Иоганнес Зиммель - Ушли клоуны, пришли слезы…

Вдруг он резко повернулся в сторону, и своевременно: его вырвало прямо в урну.

— Боже! Как мне неловко, — сказал он. — Извините меня. Я… — и его снова вырвало.

К ним подошел телохранитель. И сразу за ним врач в белом халате с двумя санитарами в серых брюках и серых рубашках. Один из них держал в руках складные носилки.

— Здравствуйте, господин министр. Моя фамилия Шрайбер, — представился врач.

— Кто вас звал? — обиделся Вестен. — Я в вашей помощи не нуждаюсь. Пожалуйста, возвращайтесь к себе, доктор Шрайбер.

И тут же обмяк, упав на спинку кресла. Сразу собралась группа зевак.

Господи, не дай ему умереть, взмолилась Норма в отчаянии. Не дай, Господи, умоляю тебя, умоляю!

Несколько минут спустя они с охранником сидели уже в «предбаннике» амбулатории аэропорта. Высокое и широкое окно выходило на летное поле, неподалеку от которого паслись овцы. В просторной комнате с желтыми стенами и стильной голубой мебелью рев садившихся и взлетавших лайнеров звучал не громче мурлыканья кошки. Стекло в окне звуконепроницаемое, подумала Норма. Как мне быть, если он умрет? Я не представляю свою жизнь без его помощи и поддержки. Ну да, ему восемьдесят три… Нет, даже подумать страшно! Он мне так нужен! Мне и многим-многим другим людям. И если добрые, смелые, умные и порядочные люди умирают куда чаще, чем всякие свиньи, мерзавцы, подлецы и сукины дети, если всегда умирают не те, пусть хотя бы он в виде исключения останется в живых, ради всего святого — пусть он не умрет!

Открылась дверь амбулатории, и перед ними вновь предстал доктор Шрайбер, мужчина среднего роста с добродушным лицом.

— Как?.. Что?.. — вскочила Норма.

— Ничего страшного, фрау Десмонд.

У Шрайбера был приятный мягкий голос, всем своим видом он внушал спокойствие и надежду.

— Не тревожьтесь. Господину министру много лучше.

— Но что у него было?

— В какой-то момент у него резко подскочило давление. Он что, много летал в последнее время? Или переживал из-за каких-то неприятностей?

— Да. И то, и другое.

— Я сделал ему два укола, — сказал Шрайбер, — и посоветовал немного полежать. А он сразу сел на диванчике. По-моему, он нервничает…

— Потому что вы не отпустили его сразу, — договорила за него Норма, а сама подумала: спасибо, спасибо вам, доктор! — Упрямый. Переубедить его невозможно!

— Вы с ним давно знакомы?

— Очень… помню, как он однажды, будучи еще депутатом, с вирусным гриппом и температурой сорок, разогнал всех близких, которые не выпускали его из дома, сел в машину и заставил меня отвезти его в бундестаг, где без всяких бумажек выступил с блистательной часовой речью. И это не единственный пример. Я всякий раз до смерти пугаюсь… А теперь ему не терпится сесть в самолет, правда?

— Да. Но это ему категорически противопоказано, — сказал врач. — Укол сразу понизил давление. Одних уколов мало. Ему придется дней десять провести в клинике. И никаких возражений!.. Если он полетит сегодня, я ни за что не ручаюсь. Пожалуйста, фрау Десмонд, помогите мне уговорить его!

— Сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо.

— А где охранник?

— У него.

— Мне нужно успеть на самолет во Франкфурт, — сказал Алвин Вестен.

Прошло шесть минут, а он успел уже четыре раза повторить эту фразу. Причесанный и при галстуке, он сидел на узком диванчике как ни в чем не бывало. Перед ним стояли телохранитель, Норма и доктор Шрайбер.

— Что абсолютно исключено, — сказал врач с добродушным выражением лица. Свою мысль он в той или иной форме варьировал в шестой раз. — Вы уже не юноша, господин министр.

— Вы мне делаете комплименты.

— Как вам будет угодно, но я не допущу, чтобы вы по собственной воле ушли из жизни.

— Это моя жизнь или ваша?

— Прошу тебя, Алвин, будь благоразумен! — сказала Норма.

— Я веду себя как паинька.

— Нет! Ты упрямый и неблагоразумный! Я тоже не допущу, чтобы ты полетел.

— Милое мое дитя! — повысил голос Вестен. — Не заставляй меня нервничать понапрасну.

Он встал с диванчика, и его сразу шатнуло. К нему быстро подошел Шрайбер.

— Вот, сами видите!..

— Ничего я не вижу. Между прочим, почему у вас такой неудобный диван? И где мой чемодан?

— Вот он, господин министр, — сказал телохранитель.

Шрайбер встал перед Вестеном, преграждая ему путь к двери.

— Только через мой труп.

— Переступлю и не замечу, — сказал Вестен.

— Я слышал, господин Вестен, что к своему здоровью вы относитесь как наивный ребенок, — не уступал врач.

— Кто? Кто вам сказал?

— Фрау Десмонд.

— Что ты ему там наговорила, моя дорогая?

— О разных разностях рассказала, но ничего не придумала, ты уж поверь.

— Как нечестно, за моей спиной, — с деланной строгостью проговорил Вестен. — Вот уже никогда не подумал бы, что ты на такое способна. Пропустите меня, доктор!

— Нет, — сказал Шрайбер. — И не подумаю. Я вам уже сказал: вы должны на несколько дней лечь на обследование. Хотите в санаторий? Никто вас там знать не будет, я вас устрою анонимно. У вас будет все что пожелаете. Согласны? Что я могу еще для вас сделать?

— Умереть, — сказал Алвин Вестен.

— Простите?..

— Вы сами сказали, что я выйду отсюда только через ваш труп. Ну и вот!..

— Алвин! Как тебе не стыдно! — проговорила Норма.

— Мне ужасно стыдно, — ответил ей Вестен. — Потому что я торчу здесь, а меня ждут за стаканчиком доброго виски. Как я могу отказаться от предложения пить виски целую неделю?

— Вот еще новости! — удивился Шрайбер. — Вы собираетесь пить виски? Это правда?

— По две бутылки каждый день, — ответил Вестен. — В течение целой недели.

Шрайбер беспомощно взглянул на Норму. Та покачала головой.

— Позвони ему, Алвин! Скажи, что тебе запретили лететь. Отложи встречу на неделю. И объясни почему. В конце концов неделя роли не играет.

— Много ты понимаешь! Сейчас каждый миг на вес золота. Я вас в последний раз предупреждаю, доктор: выпустите меня отсюда, не то неприятностей не оберетесь! Если я опоздаю на франкфуртский самолет, вам несдобровать!

— Да он уже двадцать минут, как улетел, — сказала Норма.

— Тогда я найму частный самолет. Господин Варнер!

— Слушаю, господин министр! — Телохранитель встал и подошел к нему.

— Организуйте что-нибудь подходящее.

— Господин министр, я умоляю вас… — начал врач. Но Вестен перебил его:

— Идите же, идите, идите, господин Варнер.

Поколебавшись, телохранитель осмелился возразить:

— Сожалею, но сначала я должен получить разрешение господина Сондерсена.

— Пусть ваш Сондерсен лучше в мои дела не вмешивается! Я вам велел подыскать подходящий самолет, вот и займитесь чем положено!

Но Варнер и не думал уходить. Вестен по очереди оглядел всех стоявших перед ним.