Чингиз Абдуллаев - Кубинское каприччио

– Дронго? – переспросил Туфан. – Я, кажется, где-то слышал это необычное имя. Вы артист или музыкант?

– К сожалению, ни то ни другое, – развел руками Дронго.

– Почему к сожалению? – спросил Туфан.

– Артистом и музыкантом сейчас выгодно быть. Можно хорошо зарабатывать на свадьбах, – пошутил Дронго.

– А вы мало зарабатываете? – подозрительно спросил Туфан, глядя на одежду гостя.

– Не жалуюсь. Но у меня сложная работа. Я врачую души, а это достаточно сложно.

– Значит, вы доктор, – вмешалась Хуршида. – Чем именно вы занимаетесь? Хирург или терапевт?

– Иногда бываю хирургом, иногда терапевтом, – ответил Дронго, сдерживая смех. Он видел, как смотрит на него Борис Измайлов, и решил продолжать игру до конца. – Все зависит от обстоятельств конкретной запущенности той или иной болезни.

– Что значит «врачуете души»? – спросил более образованный Туфан. – Вы экстрасенс? Или какой-нибудь маг-целитель?

– Господин Дронго юрист, – решил наконец вмешаться Борис, – и когда он сказал, что «врачует души», он имел в виду терапевтический характер своей помощи разным людям. Или хирургический, если приходится удалять конкретного человека из общества.

– Я вспомнил, – сразу сказал Туфан, – я был в ресторане «Дронго», который открылся в Москве. Кажется, на шоссе Энтузиастов. Вы имеете к нему какое-то отношение?

– Нет. Они просто взяли мое имя.

– Странное имя. Какое-то не наше. Больше похоже на югославское или белорусское. Я еще тогда подумал, что у вас не наше имя.

– Это не имя. Меня обычно так называют. Это в честь небольшой птицы, которая ничего не боится и умеет имитировать голоса чужих птиц.

– Вас назвали в честь птицы? – усмехнулся Туфан. – Вы смелый человек, если говорите подобные вещи.

– Я давно уже перестал комплексовать по этому поводу, – улыбнулся Дронго, – некоторых называют в честь змей, некоторых – в честь птиц. У меня были знакомые, которых называли акулой или тигром. И никто не обижался. У меня был даже школьный товарищ, которого все называли бобром. Он был маленький и толстый. А к десятому классу он назло всем вырос и похудел.

– Смешно, – сказал Туфан. – Значит, вы юрист? Интересно, чем вы занимаетесь?

– Работаю по специальности, – уклончиво ответил Дронго.

– Идемте обедать, – предложил Борис, – Фатьма уже все приготовила. Тетя Хуршида, как вы себя чувствуете?

Они прошли к столу, стоявшему у окна. Расселись. Фатьма стала расставлять тарелки на столе. Хуршида недовольно взглянула на нее, затем отвернулась, ожидая, когда прислуга выйдет из комнаты. И только затем начала говорить.

– Отвратительно, – вздохнула Хуршида, – мы только сейчас приехали из Баку. Вчера почти всю ночь не спали. Туфан приехал только под утро…

– Это не обязательно сейчас обсуждать, – недовольно заметил ее сын.

– Но я волновалась, – перебила его мать, – и очень нервничала за тебя.

– И где он был? – спросил Борис.

– У меня были свои дела, – уклонился от ответа Туфан.

– Какие дела, – встрепенулась мать, – он провел всю ночь в полиции. Можете себе представить? Подрался с кем-то в баре и устроил скандал. Только этого нам не хватало. Потом приехал наш родственник, который работает в главном управлении полиции города, и освободил его.

– Когда вы попали в полицию? – уточнил Дронго.

– Ночью, – отмахнулся Туфан.

– В полночь, – вмешалась мать.

– Значит, вы провели почти всю ночь в отделении полиции, – подвел итог Дронго и, взглянув на Бориса, заметил: – Прекрасное алиби, если нарочно спровоцировать драку.

– Я ничего не провоцировал, – разозлился Туфан, – этот тип мне еще заплатит за свое хамство. Я его пристрелю.

– У тебя есть пистолет? – встрепенулся Борис.

– Если понадобится, найду, это не проблема, – недовольно ответил Туфан, – или возьму пистолет, который был у нашего дедушки.

– Какой пистолет? – не понял Борис.

– Хватит, – теперь уже вмешалась мать, – не нужно об этом говорить.

– Какой пистолет, тетя Хуршида? – тихо переспросил Измайлов.

– У нас был пистолет, – резко ответила Хуршида, – остался от моего тестя. Старый пистолет.

– Какой марки?

– Откуда я знаю. Зачем ты меня спрашиваешь? Кажется, «ТТ», но я точно не помню. И никогда его Туфану не давала.

Борис взглянул на Дронго. Положил вилку на стол.

– Из какого пистолета стреляли в Валиду? – спросил он в наступившей тишине.

– Из «ТТ», – ответил Дронго.

– В какую Валиду, – разозлилась Хуршида, – о чем ты говоришь?

– Вчера из такого пистолета убили Валиду, – пояснил Измайлов.

Хуршида испугалась. Она открыла рот, прикрывая его рукой. Зато ее сын усмехнулся, продолжая есть.

– Ты об этом знал? – спросила мать.

– Вчера весь город об этом говорил, – ответил Туфан, – что здесь странного? Я просто забыл тебе об этом рассказать. Она любила погулять, у нее всегда были солидные знакомые. Как только умер дядя Семен, она наверняка нашла себе нового друга. Ничего необычного. Чего вы удивляетесь?

– Почему ты мне ничего не сказал? – закричала мать.

– Что я должен был тебе говорить? Что ее кто-то убил? Пришел и застрелил прямо дома. Какое мы имеем к этому отношение? При чем тут вообще мы?

– Я должна была знать, – продолжала бушевать Хуршида, – если ее убили, значит, кто-то залез к ней домой и попытался ограбить.

– Верно, – сказал Борис, – ее так и убили. Откуда вы знаете такие подробности?

– Я не знаю. Я догадалась, – огрызнулась Хуршида, – она была слишком долго с твоим дядей. И все соки из него высосала. Знаешь, почему он так рано ушел? Она была младше его лет на двадцать пять. И он просто не выдержал, сорвался. Мужчинам опасно иметь таких молодых любовниц, тем более мужчине, который никогда не жил с женщинами, я имею в виду – который не был женат.

– Она умерла, а вы говорите о ней гадости, – с отвращением заметил Борис.

– Ты меня не укоряй, – резко ответила Хуршида, – я и при жизни твоего дяди говорила, что она ему не пара. Не нужно было с ней связываться. А он ей такую шикарную квартиру купил. И даже обставил. И еще он ее мальчика, которого она родила неизвестно от кого, послал в Англию. Лучше бы моего сына послал. Или кого-нибудь из наших родственников. А он послал ее сыночка. Представляешь, как она его ублажала.

– Ну, хватит, – нахмурился Борис, – мне неприятно слышать такие слова о покойниках. И не забывайте, что дядя Семен сам принимал решения. Не будем обсуждать его личную жизнь. Тем более что его нет рядом с нами. И вчера вечером убили Валиду.

– Наверно, он оставил ей какие-то ценности, – гневно заметила Хуршида, – ведь в Красной Слободе все говорят, что у твоего дяди был какой-то невероятный камень. Бриллиант или алмаз. Может, он отдал его своей… своей подруге.