Чингиз Абдуллаев - Западный зной

Он достал из кармана конверт, положил его на стол. Затем поднялся и пошел к выходу. Ползунов остался сидеть на месте. Когда Кинг был уже перед дверью, полковник позвал его:

— Мистер Кинг.

Сотрудник ЦРУ обернулся.

— Вы считаете, что сможете таким образом нас защитить? Вы же понимаете, что против «ликвидаторов» вы ничего не сможете сделать. Чтобы нас спасти, вы должны собрать всех бывших агентов и спрятать их на какой-нибудь военной базе под охраной вашей армии. Но вместо этого вы устанавливаете «жучки» и ваши камеры. Вас мало интересуют наши судьбы, вам нужны эти «ликвидаторы». Если ваша машина приедет сюда даже за полминуты, то и тогда это никого не спасет. Чтобы убить человека, достаточно несколько секунд. Вам не нужны наши жизни. Вам нужны новые козыри в борьбе против Москвы. Вам нужны доказательства их активной деятельности, чтобы сорвать саммит в Санкт-Петербурге. Я ведь все сразу понял. Кому нужны эти разговоры о нашей безопасности, если вы оставляете нас в качестве живой приманки для хищников?

Кинг ничего не ответил. Он вышел, несколько раздраженно захлопнув за собой дверь. Ползунов усмехнулся. Нужно позвонить Изабелле и сказать, что сегодня он к ней приедет. И пусть она его ждет. Заодно достать свой револьвер, который он купил несколько лет назад в Техасе. Кажется, оружие ему сейчас пригодится.

Они собрались впятером. Они почти никогда не собирались в таком составе, чтобы не вызывать ненужных вопросов и подозрений. Но любое решение, которое они принимали, обязательно согласовывалось с каждым из них. Их было только пять человек. Руководители закрытой патриотической организации «Щит и меч», каждый из которых был сам по себе специалистом с очень интересной биографией. Заседание привычно открыл Большаков. Он был руководителем организации и поэтому лично проводил такие импровизированные совещания. Все пятеро были очень занятыми людьми и поэтому собрались вечером в воскресенье в небольшой квартире обычного типового дома где-то в центре Москвы.

Большаков оглядел собравшихся. Все четверо смотрели на него, ожидая, когда он заговорит. Эти четверо занимали исключительное положение в системе государственных органов страны.

— Мы собрались, чтобы еще раз уточнить нашу стратегию. Все наши люди, посланные за рубеж, действуют с максимальной отдачей. Особенно хорошо действуют Фармацевт в Европе и Роберт со своей напарницей в Соединенных Штатах.

— Их уже вычислили, — напомнил ему один из присутствующих, — в ЦРУ знают, что в их страну прибыли «ликвидаторы».

— Этого следовало ожидать, — кивнул Большаков, — мы понимали, что рано или поздно такое может случиться. И поэтому предприняли некоторые меры против негативного развития ситуации. Мы полагаем, что можно отозвать наших агентов из Америки, заменив их другой парой, о которой они еще не знают.

— У Роберта было конкретное задание по пяти агентам, — напомнил все тот же говоривший. — Насколько я могу судить, он не вернется обратно, пока не выполнит задание. Ваши специалисты его проверяли, Иван Сергеевич, и пришли к выводу, что мотивация его поступков чрезвычайно велика. Ведь он сам пострадал от одного из таких агентов-оборотней и поэтому выполняет данное задание, чуть ли не считая его личным долгом.

— Да, — кивнул Большаков, — именно поэтому его и выбрали. Я хочу вас информировать, что сегодня закончилась проверка полковника Караева. Наши специалисты считают его абсолютно готовым к работе в нашей организации. Он имеет сильную волю, прекрасный аналитик, большой специалист в области контрразведывательной деятельности. Психологи говорят, что он должен сражаться за свои убеждения и взгляды, в таком случае его самоуважение непрерывно возрастает и он готов отстаивать подобную позицию на любом уровне.

— Иначе говоря, сражаться и умереть за правое дело, — улыбнулся кто-то из присутствующих.

— Да, — сказал Большаков, — именно поэтому мы его хотим привлечь. Он может вести активную работу и разрабатывать нужные рекомендации нашим сотрудникам. Кроме всего прочего, он сможет помочь нашим специалистам противостоять любым попыткам возможного проникновения чужих в нашу организацию, что представляется мне чрезвычайно важным.

— Вы ему так доверяете?

— Он сумел нас вычислить и выжил, почти не имея шансов. Я думаю, что человек, обладающий таким талантом и такой удачей, может нам пригодиться. К тому же имеются отзывы наших врачей. Он готов к работе на все сто процентов.

— Тогда решайте сами. Но проверки по Швеции еще не закончились?

— Нет. Слепцова мы убрали, но, кто ему помогал, все еще под вопросом. Мы не остановимся на этом, продолжая проверку. Нужно было более подробно допросить Слепцова, но он не дал нам такой возможности. Когда его увозили, он умудрился в машине напасть на наших людей. Пришлось применить силу, иначе они бы его не остановили. Поэтому мы и не знаем ничего про его связного. Но мы обязательно все узнаем.

— Это в наших интересах. Вы же помните, что мы объявили приоритетным именно это направление.

— Я все помню, — кивнул Большаков, — и именно поэтому я предлагаю кандидатуру Караева. Он лучший специалист из тех, кого мы можем выбрать. К тому же именно он специализировался на Швеции, проведя там восемь месяцев в командировке. Я думаю, что он поможет нам и в этом вопросе.

— Караев, — недовольно сказал один из присутствующих, — Тимур Караев. Такое странное имя и фамилия. Кто он по национальности? Где его выкопали?

— Он азербайджанец из Баку, — пояснил Большаков, — у них часто встречается подобная фамилия, но они говорят ее с южным акцентом — Гараев, что означает в переводе Чернов или Черный.

— А почему у него отчество Аркадьевич?

— Его бабушка была еврейкой. Она назвала сына таким именем, а тот передал в качестве отчества своему сыну.

— У него еще и бабушка еврейка, — недовольно продолжил все тот же человек, — какая-то непонятная смесь. Значит, по отцу он еврей?

— Нет. Его отец считается только по иудейским законам евреем. У всех остальных народов национальность переходит по отцу. Но Караев в любом случае не может быть евреем. Хотя я не совсем понимаю постановку вопроса. Разве у нас организация борцов за расовую чистоту? У него бывшая супруга русская. Сам он всю жизнь работал в Москве.

— Вы прекрасно понимаете, что нас беспокоит не чистота его крови. Но у южных народов свои представления о верности собственным народам или своим кланам. В какой-то момент они дают сбой, вы это знаете.

— Он полковник ФСБ, — напомнил Большаков. — Какой сбой в его клановой системе может произойти? Мы же имеем в качестве руководителя нашей организации уважаемого Давида Александровича Кучуашвили. Я все-таки не понимаю причин вашего беспокойства!