Чингиз Абдуллаев - Западный зной

— Спасибо, уже все нормально. Нам просто повезло. Он чудом остался жив, отделавшись переломом. А его друг пострадал сильнее, получил сотрясение мозга.

— Где ты сейчас?

— В больнице, — сообщила она. — Врачи говорят, что уже к концу недели его можно будет забрать домой. Нога сломана, но он почти не пострадал. Я так перепугалась, что оставила свой телефон дома, на столике. И вспомнила о нем, только когда была уже в Санкт-Петербурге. Но я звонила тебе несколько раз. И в субботу, и в воскресенье, хотела объяснить ситуацию. Но твой городской не отвечал, а мобильный был отключен.

— Верно. Но у меня все было в порядке. Я был просто очень занят.

— А я решила, что ты на меня обиделся и нарочно отключил мобильный телефон.

Он улыбнулся. Они одинаково сходили с ума и звонили друг другу. И одинаково верили, что обидели другого своим невниманием или молчанием. Как они похожи друг на друга. Видимо, она тоже подумала об этом.

— Тимур, — вдруг сказала она, — ты видишь, как все получилось? Вот этого я всегда боюсь. Все может измениться в один момент, в одно мгновение.

— Я тебя люблю, — вдруг прошептал он ей в трубку, — я звонил тебе, чтобы сказать: я тебя люблю. — Как легко говорить эти слова, когда действительно любишь.

— Я тоже тебя люблю, — сказала она. — Ты знаешь, на кого мы сейчас похожи? На школьников, которые признаются друг другу в любви по телефону. Я надеюсь, что все будет в порядке и уже на следующей неделе я буду в Москве. Надеюсь, вы меня дождетесь, полковник Караев?

— Придется, — вздохнул он, — но я буду тебе звонить. Каждый день.

— Звони, — согласилась она, — мне казалось, что ты обиделся за мой субботний отъезд. Но я хотела взять небольшой тайм-аут, немного подумать, как нам быть. И видишь, как я себя наказала, мой тайм-аут слишком затянулся.

— Наш, — поправился он, — это наш тайм-аут. Я буду тебя ждать. Теперь я буду тебя ждать, даже если понадобится еще целый месяц. Или целый год. Я теперь точно знаю, что время можно сжимать и растягивать. Эти два дня время было страшно растянуто. Я так и не мог тебя найти, даже звонил Наташе, но она ничего не знала.

— Верно, — согласилась Элина, — я ей ничего не сказала. У нее и так проблем хватает. Зачем ей еще мои проблемы. Сказала, что все хорошо. Все, как обычно, очень хорошо. Не нужно ее загружать еще и моими проблемами.

Он молчал. Почему он думал о ней так плохо? Почему считал, что она кокетничает, отключив телефон. Или пытается с ним играть. Он забыл, сколько ей лет. В этом возрасте люди уже так глупо себя не ведут. Если они хотят встречаться с человеком, они с ним встречаются. Если не хотят, то честно об этом говорят.

— Алло, — сказала Элина, — ты куда пропал?

— Я думаю, что ты правильно поступила, ничего не сказав Наташе. Хотя это прибавило несколько седых волос в моей и без того уже не идеально черной шевелюре.

— Тебе нужно красить волосы, — посоветовала Элина, — и тогда ты будешь выглядеть гораздо моложе.

— Ни в коем случае, — ужаснулся он, — только этого мне и не хватало. Может, еще сделать подтяжку лица?

— Я об этом не говорила, но подумать можно. Послушай, Тимур, я сейчас бегу, меня зовут врачи. Я хочу, чтобы ты знал: что бы с нами ни случилось, какие бы события ни происходили, ты мне очень нравишься. Ты меня слышишь. Полковник Караев, я, кажется, вас люблю. Пока.

Он убрал телефон, счастливо улыбаясь. Вечером он вернулся домой в половине седьмого. И в этот момент позвонил его городской телефон. Позвонивший представился дежурным сотрудником отдела милиции в Люберцах. И сообщил, что к ним поступил труп неизвестного мужчины, умершего, очевидно, от сердечного приступа. Труп несколько дней пролежал в воде и только затем всплыл и был доставлен в морг. В кармане умершего была обнаружена записка с указанием номера телефона Тимура Караева.

— Несколько дней в воде? — недоверчиво переспросил Караев. — Значит, тело изменилось до неузнаваемости, а записка не намокла?

— Записка лежала в футляре из-под очков, — пояснил дежурный. — Вы можете срочно приехать?

— Конечно. Сейчас приеду. Вскрытие уже было?

— Да. Обычный сердечный приступ. Он, наверно, свалился в это водохранилище. Там такое место гиблое, всегда разные трубы плавают, деревья. Наверно, тело зацепилось за что-нибудь и не могло всплыть.

— Я сейчас приеду. — Он положил трубку. Не нужно никому говорить, что Павел никогда не носил очков и у него не могло быть футляра из-под очков. Ай да Большаков. Он сделал все, как обещал. Наверно, потом они его поменяют. Когда повезут отпевать в церковь. Наверняка Наталья захочет его отпевать, ведь он не самоубийца, а умер от сердечного приступа. И там его тело поменяют на настоящего Слепцова. И похоронят под плач его вдовы. Все правильно. Павел Слепцов умер в результате инфаркта, и его тело несколько дней пролежало в воде. Поэтому его невозможно узнать и еще более невозможно выставить на всеобщее обозрение. Но внешние приличия будут соблюдены. Наверно, это и есть ответ Большакова. Нужно будет завтра ему позвонить.

Тимур вспомнил про Наталью. Он позвонит ей, когда вернется из милиции. Или прямо оттуда. Ей будет легче узнать, что ее муж умер от обычного сердечного приступа. Он не был предателем. Его не похитили и не убили, что могло произойти. Его не мучили перед смертью, и все выглядит вполне буднично. Он куда-то поехал и по дороге оступился и упал. Обычный сердечный приступ у человека, когда ему за пятьдесят. Можно закрыть это дело, никто не виноват. Караев тяжело вздохнул.

— Ах, Павел, Павел, как же ты мог стать предателем? Как же ты мог? — вслух спросил он себя. Но, не получив ответа на этот вопрос, пошел к выходу.

Утром Евгений Ползунов выехал раньше обычного. Он тщательно побрился, надел новую сорочку и, попрощавшись с Изабеллой, вышел из дома. Внизу, у своей машины, он увидел другую пару агентов, приставленных к нему. Он подмигнул им. И сел в машину, чтобы отправиться на работу. Сегодня у них ожидался приезд двух бизнесменов из Кувейта. После освобождения Кувейта американскими войсками почти все бизнесмены из этой страны считали своим патриотическим долгом вкладывать свои деньги в американскую экономику. Никто не хотел вспоминать, что их некоторые вложения в арабские банки и в банки Кувейта оказались замороженными в ходе оккупации Ирака.

Ползунов приехал в компанию без пятнадцати девять. Он поднялся в офис на восьмом этаже, привычно здороваясь с коллегами и проходя в свой кабинет. Там уже были подготовлены материалы к новой встрече. Некоторые были на арабском. Он начал быстро их просматривать, отмечая наиболее важные места.

Раздался звонок телефона. Он недовольно взглянул на аппарат. Почему его отвлекают в такое время? Они же прекрасно знают, что он сейчас занят. Или опять какие-нибудь непрошеные гости и кто-то из переводчиков заболел или перепутал документы?