Чингиз Абдуллаев - Западный зной

В этот вечер она делала все, чтобы удовлетворить своего друга. Но он казался каким-то зажатым и скованным. Она отдавалась любви, как всегда, страстно и с глуховатыми стонами, которые она никогда не сдерживала. Но в этот вечер он почему-то все время закрывал ей рот, словно боялся, что их могут услышать. Он остался на ночь у нее, и она не возражала. Но все ее попытки уговорить его решиться на второй или третий «подвиг» оказались тщетными. Он повернулся и заснул. На часах было около десяти. Изабелла взглянула на своего друга и нахмурилась. Она помнила, что он был «жаворонком» и привык рано ложиться спать и рано вставать. Но в десять вечера… Для Нью-Йорка это только начало жизни. К тому же сегодня он был ленив и малоподвижен. Она взглянула на него. Нет, этот «мачо» ей не совсем подходит. Конечно, он интересный мужчина и неплохо зарабатывает. Но нельзя быть таким предсказуемым и таким приземленным. Он мог бы иногда проявлять какую-то фантазию или инициативу. Как ни жаль, но с ним придется расстаться. Понятно, что новую семью он создавать не захочет. А ей нужна была новая семья, муж, который сможет сделать ей несколько детей и обеспечить безбедное существование.

Она отодвинулась от него и, включив настольную лампу, достала журнал. Завтра будет встреча с приехавшими из Австрии модными дизайнерами, и она хотела ознакомиться с их новинками. Изабелла покосилась на мирно сопевшего Ползунова. Нет, он ей точно не подходит.

Она даже не могла предположить, что сейчас за ее квартирой наблюдали сразу четыре пары глаз. Две пары из дома напротив, где был оборудован пост сотрудников ЦРУ, которые следили за ее квартирой и слушали все звуки, исходившие из спальни. Они уже успели поставить необходимую технику и в ее квартире, не сказав об этом ни Ползунову, ни самой хозяйке квартиры. А на улице, в подъехавшей на другую сторону машине, тоже сидели двое. Роберт и Нина — под этими кличками их знали в Москве.

— Его охраняют, — сказал Роберт, — на этот раз достаточно тщательно. Я видел, как они сегодня приезжали к нему домой, чтобы оборудовать его квартиру. Они точно знают о наших передвижениях и уже ждут нас.

— По-моему, мы здесь уже задержались, — заметила женщина. — Вспомни. Четыре случая подряд. Наши фотографии наверняка есть у каждого из этих агентов. Нужно вернуться через Канаду домой.

— Он пятый и последний, — возразил Роберт. — У нас был список из пяти фамилий. Я всегда выполнял свои задания в полном объеме.

— Это не тот случай, — возразила более разумная женщина. — Иногда ты ведешь себя, как нетерпеливый ребенок. Хотя в Лас-Вегасе твой план с этой девицей был неплохим. Но он уже был. Они готовы теперь к любым неожиданностям. Нам просто повезло, что нас там не взяли. Оставаться больше не имеет смысла. Ты сам говорил, что самое главное в нашей работе — вовремя уйти с места происшествия. Сейчас нам нужно вовремя исчезнуть из этой страны.

— Он последний, — упрямо повторил Роберт. — Нужно придумать, как на него выйти. И тогда мы отсюда уедем.

— Мне иногда кажется, что ты вкладываешь в эту работу слишком много личного, — заметила женщина.

— Да, — повернулся к ней Роберт, — да. Слишком много личного. Из-за таких, как Ползунов или Уранов, я просидел восемь лет в тюрьме одного азиатского государства. Восемь лет в тюрьме, пока меня не обменяли. Всех моих информаторов к тому времени просто убили. А меня через восемь лет отпустили домой. И тут же уволили из органов как агента, не подлежащего восстановлению и потерявшего доверие. Я их понимал. Восемь лет в тюрьме другого государства. Удивляюсь, как я не сошел с ума. И поэтому, когда мне предложили такую миссию, я не отказался. Я и посчитал ее миссией. За всех преданных товарищей. За убитых друзей. За их исковерканные судьбы. Каждый из этих предателей был не просто олицетворением зла. Они для меня хуже любого преступника, любого мерзавца, ведь они точно понимали, что, сдавая своих коллег, приговаривают их к страшным пыткам, к мучительной смерти. Обрекают их семьи на тревожное многолетнее ожидание, на сиротство их детей, на слезы их вдов. Я бы так просто их не убивал. Я бы придумал для них пытку перед смертью, чтобы они почувствовали, как это страшно и больно.

— Ты мне ничего не рассказывал.

— Зачем? Ты бы решила, что я психопат. Мне нравится убивать. Но я абсолютно здоровый человек. И мне действительно нравится быть палачом этих предателей. Может, поэтому для меня так важна наша командировка.

— Ты хочешь снова рискнуть?

— Да.

— Но каким образом? Они его будут охранять круглосуточно, и ты уже не сможешь застать его одного.

— Значит, нужен новый план, — задумчиво произнес Роберт. — И мы должны с тобой все тщательно продумать.

Он не знал, приняли его или нет. Поэтому в понедельник утром он поехал к себе на работу в «ЛУКойл». При этом он все время звонил Элине и все время натыкался на ее отключенный телефон. В три часа дня он выяснил номер телефона ее новой фирмы и дозвонился туда, попросив позвать к телефону Элину. Он был убежден, что она просто играет с ним. Три дня ее мобильный был отключен. И городской не отвечал. Ничего другого он просто не мог придумать.

— Элины Георгиевны нет, — ответил ему приятный женский голос, — и ее сегодня не будет.

— А где она будет? — не сдержался Караев. — Я звоню ей на городской, и она не отвечает, звоню на мобильный, и он отключен. Как мне ее вообще найти? Куда обратиться?

— Не нужно ее искать, — пояснила женщина, — она не в Москве. Поэтому не отвечает ее городской номер. Она уехала из города и, наверно, так торопилась, что просто оставила свой мобильный телефон дома. Поэтому он тоже не работает, ведь она вылетела на самолете в субботу днем.

— Простите, куда она вылетела? — не понял ошеломленный Караев. — Почему ее нет в Москве?

— А вы разве ничего не знаете? Ее сын попал в аварию. Возвращался с ребятами в микроавтобусе, и тот перевернулся. Сын сломал себе ногу и попал в больницу. Слава богу, что все так обошлось. Она очень переживала…

— И уехала в Санкт-Петербург, — понял Тимур. — Тогда ясно, почему она мне не отвечала.

— Простите, кто это говорит? — спросила женщина.

— Это Караев, ее знакомый.

— Понятно. Она сейчас в Санкт-Петербурге. У нее есть другой мобильный. Если хотите, я вам продиктую.

— Да, — сказал он сдержанно, — очень хочу.

Она продиктовала ему номер телефона. Он, еще не положив трубку городского, уже набирал по своему мобильному ее номер. И сразу услышал ее глухой, несколько печальный голос:

— Алло? Кто это говорит?

— Это я, Тимур, — торопливо сказал он, — извини, что я не звонил. Вернее, я звонил, но оба твоих телефона не отвечали. И только сегодня я узнал, что произошло. Как твой мальчик?