Чингиз Абдуллаев - Кубинское каприччио

Дронго взглянул на каравеллу. Конечно, Борис прав. Посторонний человек просто не сумел бы открыть этот тайник и достать алмаз. И тем более войти в этот дом. Но кто тогда его достал и куда он делся?

– Может, откроем еще раз и проверим, – пошутил Дронго, – вдруг там внутри есть еще один тайник?

– Больше ничего нет. И никаких следов. Мы даже хотели пригласить криминалистов, чтобы проверили по отпечаткам пальцев. Но самое смешное, что больше всего здесь именно наших с братом отпечатков. А все остальные, которых я называл, тоже были в доме. И наверняка оставляли отпечатки. Так мы тоже ничего не добьемся.

– Вы все время пытаетесь усложнить мою задачу, – недовольно заметил Дронго.

– Я вас предупреждал, что это почти нереальная задача, – пробормотал Борис, – но нам все равно нужно его найти.

– Мне придется переговорить с каждым из тех, кто указан в вашем списке, – предупредил Дронго, – и, насколько я понял, многие из них живут в Красной Слободе?

– Хуршида с сыном живут в поселке, – вспомнил Борис, – Фатьма тоже живет рядом, через реку. Гулам живет в Новой Кубе, как раз недалеко от моста, по которому мы проезжали. А Фатьма живет у старого моста. Это четверо. Водителя Ису вы уже видели. Пять. Остаются Мильман, с которым вы разговаривали, и Зинур Марчиев, который сегодня вечером сюда приедет. Итого семеро. Одной уже нет в живых. И я думаю, нет, теперь я даже уверен, что ее убил кто-то из этих людей.

– Ваш старший брат еще в Санкт-Петербурге?

– Да, он прилетит только завтра вечером. Если вы думаете, что он прилетел сюда вчера и застрелил Валиду, чтобы забрать у нее алмаз, то точно ошибаетесь. Не забывайте, что у нас сейчас государственные границы с Россией, и, если бы Асиф сюда прилетел, у него в паспорте была бы отметка. Не говоря уже о том, что это легко проверить по списку пассажиров, которые вчера прилетали в Баку из Санкт-Петербурга.

– Между Россией и Азербайджаном действует безвизовый режим, – напомнил Дронго, – и поэтому никаких отметок в паспорте не ставится. А вот насчет списка пассажиров вы правы. Если бы он прилетел, то обязательно бы оказался в этом списке.

– Вы все еще подозреваете кого-то из нас?

– Нет. Но я хочу понять, кто мог убить знакомую вашего дяди. Его садовник, водитель, его домработница, его родственница и ее сын, его бывший помощник. И его врач, который с трудом передвигается в свои восемьдесят лет. Список подозреваемых довольно странный.

– Я понимаю, – согласился Борис, – но только кто-то из них мог забрать алмаз и спрятать его. Чужой бы сюда не вошел. Собаки бы подняли такой шум, что его бы все услышали.

И словно опровергая его мысль, неожиданно скрипнула дверь в спальню. Они обернулись. На пороге стояла незнакомая Дронго женщина. Она испуганно смотрела на него.

– Добрый день, – сразу встрепенулся Борис, – познакомьтесь. Это наша Фатьма-ханум, которая работает в доме. А это господин Дронго. Он старый друг нашей семьи.

Женщине было лет сорок. Миловидное лицо, испуганные глаза, выступающие скулы. Чуть больше или чуть меньше сорока лет. Цветастое темное платье, платок, накинутый на плечи. Фатьма жила на другом берегу и была лезгинкой. Странно, что Борис считал ее достаточно пожилой. Наверно, он знал ее еще тогда, когда приезжал сюда мальчишкой. А она тогда уже была взрослой и самостоятельной девушкой, которая работала санитаркой. Разница в несколько лет, которая была непроходимой пропастью в его детстве, подсознательно осталась в нем на всю жизнь.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Дронго.

Она испуганно кивнула. Очевидно, ей не хотелось разговаривать с посторонними. Она взглянула на Бориса.

– Вы будете обедать? – спросила Фатьма.

– Обязательно, – кивнул Измайлов, – ты уже все приготовила?

– Да. Я принесу обед в вашу гостиную. – Она повернулась и вышла из комнаты.

– Собаки не лаяли, – напомнил Дронго, – они ее спокойно пропустили.

– Конечно. Она для них больше чем хозяйка, которой здесь уже давно нет. Валиду собаки не признавали хозяйкой. И Хуршиду, нашу родственницу, почему-то не любили. Хотя понимали, что она своя. Не лаяли, но ворчали. А вот Фатьму они признавали своей безоговорочно. Вот такие умные животные.

– По-моему, все объясняется более прозаически. Она просто их кормит, и они к ней привыкли.

– Возможно, и так, – согласился Измайлов, – но в любом случае они чувствовали в ней настоящую хозяйку.

Дом был большим и похожим на подлинное родовое гнездо. Очевидно, он строился с таким расчетом, чтобы здесь могли проживать все потомки братьев Измайловых. Но так получилось, что после смерти Семена Борисовича в доме стояла гулкая тишина. Дронго подумал, что в подобном доме могут появиться привидения. И обыскать такой дом даже за несколько дней практически невозможно. Внизу, на первом этаже, находились гостиная, большой кабинет, отдельная столовая, примыкающая к кухне, библиотека, в которой были собраны книги и минералы из коллекции еще прадеда нынешних владельцев дома – Ибрагима Измайлова. Он и построил этот монументальный дом, больше напоминающий небольшой замок, чем обычный домик сельского жителя. Впрочем, в Красной Слободе было много таких домов. Их разрешали строить в начале прошлого века и в двадцатые годы, еще до того как в стране стали вводить строгие нормы метража и отводить шесть соток на строительство.

Они спустились к обеду, когда послышался шум приехавшей машины. Дронго выглянул в окно. Из темного «Мерседеса» вышли женщина и молодой мужчина. Это были Хуршида Давудова и ее сын Туфан. Женщина была высокого роста, одета в темное платье, словно еще держала траур по своему дальнему родственнику. У нее были крючковатый нос, резкие черты лица, немного выпученные глаза. Сын не был похож на мать. Он был среднего роста, полный, с короткими вьющимися волосами, похожий на небольшого бегемота. Недовольно посмотрев в сторону Гулама и Исы, он оставил ключи на капоте, коротко приказав отогнать свою машину под навес, и вошел в дом следом за матерью. От Дронго не укрылось, с каким недовольством взглянули на приехавших оба бывших работника Семена Борисовича.

Родственники вошли в дом. Они встретились в гостиной на первом этаже.

– Здравствуй, Борис, – мрачно произнесла Хуршида, подходя к родственнику и обнимая его.

Ее сын просто поднял свою короткую тяжелую руку. У него был немного вздернутый нос, и поэтому он больше походил на свинью, чем на бегемота, подумал Дронго. Туфан недовольно оглядел приехавшего гостя.

– Это господин Дронго, – пояснил Измайлов, показывая на гостя, – он приехал вместе со мной.

– Здравствуйте. – У Хуршиды было такое лицо, словно она подавилась лимоном.