Игорь Арясов - Три часа на выяснение истины

Семин переключил камеру. Нет, кажется, на участке тихо. Ванны еле видны. Если бы там был человек, можно было заметить. Ладно, вернемся на центральную проходную. А почему, собственно, на центральную? Вор может пройти и через южную, и через северную. Нет, тут какой-то заколдованный круг, это все равно что попытаться укусить собственный локоть. А впрочем, что там, на южных проходных? Ну, здесь порядок. Вахтер даже в сумки заглядывает.

Федору было известно, что по ориентиру «дубленка, японский платок, шитый золотой ниткой» работает не только он, не только Гусев, но и другие. Все они ищут женщину лет тридцати пяти — сорока, в больших ушах серьги, на толстых пальцах — кольца. Именно она приходила несколько раз к стоматологу Зайцеву. А вот что предлагала ему купить или продала — вопрос.

Федор включил камеру, установленную перед центральной проходной. Поток рабочих с завода заметно уменьшился, теперь в основном шли женщины. Но на сером экране при слабом освещении не то, что платок — пальто не поймешь, то ли зимнее, то ли осеннее. Да и время сейчас такое: днем тепло, а к вечеру морозит. Кто в чем ходит. Ладно, пора самому собираться.

Семин выключил установку, надел плащ, теплую фуражку, погасил свет, закрыл кабинет и вышел из заводоуправления. Новостей нет, Матвеев не звонил, значит, можно сразу ехать домой. На проходной Семин предъявил временный пропуск. Полипа Павловна внимательно заглянула в него и повернула голову к следующему мужчине, шедшему за Семиным.

Федор посмотрел на площадь. Очередь у автобусной остановки была большая, человек двести. Значит, сесть с трудом можно будет только в третий автобус, и домой раньше двух не попасть. Как обычно. Он стал в конец очереди, устало поглядывая вперед.

— Федор Федорович! — вдруг услышал Семин и вздрогнул от неожиданности. Кто его может звать? Этого еще не хватало. Надо было выйти через северные проходные и идти домой пешком. Далеко, долго, зато спокойно. Он покрутил головой и увидел почти у самого начала очереди Нину Борисовну Костылеву. Она призывно махала ему рукой и на реплики мужчин и женщин бойко отвечала:

— Да занимала я для него, сосед это мой, понятно? Федор Федорович, ну, идите сюда, к нам!

Семин чертыхнулся и неуверенно пошел вперед. Было почти совсем темно, вот почему он не сразу узнал Костылеву.

— Добрый вечер, Нина Борисовна, — скупо улыбнулся Федор.

— Какой вечер, когда ночь на дворе, половина первого. А я вижу, вы там стоите, дай, думаю, помогу человеку, все пораньше уедет. Что это вы так поздно? Видать, здорово вас гоняют, если вы целыми днями работаете. А мы сегодня хорошо успели. Только что четыре автобуса ушли. Сейчас еще будет. Ленка, ты там не зевай. Федор Федорович, давайте вы впереди нас становитесь, а мы уж за вами, у вас плечи вон какие широкие.

— Спасибо, — Семин шагнул чуть вперед и оказался почти у самой двери только что подъехавшего автобуса. Но толпа радостно загудела, подалась в сторону, и Семина оттеснили от двери. Молодые сильные парни с шумом и смехом, подбадривая друг друга, устремились в автобус.

— Федор Федорович, мы за вами! — крикнула Костылева.

Семин боком врезался в толпу, протиснулся к самым дверям, потом развернул плечи и шагнул на ступеньку. Подталкивая его в спину, за ним тянулась Костылева.

— Ленка, руку давай, останешься!

Краем глаза Федор увидел, как она протянула какой-то женщине руку и, кажется, они вошли. Ну и давка! Федора прижали грудью к стеклу. Он изо всех сил уперся руками в блестящий холодный поручень и чуть отодвинул давившую на спину толпу. Так, теперь хоть вздохнуть можно. Где там Костылева?

— Мы здесь, мы здесь, Федор Федорович! — прошептала за его спиной Костылева и протиснулась почти вплотную к Семину. Он увидел веселые глаза Нины Борисовны. — Ну, как мы домой добираемся? Правда, отлично? Вы бы там подсказали какому-нибудь начальству, чтобы оно с нами во вторую смену покаталось.

— Это, к сожалению, другое ведомство, — ответил Федор. — А подруга ваша села?

— Здесь она, у меня за плечом. Лен, ты еще жива? Говорит, живая. Сегодня она тоже в автобусе. Не приехал почему-то за ней родненький ее.

— Костылева, ну, не надоело тебе языком молоть? — сказал за спиной возмущенный женский голос.

— Вам на второй остановке выходить, Федор Федорович, у гостиницы? — спросила Нина Борисовна.

— На второй, — нахмурился Семин, еще раз мысленно ругая себя за то, что пошел через центральные проходные. — Мне к выходу двигаться надо, — Федор с трудом повернулся и увидел, что за его спиной стояла Елена Петровна Кудрявцева. Платок в тесноте сбился у нее с головы, и густые русые волосы красиво рассыпались по плечам. Кудрявцева улыбнулась ему своими большими карими глазами. Он пробормотал: «Простите!», протиснулся дальше, подумав, что ему все-таки повезло. Если бы с Костылевой ехали все девчата из этой смены, его бы закидали вопросами.

Он приблизился к выходу. Автобус притормозил. Семин оглянулся на Костылеву и ее подругу, чтобы кивнуть им на прощанье, и обомлел: на том месте, где он только что стоял и где теперь было чуть свободнее, Елена Петровна поправляла на голове японский платок, прошитый золотыми нитками. На правой руке у нее был крупный перстень, на левой — массивное золотое кольцо. Федор привстал на цыпочки и увидел, что Кудрявцева была в дубленке светло-коричневого цвета.

— Заснул, что ли, парень? — его подтолкнули в спину, и Федору пришлось выйти из автобуса. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом резко повернулся к автобусу, но водитель уже закрыл двери и тронулся.

— Стоп! Сам себе думаю, — прошептал Семин. — А не дурачок ли я? — так любил говорить отец, когда в минуты размышлений подшучивал над собой. — А ведь все сходится! — Федор медленно шел по широкому тротуару к темным, странно тихим пятиэтажным домам, в одном из которых его, наверное, заждались. Впрочем, мама спит чутко, и стоит ему лишь звякнуть неосторожно ключом в замке, как она встает, идет на кухню и ставит на плиту чайник.

Звонок был с утра. Докладывал Матвеев.

Юрий Степанович Панкратов выслушал его и остался доволен:

— Хорошо, Петр Васильевич, согласен. Так, а кто такой Серегин? Понятно, скрашивает ее одиночество. Вполне объяснимо — женщина она одинокая. Ах, он женат? Ну, это дело его жены, а не наше с тобой. Значит, Елена Петровна навещала нашего врача? Петр Васильевич, но ты же сам сказал, что, по словам Поляковой, она могла предлагать ему не то, что нас интересует. Колечко, например. Однако цепочка занятная: участок — она — Зайцев. Врач, без сомнения, — последнее звено здесь. А первое, возможно, Кудрявцева. Почему возможно? Потому что пока ни у меня, ни у тебя в руках нет фактов, мил человек. Максимально усильте работу по Кудрявцевой. Нам надо знать и каждый шаг Зайцева. Кстати, зачем он ездил в Москву? Это нам неизвестно. А пока же с твоим очаровательным сообщением о японском платке и чешской дубленке я не могу бежать сломя голову к Михаилу Павловичу. Что говорит комиссия? Опять все в полном порядке? И никаких утечек? Но получается какая-то ерунда, нескладуха, проще говоря. Мы фиксируем утечку, а они нет. На других предприятиях области, где идут аналогичные проверки, для нас ничего интересного. И все-таки мне кажется, что собака зарыта в технологическом процессе. Срочно запроси покупателей заводской продукции, когда у них начались отказы оборудования. Да, именно отказы. Видишь ли, я подумал, что комиссия, которая проверяла сборочный цех, не дошла до истины, потому что искала ее не там. Пойми, если я краду раствор, а вместо него добавляю воду, процесс гальванизации будет неполным, и это рано или поздно скажется, должно сказаться на приборах. Это архиважно, Петр Васильевич, сам догадываешься, если речь идет о высокоточных приборах — почему. Ну, кажется, почти все. Передавай привет ребятам. И супруге. Чует мое сердце, что еще немного и развяжем этот хитрый клубок. Давай, дорогой, поднажми на извилины, они у тебя молодые, глубокие. И держи меня в курсе, можешь после девяти вечера, если срочное что-то, звонить домой. Михаил Павлович уже дважды с Москвой объяснялся, имей это в виду. Он нас не торопит, но мы сами должны шевелиться. У нас же с тобой ничего не было, помнишь? Только ориентировка и непроверенные слухи о том, что у вас в городе можно без очереди за хорошие деньги поставить золотые зубы. А теперь мы, как крезы, богаты информацией. Значит, что? Значит, надо лишь выжать из нее максимальное количество логики и правды. Будь здоров!