Игорь Арясов - Три часа на выяснение истины

— А что делать? — Гусев пожал плечами и опять посмотрел на часы. — Как я и предполагал, его придется списать в архив.

— Да, я видела, спасибо вам преогромное. Ну а моему Зайцеву что будет за ружье?

— Это уже не наше дело, а местной милиции, уважаемая Анастасия Львовна. — Гусев поднялся, одернул пиджак. — Если вы не возражаете, вашего супруга вызовут вот в эту же комнату, выпишут штраф и предложат или зарегистрировать ружье, или сдать его в магазин.

— Ой, — Настенька плавно взмахнула рукой, — да вы не волнуйтесь, Анатолий Константинович, я его в два счета уговорю зарегистрировать. Вы только, я умоляю, я весь день думала об этом, как только с вами по телефону поговорила, могу даже на колени встать, пожалуйста, не сообщайте мужу ничего. Вы прикажите местной, нашей милиции, тем, кто с ним будет беседовать, чтобы они не называли мое имя. Вы сами понимаете, что после этого у нас в семье могут быть осложнения, а я не хочу. Это возможно? Это не очень трудно?

— Ваше желание, Анастасия Львовна, в данном случае для нас закон. И мы обязаны его выполнить. Я непременно распоряжусь. Всего вам доброго.

— Большое спасибо, Анатолий Константинович, вы даже не представляете, какой камень сняли с моей души, Я ведь честно признаюсь, что дрожала от страха, думала — вот муж узнает. Все ждала ответа, уже и ждать устала, а вы раз — и позвонили.

— Извините, Анастасия Львовна, что не сразу отреагировали, дел у нас в области много куда более срочных и важных, чем такая мелочь. Поэтому задержали. Вам официальный ответ нужен?

— Нет, нет, благодарю вас!

— До свидания! — Гусев галантно склонил голову, внимательно посмотрел в спину Настеньке, а когда за ней закрылась дверь, схватился за голову руками, подпрыгнул и чуть не закричал «ура!».

Вот это да, вот это Анастасия Львовна Полякова! Вот это Гусев! Молодцы!

Значит, с золотом работает Зайцев. Это ясно, как божий день. А металл ему носит для продажи некрасивая — или, наоборот, красивая? — женщина в светло-коричневой дубленке и японском платке, шитом золотыми нитками.

Гусев поднял телефонную трубку, набрал номер:

— Алло, Петр Васильевич, это я. У вас в описке врачей кто значится под номером восемь? Он, честное слово — он! Слушаюсь: «не сходить с ума и бегом к вам!» — Гусев подхватил портфель с выключенным уже магнитофоном и спокойным шагом вышел из кабинета.

А Настенька в это время с улыбкой смотрела на грустные деревья, почти потерявшие листья и ловившие голыми ветвями тонкую прозрачную паутину, и на душе у нее было радостно и светло.

Вот ведь как все просто. Попался толковый парень, добрый, душевный, понимающий. И все сошло на нет. Письмо теперь пойдет в архив. А был бы на его месте какой-нибудь бурбон, он бы такую бучу поднял, вызвал бы Зайцева, устроил бы очную ставку, заставил подписывать всякие протоколы и, может быть, даже потребовал отпечатки пальцев, словно Настенька какой-то преступник.

Федор Семин был убежден, что время, которое он провел на заводе, каждый день начиная свою работу с семи утра и заканчивая в семь вечера, не прошло даром. Теперь он почти с закрытыми глазами знал технологию основного производства, а в особенности участка золочения.

Возвращаясь домой в переполненном автобусе, Семин по лицам и репликам понимал и знал, хорошо или неудачно работали сегодня сборщики на главном конвейере, знал, почему цех штамповки не выполнил сменное задание — его подвели литейщики, а тех, в свою очередь, снабженцы вовремя не обеспечили сырьем.

Все это было ново, интересно, однако пока далеко от того, что требовалось Семину. Возможно, думал он, Матвеев и Панкратов правы, утверждая, что хищение происходит именно с нашего завода, а не откуда-то еще, например, из соседнего района. Но, выслушивая упреки в том, что расхитители до сих пор не найдены, а золотые коронки и зубы кто-то продолжает вставлять, Федор Семин, как ни старался, своей прямой вины в этом обнаружить не мог. А тут еще Гусев с этой очередной своей версией о том, что к стоматологу Зайцеву несколько раз приходила именно с машиностроительного завода женщина в светло-коричневой дубленке и японском платке с золотой ниткой и продавала какое-то золото.

Ну где среди моря людей найдешь эту женщину? Сегодня она наденет один платок, завтра другой, послезавтра пожалеет тереть дубленку в тесном автобусе и наденет старое пальто. А если она работает в одну смену, а Семин приходит на завод в другую? Никто не подскажет, как быть. Но все-таки эту дубленку, а также японский платок и их обладательницу искать надо. Внешние ее приметы более чем туманны. Жена Зайцева могла от ревности нагородить чепухи, белое назвать черным и наоборот. Единственное, в чем можно ей верить, — это в нарядах, здесь женщины ошибаются редко. Значит, будем искать дубленку.

Странно, почему я такой невезучий? Почему Гусеву везет, а мне нет? Почему на него вышел Одинцов, почему Толик выявил Глазова и, наконец, Зайцева с его продавцом?

Семин посмотрел на электронные часы с зеленым мигающим двоеточием, стоявшие на большом столе Рыбака. Без двадцати двенадцать. Скоро кончит работу вторая смена. Он включил камеру на участке золочения. Там была обычная картина. Семин уже знал чуть ли не наизусть всех женщин, которые работали на участке. Вот в кадр вошла Нина Борисовна. Замечательная женщина, скромная, умная. Что-то говорит Кудрявцевой, а та вздыхает и соглашается, лицо кислое. Странно, раньше только в индийских и арабских фильмах замечал, что люди так жестикулируют при разговоре. Вышли из кадра. Наверно, сейчас закрывают ванны, проверяют остатки раствора, опечатывают баки. А это девчонки, совсем молоденькие. Сколько же симпатичных. И почему ребята, дураки, их замуж не берут? Отличные будут жены, работящие, не всякий инженер столько получает, а эти порой еще больше…

Свет погасили, оставили только дежурное освещение. Экран совсем темный. Значит, пошли переодеваться.

Так, теперь посмотрим, что у нас на центральной проходной. Ага, уже потянулись к выходу. Толпятся, но не выходят. Это их Полина Павловна Миронова не пускает, потому что еще рановато. Молодец, тетя Полина. Первыми к проходной, как обычно, устремляются слесари-ремонтники. Смеются, что-то говорят вахтеру. Наверное, опять про автобусы. Автохозяйство выделило три дополнительных, больше пока не может. Но это же капля в море. Сюда, как минимум, надо их десятка полтора. А у автохозяйства машин недостаточно, четверть парка устарела, постоянно в ремонте. Проблема, которую сам город не решит. Пошли через проходную. Тетя Полина тоже человек, сочувствует. Жаль, что работает только одна камера. Если бы сразу две или три. Ведь сейчас кто-то может вернуться на участок золочения, черпнуть из баков или из ванн электролит, сунуть в карман какую-нибудь плоскую бутылку — и бегом через проходную.