Анатолий Чехов - Тропа Кайманова

— Сегодня и проверим, — пообещал Яков. — Знаешь, — обратился он к Барату, — где живет этот Саппар Мамед?

— Как не знать, все его знают! Серьезный человек. Не пойму, зачем он не сообщил, если кто без пропуска к нему пришел?..

Неожиданно раздался телефонный звонок.

Ходжа-Нури вышел в соседнюю комнату, служившую ему кабинетом, снял трубку. Коротко ответил по-русски: «Да, у меня. Сейчас позову» — и пригласил Кайманова к телефону.

Звонил майор Тимошин, которому доложили с наблюдательной вышки, что военная машина въехала в Лоук-Секир, остановилась у райкома.

— Капитан Кайманов? — раздалось в трубке. — Майор Тимошин говорит. Поздравляю вас. Начинаете свою деятельность на Лоук-Секирской комендатуре с ЧП...

— Какое ЧП, когда я и до комендатуры не доехал? — искренне удивился Кайманов.

— А вот приезжайте, объясню...

Яков понял: Тимошина задело, что он сначала заехал в райком, а не к нему в комендатуру.

Распрощавшись с Ходжой-Нури, довольный первым знакомством, Яков в сопровождении Барата сел в машину и через несколько минут был в канцелярии коменданта Тимошина.

Едва поздоровавшись, тот начал выговаривать Кайманову:

— Я не первый день знаю вас, капитан, не раз слыхал ваши выступления. Всегда вы говорите, что зря мы нажимаем на солдата. Что ж получается?.. Значит, пусть он и выпьет, и в самоволку уйдет?

— А по какому поводу вы мне мораль читаете? — спросил Яков спокойно.

— Вы и вправду не знаете, в чем дело? Да коновод ваш, которого вы прислали вчера с лошадьми, напился пьяный! Кстати, и вы где-то задержались.

«Ишь как торопится смотаться отсюда», — невольно подумал Яков.

— Быть того не может, — пропустив мимо ушей замечание Тимошина, что он «где-то задержался», сказал Кайманов.

— Очень даже может! — заверил его Тимошин. — Для начала дал я ему пять суток.

— Ну и что, он уже под арестом сидит?

— Не сидит, а лежит, спит...

— Если спит, пусть проспится. Разговаривать с ним буду завтра. С чего начнете сдавать дела?

Кайманов не верил, что его коновод, зарекомендовавший себя за годы службы с самой лучшей стороны, мог ни с того ни с сего напиться. Но разбираться сейчас было не время. Да и майору Тимошину явно не терпелось поскорее разделаться с передачей комендатуры. Яков так и не понял, то ли он отправляется на фронт, то ли вообще торопится уехать из Средней Азии.

Предшественник Кайманова не скрывал сложностей охраны Лоук-Секира. Тем более Яков не собирался отвечать за промахи Тимошина, не установившего контакты с населением, не знавшего, судя по отношению к нему Ходжи-Нури, жителей аула.

Знакомство с участком решили начать с самого Лоук-Секира, протянувшегося на несколько километров вдоль каменистой и узкой, не шире проселочной дороги, пограничной речки Ак-Су.

В конце долины виднелся аул Оклы-Керпи. Почему его так назвали, никто не мог сказать. Очевидно, когда-то в этом месте поймали дикобраза. В Оклы-Керпи жил Саппар Мамед, о котором говорил секретарь райкома.

— У меня, товарищ майор, есть данные, — сказал Кайманов, — что к одному из жителей Оклы-Керпи, а именно к Саппару Мамеду, приходил неизвестный человек, а сам Саппар накануне сутки не был дома.

— Вот видишь, капитан, как здорово: еще не успел приехать, а уже все знаешь, — сказал майор. — Кстати, познакомьтесь, начальник резервной заставы старший лейтенант Харитонов Сергей Ефимович.

По недовольному виду и строго официальному обращению старшего лейтенанта Харитонова Кайманов понял, что тот сам претендовал на место коменданта и сейчас считал себя обойденным по службе.

Яков попросил Барата минут через двадцать быть с двумя понятыми у кибитки Саппара Мамеда.

Когда Барат ушел, Кайманов вслед за Тимошиным и Харитоновым поднялся в седло.

В сопровождении солдат они поехали по дороге вдоль линии границы, проверяя КСП на протяжении всей Лоук-Секирской долины.

Чем больше присматривался Яков к новому месту службы, тем больше мрачнел. Не все было сделано в оборудовании границы. Опытный глаз подмечал упущения, казалось бы, по мелочам, но каждая мелочь в ответственный момент могла сыграть скверную роль. И отвечать, если что случится, придется теперь уж не майору Тимошину, а капитану Кайманову вместе со старшим лейтенантом Харитоновым.

Стараясь ничем не выдать своего неудовольствия увиденным, Яков предложил:

— Давайте, товарищ майор, усилим левый фланг, добавим там хотя бы один наряд.

Реакция Тимошина удивила Якова и раздосадовала.

— Эх, капитан, большой ты трус, я вижу! — воскликнул майор. — Только приехал, а уж тебе кажется, что все бегут за кордон. Без тебя тут вроде и службу никто не нес. Вроде бы мы и не думали, как перекрыть участок.

— Трусом никогда не был. Просто кое-кто из местных у меня на подозрении, хоть я и только-только приехал.

— В общем, ладно, — неопределенно сказал Тимошин. — Я поехал на левый фланг, а вы тут со старшим лейтенантом Харитоновым договоритесь...

«Как раз договоришься с ним, когда старший лейтенант и разговаривать со мной не хочет», — подумал Яков.

Некоторое время ехали молча. Впереди старший лейтенант Харитонов, за ним — Кайманов.

— Слушайте, Сергей Ефимович, — сказал Яков. — У вас же есть резерв. Давайте все-таки добавим наряд в районе самой комендатуры.

— Я начальник заставы, товарищ капитан, и знаю, где закрыть границу своим резервом, — самолюбиво ответил Харитонов.

— Начальник-то вы, — согласился Яков, — да отвечать-то в случае чего нам всем троим придется.

«Ладно, — подумал он. — Если бы я уже принял комендатуру, то прямо бы сказал: «Считаю необходимым» — и все. А не согласились бы Харитонов с Тимошиным, тут же позвонил бы начальнику отряда и доложил бы: так, мол, и так, в связи с назревающей обстановкой — прибытием неизвестного к Саппару Мамеду и уходом его — считаю необходимым усилить охрану участка... Но пока акт не подписан, формально считаются начальниками Тимошин и Харитонов».

А вслух сказал:

— Если так стоит вопрос, не буду больше отнимать время и отвлекать вас от несения службы. Заеду пока к своим старым знакомым.

— Желаю успеха, — с иронией бросил Харитонов, и они, официально откозыряв друг другу, расстались.

Кайманов, отпустив сопровождавшего его коновода с резервной заставы, направился к кибитке, где, как ему сказал Ходжа-Нури, жил Саппар Мамед.

Может быть, и не очень ладно начинать службу конфликтом с одним из жителей аула, но и оставлять без внимания совет Ходжи-Нури Яков не имел права.

Издалека Яков заметил в переулке фигуры.

Это Барат с двумя понятыми поджидал его у кибитки Саппара Мамеда.

Первое, на что обратил Яков внимание, — висевшие в коридорчике кибитки чарыки со следами такой же грязи, какую он видел возле КСП неподалеку от Ак-Су.