь?

— Папуля сказал, что вы не знаете... что никто не знает...

Было странно слышать, что о Маке говорят в такой бесцеремонно интимной манере. Я ответил:

— Твой папочка не так глуп. Видимо, он сказал тебе, что никто не должен знать его настоящее имя. Но Мак — руководитель конторы любителей чужих секретов — вряд ли будет тешить себя иллюзией, что сможет помешать нам в свободное время сунуть нос в его дела. Собственно говоря, я узнал его имя почти случайно. Однажды, несколько лет назад, я увидел, что машина, которую у меня были основания считать его личным транспортным средством, припаркована в деловой части Вашингтона. Мак воспользовался ею несколькими месяцами раньше, чтобы оказать мне помощь. Это был быстроходный седан “ягуар” с радиотелефоном, несколько дороговатый и чересчур бросающийся в глаза для простого агента. В общем, я не мог отказать себе в удовольствии подождать поблизости и выяснить, правильно ли мое предположение. Через некоторое время Мак вышел и сел в “ягуар”. Я ехал следом до дома в Чейви Чейз. Остальное было делом техники: Артур М. Борден, респектабельный государственный служащий, точный характер деятельности не указан, женат, один ребенок женского пола.

После короткой паузы Марта сказала:

— Моя мать умерла два года назад.

— Мне очень жаль.

Лорна нарушила неловкое молчание:

— Ну, а я проверяла старые документы государственной службы, когда случайно наткнулась на почерк, показавшийся мне знакомым. В деле были бумаги — переписка между офисами и т.п., — подписанные Макджилливрей Борден или просто Мак Борден. Видимо, ему в юности не нравилось имя Артур. Это было задолго до того, как он занялся нашей специфической деятельностью, еще до второй мировой войны.

Марта Борден облизала губы.

— Казалось бы, у взрослых мужчин и женщин есть занятия интереснее, чем лезть в дела, которые их не касаются!

Меня передернуло:

— Черт, да ведь мы работаем на парня. Мы ставим на кон свои жизни, когда он говорит “ставьте”. Все, что касается его, — наше дело. Хочет Мак вне офиса оставаться анонимным — прекрасно, никто из нас не станет болтать лишнее, но если когда-нибудь придет время и понадобится дополнительная информация — она у нас есть. И я думаю, Мак знает об этом.

— Откуда вы знаете, что вам может понадобиться подобная информация?

— Она уже мне понадобилась, да и тебе отнюдь не повредила, крошка. Если бы я не узнал имя и не догадался, кто ты есть на самом деле, ты оказалась бы в сложном положении — когда я понял, что при таких взглядах ты никак не можешь быть самостоятельным агентом, работающим на Мака. Я готов держать пари, что он рассчитывал на это, когда разрешил тебе использовать настоящее имя.